ГИТИС кипит — будущие критики объявили бойкот ректору и не ходят на занятия и зачеты. Будущие артисты, режиссеры и продюсеры пока наблюдают, занимая позицию неприсоединения. А соцсети, как им и положено, только поддают жару. Причина конфликта в творческом вузе — решение нового ректора Григория Заславского соединить театроведческий и продюсерский факультеты в один, по его мнению, исключительно для пользы развития театрального дела.
Что сейчас происходит в одном из ведущих вузов страны? Почему благие намерения ректора ведут не в рай, а вызывают сопротивление? И, наконец, кто виноват и что делать? Об этом мы поговорили с Григорием Заславским и специалистами, знающими проблему.
- Я не понимаю протеста студентов, и у меня вообще сложилось глубокое убеждение, что студентами кто-то манипулирует. Я им все внятно сказал: что реорганизация факультета никак не задевает их интересы, не влияет на обучение и студенческие программы.
Я думаю, что хороший театровед должен быть все-таки искушен в вопросах сегодняшний экономики театра и понимать, какой театр востребован, а продюсеры понимать суть искусства. Абсолютно простые вопросы, которые будут решаться введением спецкурсов по выбору. И ничего другого ни в образовательных планах, ни тем более в дипломах невозможно изменить. Я не то что не хочу это менять, но и не могу, слава богу, этого делать: образование — консервативная система. И то, что сейчас студенты объявили забастовку, — это безобразие, они не понимают, что за этим последует.
— А что может последовать?
— Три раза не пришли на зачет, значит, будем отчислять. Значит, мальчики пойдут в армию, девочкам придется заново поступать.
— Сурово. А какая сейчас ситуация в ГИТИСе? Что происходит?
— Могу сказать, что с утра было все спокойно, а вчера с десяти вечера на театроведческом факультете было пять посторонних. Совершенно ясно, что в телефонном режиме и в режиме личного присутствия определенные люди руководят этим процессом.
— Студентами манипулируют — кто и с какой целью?
— Не понимаю. Все аргументы, которые мне бросают в качестве обвинения, вызывают недоумение. Когда говорят о каких-то многолетних традициях театроведческого факультета, я спрашиваю: «Назовите хоть одну из этих традиций?» Я, выпускник этого факультета, ни одной не знаю. Говорят о научной школе — а ее нет. О диссертациях говорят, но в прошлом году в ГИТИСе была защищена всего одна диссертация, и на следующий год заявлена, кажется, одна кандидатская, и то с не очень, на мой взгляд, научной темой — «Драматургия Флорида Гулякова».
— Но в социальных сетях пишут, что реорганизация факультета затеяна лишь с одной целью — снять декана факультета театроведения Наталью Пивоварову.
Назначение и снятие декана — это прерогатива ректора, и я бы давно мог освободить ее от занимаемой должности и назначить другого человека. Кроме того, у Натальи Пивоваровой пятилетний контракт давно закончился, она является исполняющей обязанности декана, так что я давно мог ее освободить от должности. У меня такой проблемы не было вообще. Теперь, естественно, после всего, что произошло, я могу сказать одно: деканом Пивоварова точно никогда не будет. После всего, что она сделала, — не будет.
— Откуда такая уверенность, что все идет от декана, то есть и.о.?
— Я это знаю по тому количеству звонков тем людям, которым она позвонила. Театральная среда замечательна тем, что люди, поговорив сначала с одним человеком, потом рассказывают об этом другим. Поэтому тут достаточно прозрачная ситуация.
— Но есть одно немаловажное обстоятельство — получилось, что поставлен вопрос о реорганизации, когда и.о. декана находится на больничном. То есть за ее спиной.
— Пока Наталья Пивоварова находится на больничном, обязанности декана факультета исполняет Вера Владимировна Кочетова. И она, конечно, на заседании была. Более того, многие были предупреждены о моем предложении. Это мое личное решение, и мне никто его не навязывал — ни Минкульт, никто другой. Я считаю, что это нужно сделать.
— Почему работа в качестве ректора (чуть больше месяца назад прошло утверждение Заславского) началась именно с театроведческого, а не с другого факультета института? Он что — самое слабое звено ГИТИСА?
— Я считаю, что это самая кризисная точка ГИТИСА. Когда у меня был Алексей Вадимович Барташевич, я перечислял ему все эти проблемы, то он со всеми перечисленными мною проблемами и их актуальностью согласился. И более того, в четверг у меня с педагогами театроведческого факультета была встреча, и мы договорились, что детали этой встречи не выносим на общее обсуждение. Но поскольку Алена Карась (доцент ГИТИСа, театральный критик. — Прим. авт.) уже сказала, что она недовольна результатами встречи, теперь я могу объявить — встреча закончилась пониманием друг друга, согласием, что да, факультет находится в кризисе. И, судя по реакции и шуму, поднятому вокруг ГИТИСа, я понимаю, что этот факультет действительно болевая точка.
— Вы встречались с педагогами... А со студентами?
— Я встречался один раз со студентами продюсерского факультета (полтора часа) и два раза со студентами театроведческого (первый раз минут сорок, второй — минут 15). Сколько нужно будет, я буду встречаться со студентами и никогда не откажусь от диалога.
