Сексуальное рабство черных путан в России: их запугивают проклятиями вуду

Никто толком не считал, сколько их в Москве — десятки, сотни или тысячи.

«Негритянские путаны — дорого». «Негритянские путаны — дешево». «Прелестные шоколадки на ночь»…

Их далеко не всегда удерживают насильно — тем не менее, ненавидя то, чем они занимаются, эти девушки не бегут на свободу. Почему? Об этом «МК» рассказали сами бывшие проститутки и их защитники.

По поставкам живого темнокожего товара в мире лидирует Нигерия — страна-донор юных девочек с просроченными визами и фальшивыми студенческими билетами. Россия - реципиент. «Особенно большой поток нигерийских проституток ожидается в 2018 году на чемпионат мира по футболу», — предупреждают волонтеры, по мере сил и возможностей занимающиеся спасением мулаток-шоколадок из московского плена.

…Из новостей федеральных СМИ только за этот год:

6 октября. Полиция накрыла бордель с темнокожими путанами в Москве. Задержанным выписали административные штрафы.

28 сентября. Проститутки из Нигерии рассорили отдыхающих в столичной сауне. Друзья не смогли поделить экзотических жриц любви.

26 июля. Темнокожие представительницы первой древнейшей станцевали тверк в полицейском участке Саратова.

19 апреля. Труп африканской проститутки был найден в одной из квартир Выборга. Особые приметы — пирсинг в носу, на руке, ноге и ягодицах — татуировки. Личность погибшей не установлена.

«То, что попадает в прессу, крупицы по сравнению с тем, как на самом деле обстоят дела, — рассказывает Маргрет Саттеруйэт, правозащитник и криминолог, специализирующаяся по преступлениям против половой неприкосновенности и торговли людьми. — К примеру, недавно на Кубок Конфедерации привезли девушку из Нигерии — якобы работать ассистенткой. Как всегда, заперли, отняли паспорт, избили. Она все равно отказывалась обслуживать клиентов. Наконец притворилась, что едет на «точку», и по дороге сбежала. Носилась по улицам, кидалась к прохожим, умоляла, чтобы ее отвезли в полицию, но люди только шарахались. Наконец, какой-то таксист, говорящий по-английски, сжалился и доставил ее в участок. Девушка про все там честно рассказала, вызвала по телефону свою сутенершу — и что: их обеих выслушали и… отпустили. По словам стражей порядка, состава преступления здесь нет».

Статья 127 УК РФ, ч. 1 и ч. 2, «Незаконное лишение свободы» — в том числе это и торговля живым товаром. В самом жестком случае наказывается лишением свободы на срок до восьми лет. На практике — статья почти не действующая: не больше десятка случаев возбуждения уголовных дел в год.

Чаще всего хозяева притонов не платят африканским проституткам ничего. Рабыне объясняют, что на ее содержание и перелет уже потратили 45 тысяч долларов, и пока она их не отработает — не выйдет на свободу. Каждый клиент стоит от 6 до 8 тысяч рублей. В среднем рабыня выплачивает свой «долг» от трех до пяти лет. За это время через нее проходят 6–10 тысяч мужчин.

Затем женщину отпускают на свободу. Потрепанную и потасканную. Она ничего уже не хочет. И дома ее давно никто не ждет. Выход один — и если у девушки есть мозги, то она быстро до него додумывается: самой стать «мамкой» и вербовщицей.

«Не ходите, девочки, в Россию гулять»

Фани выглядит как обычная московская студентка из Африки. Вязаная шапочка, пуховик невнятного цвета, перед ней на столе стоит пластиковый поднос с фастфудом. Она ест впервые за этот день. Рискнула выйти из дома только ночью, невидимая для зоркого в отношении нелегалов с просроченными документами взгляда столичных полицейских.

Затрапезная забегаловка на краю Москвы. Все отмечают пятницу. И я, чертыхаясь, наматываю круги вокруг в поисках хоть какого-нибудь места для парковки. «Неужели эта Фани не могла встретиться с нами где-нибудь в центре?!» — возмущенно спрашиваю у своих провожатых.

