В тюремной больнице «Матросской тишины» в страшных мучениях от рака в терминальной стадии умер заключенный по фамилии Петров. Он не дожил буквально несколько дней до своего 55-летия. Накануне смерти врачебная комиссия (в составе четырех медиков) Городской клинической онкологической больницы № 1 признала, что у него отсутствует заболевание, препятствующее содержанию под стражей.
Нет, это ни какая-то ошибка. Решения ГКОБ № 1 в СИЗО перечитывали много раз. В заключении есть и про последнюю стадию, и про то, что заключенному требуется хосписное наблюдение. То есть гражданские врачи, по сути, сказали: он умирает и счет на дни, но под стражей содержаться... может. Это новый уровень цинизма? Или у врачей есть какие-то свои, неведомые нам (и Гиппократу) резоны?
В особенностях отношении гражданских медиков к заключенным разбиралась обозреватель «МК», член ОНК Москвы.
Дмитрий Петров был арестован в конце мая этого года. Ему инкриминировалось статья 111 ч. 4 УК РФ — «нанесение телесных повреждений со смертельным исходом». Когда его привезли в СИЗО «Матросская тишина», врачи в карантинном отделении обратили внимание на странную худобу визитера и огромную выпирающую внизу живота опухоль. Попов сказал, что, мол, она его самого беспокоила, и что он даже пришел в больницу № 62, где сдал все необходимые анализы. Важный момент: это городская больница онкологического профиля. Врачи-онкологи сообщили ему о злокачественной опухоли, но пройти назначенное лечение пациент не успел - арестовали. И вот уже из СИЗО Петрова снова вывезли в ГКБ № 62, где он снова сдал анализы. Врачебный консилиум констатировал последнюю стадию рака и показал пациенту паллиативное лечение. Казалось бы - с такими документами место точно на свободе. Но заключительное решение о наличии заболевания, препятствующего содержанию под стражей, выносит ГКОБ № 1 (когда речь идет об онкологическом диагнозе). И здесь случилось непредвиденное. 23 августа 2022 года ГКОБ вынесла отказ.
— Мы сначала глазам своим не поверили, когда документ увидели, — говорят врачи больницы «Матросской тишины», — Объяснений такому выводу мы не нашли до сих пор. Думали направить его на повторное освидетельствование. А пока хотели, чтобы ему назначили химиотерапию. Но вот не успели...
В тюремной палате-камере Петров провел последние дни в окружении трех больных заключенных (в том числе одного лежачего: чтобы его арестовать, судья специально выезжал в реанимацию). Они с ужасом вспоминают, каково ему приходилось.
— Он весил меньше 40 кг, кожа да кости, — говорит один из мужчин. — И огромный нарост свисал у него сбоку... Но он надеялся, что его отпустят домой, и он вылечится. Как мы поняли, у него есть жилье в Москве и близкие.
— Накануне смерти он все время спрашивал — когда же начнут химиотерапию. А ее все не назначали и не назначали. Жаловался на сильную боль. Утром 6 сентября он поднялся, сел на нары. И как бы застыл в этом положении. Я подошел — а он уже не дышит.
Почему все-таки гражданские медики отказались признать очевидное и вынесли отказ в освобождении?
В соседней палате-камере лежит экс-сенатор Борис Шпигель. Ему отказали три раза, несмотря на перенесенный острый инфаркт и документально подтвержденное заключение, что ему требуется круглосуточный уход (сам не может даже помыться).
Шпигель показывает интересную справку за подписью старшего следователя по особо важным делам ГСУ СК. Если в двух словах: это поручение МВД выполнить комплекс оперативно-розыскных мероприятия по сбору сведений о противоправных действиях Шпигеля по изменению меры пресечения, в том числе при проведении медицинского освидетельствования. Есть ответ из полиции, где сказано, что поручение принято, ведется работа.
— Как вы думаете, какой врач, увидев этот документ, напишет, что человек подлежит освобождению по болезни?
С этим действительно не поспоришь. Возможно, именно появлением таких справок можно объяснить тот факт, что в 2022 году из сотни тяжелобольных арестантов были освобождены всего...трое. Этим, думается, и объясняются аресты тех, кто изначально во время задержания находился в очень плохом состоянии.
С историей ареста соседа умершего Попова вышла, правда, оказия. Меру пресечения ему действительно избирали в реанимации. За мужчиной, которого подозревали в краже 30 миллионов рублей, стражи порядка устроили погоню. В итоге он попал в страшное ДТП («»Мерседес», на котором ехал беглец, врезался в препятствие). На «скорой помощи» мужчину госпитализировали в больницу. Полицейские не отходили от него ни на шаг, полагая, что он в любой момент может подняться и убежать. Заверения врачей из реанимации, что он не сможет двигаться как минимум несколько месяцев (весь переломан), их не устроили. И они просили суд об аресте.
— Вот лежу теперь, — говорит «беглец». — Не шевелюсь совсем. Сокамерники за мной ухаживают, как могут. Но зато следователь спокоен, что я никуда не денусь.
Ева Меркачева