— Другие факультеты в этом конфликте принимают участие? Как они реагируют? Они вообще общаются между собой — будущие артисты, режиссеры, критики? Или все сами по себе?
— Я сейчас еду на сценографический факультет и узнаю отношение к этому сценографов. Коммуникация студентов разных факультетов — вот то, ради чего я все и затеял. Чтобы было как можно больше живого общения между студентами разных факультетов. Я с этим в ГИТИС и шел. Сегодня, мне кажется, они не понимают причин, из-за чего происходит война. Они и не участвуют.
— Состоится ли второй ученый совет, как требуют противники реорганизации?
— В конце января состоится следующий ученый совет, и, естественно, можно вопрос поставить.
Михаил ШВЫДКОЙ:
— С одной стороны, я прекрасно понимаю проблемы, которые стоят перед ректором. Причем любого вуза: сокращение управленческого аппарата, сокращение вспомогательных ставок — как правило, это мотивируется тем, что можно будет увеличить ставки преподавателей.
Такая логика мне ясна — хотя бы потому, что я преподаю в ГИТИСе с 1973 года (первую лекцию прочел, будучи молодым аспирантом) и прекрасно понимаю, что сегодня профессор с моим стажем, читающий 6 часов в неделю и работающий на четверть ставки, получает за это меньше 5000 рублей в месяц (я получаю 4500). Конечно, такого рода мотивации — увеличение зарплаты педагогов — у меня не могут не вызвать положительного отношения. Я помню также и то, что продюсерская кафедра родилась внутри театроведческого факультета.
Но! Совершенно неслучайно эти специальности были разделены: перед ними стоят разные задачи. Сегодня одна из острейших проблем — это подготовка научных кадров. Поскольку наука перестала кормить (равно как и преподавание), большинство театроведов ищут работу за пределами своей специальности, к огромному сожалению: люди уходят в журналистику, электронные СМИ, event-агентства, рекламные компании и так далее.
Это очень тревожно: в конце концов, мы потеряем ту театроведческую школу, которой по праву гордились Российская империя, Советский Союз, современная Россия. Наша школа — одна из сильнейших в мире: мы гордимся как специалистами по русскому театру (скажем, Борис Любимов), так и теоретиками зарубежного театра (специалист по Шекспиру Алексей Бартошевич, испанист Видмантас Силюнас) — таких людей меньше, чем пальцев на одной руке. Поэтому пока они в состоянии передавать свой опыт, свои знания молодым поколениям — нужно сохранять чистоту театроведческого факультета.
Мало того, и в преподавании продюсерского дела необходимо углубленное знание, потому что сегодня театральное продюсирование требует высочайшей специализации.
Поэтому соединение двух факультетов не принесет пользы ни одному, ни другому. Повторяю: ректор вынужден искать источники улучшения положения педагогов, но я не думаю, что такое объединение даст необходимый материальный эффект.
Борис ЛЮБИМОВ, завкафедрой истории театра России в ГИТИСе, ректор училища им. Щепкина:
— Я не вижу здесь никакой проблемы. Весь этот скандал я бы назвал по наименованию двух театральных произведений — «Бабьи сплетни» и «Девичий переполох».
Почему мы убиваем какую-то традицию? Совместное существование в рамках одного факультета, но в двух отделениях началось с 1975 года и продолжалось до конца 80-х, когда продюсеры от нас отделились. То есть 15 лет мы работали вместе. Когда продюсеры у нас появились, я у них начал читать «Анализ драмы и спектакля», и никто это не рассматривал как посягательство на них; все это происходило на глазах старейших преподавателей факультета, и делать вид, что этого не было, нельзя, забывчивость — плохая черта для историков театра.
Так что никакого разрушения традиций нет — это, напротив, если угодно, восстановление одной из традиций, которая уже существовала. Надо ли объединять или не надо — это спорный вопрос. Но не надо демагогии в соцсетях…
Второй момент. У нас что (у театроведческого факультета), отобрали хоть миллиметр площадей? Нет. А то ситуация представляется так, будто нас загнали в гетто, а над нашими головами скачут разнузданные продюсеры. Но этого нет. У нас что, заменили какие-то дисциплины, и вместо шекспироведов нам будут читать директора театров? А вместо меня историю русского театра прочитает главный администратор? Нет. Все остается на своих местах. А если будет введена какая-то дополнительная дисциплина, не вместо, а вместе, — никакой драмы не будет. Да и грань тут очень зыбкая. Я театровед по образованию, а работаю — в качестве ректора — еще и менеджером. И таких примеров множество.
И чего тогда шуметь? Повторяю, правильно ли это решение — это спорный вопрос. Можно объединять, можно разъединять. Свои плюсы, свои минусы. Очевидно, ректор ГИТИСа видит в этом свои плюсы. Но они носят структурный характер. И я призвал бы бунтующих студентов театроведческого факультета прекратить фейсбучные сплетни, чесание языком — и прочитать на одну книгу больше, готовясь к экзаменам. Один из них я скоро буду у них принимать…
Марина Райкина
Ян Смирницкий