Те делают большие глаза: «Радуйся, что она вообще согласилась пообщаться. За тебя попросили друзья. Она сидит дома и всего боится».

Будущие проститутки прибывают в Россию из Африки чаще всего по туристической визе, которая вскоре истекает, и «туристки» становятся вне закона. Либо — как студентки. Причем отправляются по конкретным приглашениям в провинциальные вузы — но в институтах так и не объявляются. Это же легко пробить: как и каким образом оформляются подобные документы, кому это выгодно…

В отличие от большинства подруг по несчастью Фани утверждает, что не подозревала, зачем едет в Россию. Девушке тридцать лет, но выглядит от силы на восемнадцать. «Мне по паспорту тридцать», — уточняет Фани. Как я понимаю, это означает, что на самом деле ей может быть сколько угодно. Тогда ладно — ее святой простоте есть хоть какое-то оправдание.

«Как обычная африканская девушка представляет себе Москву? Это где-то рядом с Парижем. Сел на метро и поехал», — разводит руками Маргрет Саттеруйэт. Поэтому они сюда и слетаются, как бабочки к огню. Перевалочный пункт до Европы, куда попасть сегодня гораздо сложнее. Обычные, неопытные и доверчивые ночные бабочки.

«В прошлом году у нас была 16-летняя девочка. Она вообще, как маленький мамонтенок, отправилась искать свою маму: та живет в Германии, вышла замуж. Сама девчонка — из Ганы, паспорт у нее был поддельный. Причем настолько плохого качества, что любой бы заметил, там даже фотография была наклеена поверх печати, но на границе ее как-то пропустили».

Фани пообещали, что сначала она немного поработает в магазине в Москве, а затем ее возьмут парикмахером — плести африканские косички. Она поверила. Сама Фани — из Бенин, это город в Нигерии, где живут очень простодушные и по большой части (это признают все) легкомысленные барышни.

Для статистики. Из 100 проституток Африки 80 — родом из Нигерии, а из 100 нигерийских проституток 80 — из городка Бенин. Бенин-Сити, штат Эдо. Можно сказать, что это столица мировой чернокожей проституции.

В Бенин одна из дочерей в семье обязательно должна уйти в проститутки, чтобы кормить всех остальных. Такая вот традиция.

Карьеру девочки начинают лет с четырнадцати. К двадцати годам каждая четвертая из них заражена ВИЧ. Они не используют презервативы, потому что клиенты не хотят предохраняться. Оцениваются секс-услуги в среднем в пять долларов. Вырваться и уехать проститутками в Европу для многих — все равно что встретить принца на белом коне.

Впрочем, с принцем может и подфартить.

У Кени — российский паспорт и большое африканское сердце. Если что, то он и есть такой вот простой нигерийский принц.

Это он привел Фани поесть и ко мне на встречу. Ему одному она всецело доверяет. Пока Фани запивает колой картошку фри, Кени без умолку говорит по телефону. Застать его в Москве — большая удача. Неуловимый Кени, как его еще называют. Парень отыскивает заблудших девчонок-соотечественниц по всей России. В прошлом году он помог вернуться домой почти 500 девушкам.

«Это не я такой неуловимый, — смеется он. — Просто девочки… Их очень много. По моим данным, только в одной Москве около пяти тысяч».

— Я даже не против проституции как таковой, если это выбор самой девушки, — утверждает он на прекрасном русском языке. — Но я категорически против работорговли. Это же большая разница. Та схема, по какой девочек заставляют работать…

— Принуждают?

— Их начинают обрабатывать еще дома. В Африке существуют различные способы давления на людей. Вы слышали про вуду? Это один из методов.

— При помощи колдовства?..

— Вот именно. Вуду! И девушек заранее запугивают, что они умрут, если сбегут от своих сутенеров. Их не надо держать или связывать. Проводят обряд — и все, конец. Для обряда нужно совсем немного: отрезают прядь волос с головы и с лобка, еще берут немного крови… Есть много способов. Могут куклу смастерить. А вот, к примеру, Фани — ей показали живую курицу, и курица сразу умерла, а Фани предупредили: если убежишь — тоже умрешь.

