В прокат вышел «Танец с саблями» Юсупа Разыкова, рассказывающий об эпизоде из жизни Арама Хачатуряна. Юлия Шагельман сочла, что память композитора была потревожена напрасно.
Декабрь 1942 года. Эвакуированная в Пермь труппа Кировского театра репетирует новый балет «Гаянэ». До премьеры остается всего пара недель, но работа постоянно застопоривается: то чем-то недовольна строгая дама-хореограф (Инна Степанова) в вязаном берете и с прилипшей к губе беломориной, то незримые партийные цензоры требуют внести поправки в либретто и партитуру (какие, зачем — не важно, ведь советская власть должна притеснять свободного художника, вот она и притесняет, как может). Затем цензура обретает наконец лицо — это функционер от музыки по фамилии Пушков (Александр Кузнецов), который терпеть не может своего бывшего однокашника по консерватории Хачатуряна (Амбарцум Кабанян) и начинает строить против него козни.
Дело осложняется (а для коварного Пушкова, напротив, облегчается) тем, что прима-балерина Сашенька (Вероника Кузнецова) влюблена в Хачатуряна, а в нее, в свою очередь, влюблен саксофонист Аркадий (Алексей Назаров), страшно боящийся отправки на фронт. Разумеется, Пушков использует этих двоих в своих интригах, результат которых, однако же, выйдет неожиданный: вместо того чтобы загубить композитора, злодей невольно подтолкнет его к написанию шедевра.
Сам Хачатурян, как положено гению, все это время витает в горних высях, точнее, лежит в своем гостиничном номере, укрывшись всеми теплыми вещами, которые смог найти, и грезит об Армении, полной солнечного света, тепла и ярких красок. Еще ему является призрак мудрого старика (Вруйр Арутюнян), изрекающего туманные максимы о смысле жизни, а о быте заботится некий Георгий (Арман Навасардян) — ходячий национальный стереотип с бородой, акцентом и щедрой открытой душой.
Однако попытки упихнуть объемный материал в полтора часа, как обычно в таких случаях, привели к тому, что картина выглядит чередой плохо связанных эпизодов. Сюжетные линии обрываются, толком не начавшись, ни один из героев, включая главного, не имеет ни предыстории, ни настоящего характера. Хачатурян — благородный гений, Пушков — коварный негодяй (в какой-то момент он у себя в ванной колет наркотик в вену — ни до, ни после ничего не указывает на зависимость, но если уж он и так плохой, почему бы его не сделать до кучи еще и наркоманом), Сашенька — красавица и хлопает глазками, Аркадий — нервный трус. Персонажам второго плана и того не досталось, разве что либреттист Державин (Сергей Юшкевич) вдруг признается, что входил в кружок «Серапионовых братьев» (нет, не входил).
Великий актер Дирк Богард еще в семидесятых иронизировал над стандартными клише байопиков, в которых обязательно есть сцены «Привет, Лист! Это мой друг Шопен», повышающие количество известных имен на квадратный сантиметр пленки. Вот и в «Танце с саблями» в госпитальную палату к Хачатуряну врываются Ойстрах (Александр Ильин-мл.) и Шостакович (Вадим Сквирский) — спасибо, что не Сальвадор Дали, как в рассказе Михаила Веллера. Трогательное воссоединение музыкальных титанов приводит к побегу из больницы, распитию коньяка на базаре и беседе в духе «Послушал твою "Ленинградскую" — это гениально, старик, гениально!», а заканчивается исполнением «Мурки» вместе с уличным баянистом-инвалидом.
В «Танце с саблями» нет ничего от его авторского стиля, скорее он напоминает худшие образцы российского телемыла, с противоестественной актерской игрой и плоской картинкой. Зато именно этот фильм дошел до проката — и это наводит на размышления о судьбе художника гораздо больше, чем тот набор штампов, который мелькает на экране, венчаясь знакомой всем и каждому мелодией.
Юлия Шагельман
