Я бросился в недельскую круговерть, как в бурную реку: планировал, макетировал, редактировал, встречался со многими именитыми авторами, раздавал темы сотрудникам. Но тему первой собственной публикации, как в свое время в «Известиях», «подсказал» мне опять Александр Сергеевич Пушкин.
В свою родную Москву он вернулся в 1880 году, изваянный знаменитым А. Опекушиным. Застыл в задумчивой позе на фоне деревьев Тверского бульвара, где некогда гулял с друзьями. Через 77 лет пересек площадь, к тому времени уже носившую его имя. Последняя прогулка по Москве...
Среди достопримечательностей города на брегах Невы — пушкинские памятники того же Опекушина, М. Аникушина, других скульпторов.
На псковской земле в Святых (а теперь Пушкинских) Горах на развилке дорог, одна из которых ведет в Михайловское, будто присел перед переходом к дому над Соротью опальный поэт. Это романтическая работа Е. Белашовой.
Но были и есть иные пушкинские маршруты и места, которые как бы ждали возвращения поэта. Тверь (Калинин), Болдино, Молдавия... И он вернулся. Не только в названные города и веси, но еще в Псков и снова в Москву, а кроме того, даже туда, где не довелось побывать при жизни, — в испанский Мадрид и финский Куопио. Все эти скульптурные работы, разные по задаче, композиции и мысли, принадлежат одному автору — народному художнику РСФСР Олегу Константиновичу Комову.
В московской мастерской скульптора встречаются эпохи: Александр Невский, Дмитрий Донской, Суворов, Салтыков-Щедрин, Венецианов, Репин, Индира Ганди, Зоя Космодемьянская... Эскизы, фрагменты. В необычной череде персонажей, толпящихся на стеллажах и полках, чаще других мелькает фигура Пушкина.
— Восемь композиций — скульптурная Пушкиниана. Похоже, главная тема в творчестве? — спрашиваю хозяина мастерской.
— Наверно, правильнее сказать — любимая, — поясняет Комов. — Потому что главную справедливо сформулировать так: взаимоотношение личности и времени. Пушкинская тема вписывается в нее полностью.
— И все же именно этот образ с вами более двадцати лет.
— Он со мной — с детства. Я хорошо помню, как отмечалась 100-летняя годовщина гибели Пушкина. В сознании пятилетнего мальчика билась трагическая мысль— двух лучших поэтов России убили на дуэли. К этому добавлялось личное восприятие. По семейному преданию, в родовом альбоме портрет моей прапрабабушки Марии Ловейко нарисовал Лермонтов. А в квартире бабушки, Евдокии Николаевны, стояла метровая модель опекушинского Пушкина — так что он-то вообще был все время рядом. Ну, и главное — книги, любимейшая из них — юбилейное пушкинское издание 1899 года. Школа, сознаюсь, любовь к Пушкину притупила — стандартным подходом, трафаретными оценками. А новый взрыв интереса к поэту произошел уже после того, как я поступил в Московский художественный институт имени Сурикова. Однажды, было это в 1954 году, известный пушкинист Татьяна Григорьевна Цявловская (между прочим, дальняя наша родственница) привела меня в Пушкинский дом в Ленинграде и показала некоторые рукописи поэта. Было полное ощущение встречи с живым человеком. Наверно, тогда я «заразился» пушкинской темой как художник. Свою роль сыграл здесь Ираклий Луарсабович Андроников. Как-то он «подсунул» мне редкое издание мемуаров Пущина о Пушкине. Так родилась тема первой работы о поэте — Пушкин и Пущин в Михайловском. Как ни печально, эта работа потерялась.
В Пушкиниане Комова есть интересная особенность — любовь к групповой, точнее, парной композиции. Пушкин и Пущин. Пушкин и Наталья Николаевна. Пушкин и Арина Родионовна. Это позволяет художнику сравнить характеры, подчеркнуть индивидуальность каждой личности, оживить человеческие черты, которыми особенно дороги ему эти люди. Комов пристально и пытливо всматривается в человеческую сущность Пушкина, поэтому его композиции не подавляют размерами, не высоки пьедесталы: растворившись среди потомков, Пушкин остался среди нас, земля и сейчас слышит его легкую походку.
— Связь времен и событий поразительна, а подчас и таинственна, — размышляет скульптор, — Например, когда я работал над пушкинским памятником в Мадриде, то узнал, что на территории нынешнего испанского посольства в Москве некогда стоял дом Гончаровых, куда Пушкин приезжал просить руки Натальи Николаевны. А встречаясь с представителями финского города Куопио, побратима Пскова, услышал легенду о том, что Пушкин был в Финляндии, — многие финны верят в это как в реальный факт.
— Олег Константинович, последняя работа вашей Пушкинианы датирована 1986 годом. Это завершение темы или пауза накануне новых замыслов?
— Рассказ о Пушкине может быть бесконечен, как сам поэт. О памятниках пока не думаю, но очень хочется на Арбате для первого семейного дома Пушкиных сделать мемориальный барельеф Александра Сергеевича и Натальи Николаевны. Москвичам — от москвича. Ведь мы — земляки.
Февраль
Продолжение следует