— Какая глупость!

— Но девушки верят. Они зазомбированы. Обычно сводницами становятся женщины средних лет. Те умеют внушать то, что им хочется.

Жизнь за гранью

В России новеньким чернокожим рабыням обычно меняют все: имя, возраст, место рождения. Чтобы родные не могли их отыскать даже через посольство.

«Фани — это твое настоящее имя?» — спрашиваю я у своей собеседницы. Она отрицательно качает головой. Паспорт у Фани отобрали сразу. Угрожали тем, что если она сбежит и попросит помощи, то ее вообще посадят в тюрьму. Что в России всех проституток сажают, и надолго. «Этого девушки боятся больше, чем сексуального насилия», — разводит руками Кени.

По его словам, подобным бизнесом занимается не только нигерийская, но и русская мафия. И, конечно, у них есть «крыша». Так что бороться с преступным явлением системно — опасно и бесполезно, поэтому он сам делает то, что в его силах, то есть помогает конкретным девушкам, которые обратились за помощью. В своей среде Кени — в соцсетях он Реми Кехинде — очень известный человек. Даже президент Обама наградил Кени за его деятельность.

Фани — одна из последних спасенных Кени нигериек. Ей крупно повезло: в притоне разрешалось пользоваться телефоном, она вышла в Интернет и нашла координаты одного пастора, который помогал африканкам, и уже тот священник поставил в известность нигерийское посольство и Кени.

«Если бы не Кени, не знаю, что бы я делала», — немного разговорились Фани. От нее я узнала, что проституткой она проработала сравнительно недолго — всего несколько месяцев, так что для ее психики, быть может, еще не все потеряно. «У меня почти не было времени отдыхать. Меня все время возили из одной квартиры в другую, от одного мужчины к другому. Но Кени обещал снять проклятье вуду, и только тогда я стану свободной».

Контрольная закупка

Органа, пресекающего торговлю иностранками и продажу их в сексуальное рабство, в России нет. Конечно, официально этим вроде бы должно заниматься Министерство внутренних дел. Но в реальности никто не хочет связываться с такими вот «темными» делами.

«Эта тема сейчас не очень популярна. Раньше — да, при развале Союза, когда женщин ввозили и вывозили десятками тысяч, все говорили об этом, а сейчас все как-то заглохло, — рассуждает правозащитник Илья Савельев, его организация занимается подобными вопросами. — Пару лет назад глава МВД Колокольцев выступал на каком-то саммите в Европе и посоветовал европейцам задуматься над проблемой торговли людьми, хотя у нас с этим дела обстоят не намного лучше. Украинок с воюющего Донбасса последние годы очень много везут, потоком идут девочки из Средней Азии…»

«Кстати, работать с узбечками и таджичками сложнее всего, — замечает Маргрет Саттеруйет. — В силу своего воспитания некоторые не то что боятся объяснить, что с ними делают, но и вообще не понимают, что это такое».

«Многие погибают: их же насилуют жестоко. Они для клиентов — не люди. В феврале одна девочка умерла. Назовем ее Джейн. Была она как раз из Нигерии. Когда к нам попала, сделать было уже ничего нельзя. Но мы нашли хоспис, который согласился ее принять. Слава богу, что ее хотя бы обезболили перед смертью. Она лежала и плакала, а когда медсестра спросила ее, почему она плачет, Джейн ответила, что плачет от благодарности: «Обо мне никто в жизни так не заботился».

Еще одна африканская проститутка в прошлом году сбежала от своих мучителей и жила в гражданском браке. Супруг — из огня да в полымя — оказался наркоманом. С горем пополам у них родился один ребенок, затем девушка забеременела второй раз — против воли мужа. «Этот парень специально не делал ей никаких документов, чтобы иметь возможность манипулировать и издеваться над ней. Он был ее полноправным хозяином. Хуже, чем в притоне. Но ей даже деваться было некуда. В конце концов он избил ее ногами в живот, и случился выкидыш», — вспоминают правозащитники.

