Ещё в "Манифесте коммунистической партии", написанном Марксом и Энгельсом в 1848, было указано на исторический характер развития семьи при капитализме и на изменение её функций при наступлении коммунизма. Отвергая "буржуазную" семью, авторы "Манифеста..." считали её результатом общественных отношений. В коммунистическом обществе воспитание детей должно стать общественной функцией. В целом и в теории большевики разделяли эти взгляды на семью.
Здесь начинаются многие "но". Члены партии большевиков, революционеры, многие из которых имели хорошее образование и светское воспитание, были семейными людьми. Ленин и Крупская, Троцкий и Наталья Седова, Иосиф Сталин был женат дважды. Многие воспитывали детей. Принимая коммунистический взгляд на семью, лидеры большевиков не могли моментально реализовать этот подход после революции. Они считали, что в российских условиях пока невозможно общественное воспитание детей, поэтому эту функцию должна продолжить выполнять семья.
Молодые коммунисты, активные члены партии 1920-х годов, в свою очередь негативно относились к такому понятию как "семья". Это поколение отличалось сексуальной раскрепощенностью, жизнью с партнером в "свободном" (гражданском) браке. После революции законодательно были разрешены аборты, уравнивались в правах дети, рожденные в браке, с внебрачными, обряд венчания перестал иметь юридическую силу. Тем не менее, семейное право тех лет подчёркивало ответственность партнёров за их отношения и считало семью основой социального и материального обеспечения, а аборты официально никогда не поощрялись.
Это относилась к городским жителям. А вот в деревнях и сельской местности, где проживало подавляющее большинство населения России в те годы, ситуация, конечно, отличалась от городской. Те люди, в основном молодые, переезжавшие в города, принимали городские модели поведения и взгляды на отношения между полами, на семью (и то не безоговорочно). Но до начала 1930-х годов советская деревня жила в патриархальном миру со свойственными такому миру отношением к детям, супругам, совместной жизни (даже если это маскировалось за социальной риторикой, свойственной 1920-м годам).
В 1930-х годах на ниве коллективизации оказались порушены многие семьи, часто людей разлучали физически, и они не могли найти друг друга, разделённых многими километрами. На осиротевших детей навесили грозный и печальный ярлык: дети кулаков. Для многих это означало конец социальной мобильности. И, что важно, была уничтожена традиция попечения над осиротевшими детьми в деревнях. Таких детей часто сажали в поезда и отправляли в близлежайшие города. В свою же очередь, администрация небольших городов могла выслать беспризорных детей в крупные города, где они уже оставались и криминализировались.
Период репрессий для многих семей оказался стрессовой и шокирующей проверкой. В книге "Повседневный сталинизм" Шейлы Фицпатрик, посвящённой социальной истории советского города в 1930-е годы, приводится много примеров, с какими трудностями сталкивались члены общества в вопросах семейной жизни.
Много детей воспитывалось в семьях без отцов: с мамой, тётками, бабушкой. Это могло быть связано как с тем, что мужчина в семье становился жертвой репрессии, так и с вещами иного рода. Одна из проблем, с которой сталкивались женщины, было то, что они не могли найти своих мужей. Мужей-двоеженцев, мужей, не желающих платить алименты, и так далее. Женщины в таких случаях обращались за помощью в профсоюзы, прокуратуру, суд или даже в женский журнал "Работница". Так, в редакцию последнего однажды пришло следующее письмо:
Я - работница Александра Ивановна Индых. Серьезно прошу редакцию журнала "Работница" посоветовать, как найти моего мужа, Виктора Игнатьевича Индых, который является двоежёнцем и в настоящее время работает на станции Феодосия (Крым). Как только он узнаёт, что я его нашла, он увольняется и переезжает в другое место. Так прошло уже два года, а он ничего мне не дал на воспитание ребёнка, его сына Бориса.
Чаще всего такие обращения были более эмоциональными. И хотя нередко обращения женщин с просьбами помощи в поисках блудных мужей оставались либо без ответа, либо неудовлетворенными партийными комитетами и органами прокуратуры, центральная власть выказывала поддержку женщинам в таких вопросах.
В 1936 году в СССР был принят резонансный закон о запрете абортов. Этот закон вызвал резонанс ещё до его принятия, так как перед этим была проведена общественная дискуссия об ограничении абортов, что являлось беспрецедентным для того времени. В этой дискуссии высказывались мнения, согласно которым полный запрет абортов не является разумным действием. Предлагалось запретить прерывать женщине беременность, если она ожидает первенца. Или, например, значительно повысить стоимость абортов. В конечном варианте, что удивило многих, было принят вариант закона, допускавший только две возможности для обхода запрета: если беременность и роды несут риск для жизни женщины и если у женщины имеется наследственное заболевание.
В краткосрочной перспективе эта мера повысила рождаемость в городах. С 25 младенцев на 1000 человек в 1935 году до 31 младенца на 1000 человек в 1940 году. Однако это имело негативные последствия. Во-первых, запрет абортов привёл к всплеску незаконных кустарных абортов, которые несли большой риск жизни женщины. Часто такие аборты выполнялись непрофессионалами. К этому ещё нужно добавить, что, несмотря на повышение рождаемости, квартирный вопрос оставался нерешённым.
Продолжение следует...