«В Европе обратиться в полицию гораздо проще, чем в России. Здесь никто не поможет. В прошлом году мы в Коломенском случайно нашли молодую женщину в больнице: она лежала всеми забытая, со сломанным позвоночником, с пролежнями… Недовольный клиент выбросил ее из окна третьего этажа за то, что плохо понимала по-русски».

В 2010-м удалось замять еще один большой скандал: 20-летняя проститутка-нигерийка выпала из окна дома в Текстильщиках. Владельцем квартиры был продюсер популярной молодежной группы. Когда приехали «скорая» и милиция, выяснилось, что на квартире была большая вечеринка, вызвали чернокожую проститутку, потом кто-то ее выкинул из окна. Что интересно — на месте возможного преступления был найден паспорт одного популярного актера. Самого актера уже не было: сбежал. Привлечь его к этому уголовному делу даже в качестве свидетеля так и не удалось.

История прокатилась по всем каналам, но эксперты ток-шоу не пожалели несчастную калеку, а лишь возмутились тем, что африканка вообще приехала в нашу страну, и из-за нее чуть не пострадали такие серьезные люди.

После таких громких историй хозяева борделей постарались максимально обезопасить себя. И теперь добраться до девочек, чтобы им помочь, стало гораздо сложнее.

Явление уже нового времени — квартирные притоны. Попасть туда — тот еще квест. «Сначала звонишь по объявлению в Интернете, где тебе дают определенный номер телефона, набираешь следующий номер — получаешь еще один, и так до последнего, по которому потенциальному клиенту диктуют адрес, — объясняет Илья Савельев. — Не всегда получается дойти до конца цепочки — бывает, что и разоблачают. Мы обычно выступаем как общественная организация, проводим, как бы это назвать, своеобразную контрольную закупку, а затем вызываем полицию».

С приходом правоохранителей все заканчивается мыльным пузырем — административными штрафами: доказать сутенерство гораздо сложнее.

Все организаторы несут коллективную ответственность, и никто — конкретную. Есть некий колл-центр, куда поступают звонки; есть те, кто привозит девушек в Россию, кто затем отсматривает их на «кастинге» и принимает на работу; кто-то снимает квартиру, где расположен бордель… Но доказать, что тут совершается преступление, очень сложно. Вернее всего, не хотят.

Поэтому девочкам приходится рассчитывать только на себя.

«Помнишь, я рассказывала о 16-летней Джулии из Ганы, которая поехала искать маму в Германию? — переспрашивает Маргрет Саттеруйет. — Кто-то ей сказал, что в Германию можно попасть через Финляндию — причем пешком. Направление даже показали. Она шла-шла — и почему-то оказалась в Курске… Затем как-то снова попала в Москву, в лапы африканской мафии, ее изнасиловали, и она забеременела…»

Маргрет познакомилась с Джулией, когда у той было семь месяцев беременности.

«Вернуться домой этот ребенок не мог, и даже не потому, что позор: у нее просто не было никаких документов, и вдобавок ко всему она же несовершеннолетняя — значит, по закону ее делами должен заниматься официальный опекун».

Волонтеры подняли на уши Красный Крест. Джулию успели отправить в Гану еще до родов — в октябре прошлого года она родила совершенно здорового мальчика. Как сложится ее дальнейшая судьба, ребята не знают, но надеются, что все будет хорошо.

Хотя верится в это с трудом.

«Самое обидное, когда помогаешь девочке, которую продали, насиловали, били, издевались, ее удается спасти — а затем она вновь выплывает в каком-нибудь европейском борделе. Потому что больше ничего не умеет, а дома еще хуже», — разводит руками Илья Савельев.

Через несколько дней Фани тоже возвращается в Нигерию. Ее депортируют. Это самый верный и быстрый способ вернуться. Липовая виза давно просрочена, и наш гуманный суд приговорил девушку к высылке. Подавать на апелляцию Фанни не стала. Мне кажется, в России ей не понравилось.