Конвойные помещения судов для многих ассоциируются с пыточными. И если условия содержания в ИВС, СИЗО, «обезьянниках» за последние годы изменились, то в «конвойках», по словам заключенных, стало не лучше, а хуже. Но проверить это невозможно – такие помещения находятся вне доступа правозащитников.
В среду, 15 ноября, на рабочей группе Госдумы обсуждались поправки в закон об общественном контроле за местами принудительного содержания. Предложение внести в перечень мест, проверяемых правозащитниками, конвойные помещения... отклонили. Основания? Отрицательные отзывы от МВД и ФСБ.
Из жалоб заключенных: «Это было в конвойном помещении суда. Полицейские жестоко избили меня ногами. Один ударил головой о лавку».
«Я провел в конвойке больше 7 часов, без еды и воды, задыхаясь от нехватки воздуха».
«Меня посадили в конвойное помещение суда с психически больной женщиной, которая достала лезвие и стала резать руки».
«Меня приковали наручниками к кольцу, которое было вмонтировано в стену».
- За последние годы мы расследовали несколько обращений от людей, подвергшихся пыткам в конвойных помещениях, - говорит бывший член ОНК Москвы (в новый состав его не включили) Георгий Иванов. - В одном случае женщину приковали к кольцам в стене (фото имеется в редакции – прим. Авт.) в помещении для ознакомления с материалами дела. Она потеряла сознание. Плюс ее облили водой.
Мы составили акт, и Мосгорсуд не отрицал наличие колец, но не согласился, что женщине были причинены существенные телесные и моральные страдания.
У нас есть несколько фото прикованных людей из конвойных помещений, но пока еще идет разбирательство по этим историям. Был случай, когда мужчину жестоко избили в районном суде. Конвой угрожал, по его словам, сжечь ему бороду.
- Мы заметили, что именно в тех местах, куда не дотягивается рука общественного контроля, происходит больше всего безобразий, - рассказывает главный борец с пытками в стране, член СПЧ Игорь Каляпин. - Можно сколько угодно ругать ИВС и СИЗО, но то, что было там 20 лет, и то, что сейчас — это просто небо и земля.
А вот конвойные помещения превратились в застенки. Люди, которые там побывали, рассказывают такое, от чего волосы встают дыбом. А чем эти помещения отличаются от остальных? Только одним - что туда невозможно попасть общественным контролерам.
Председатель комитета ГД по вопросам общественных и религиозных объединений Ольга Тимофеева на заседании рабочей группы сообщила, что конвойные помещения не являются местом принудительного содержания, поскольку там человек содержится недолго. Именно так написали в отзыве. Но позвольте, во-первых, в «конвойках» люди могут содержаться по несколько часов, во-вторых, разве они там добровольно находятся? И даже если человек сидит там всего 2-3 часа, значит ли это, что он должен мучиться?
Самые частые обращения: конвой не выводит в туалет по первому требованию, не дает кипяток (чтобы заварить сухпаек), недостаточно места.
Классический пример - судебный иск в Центральный районный суд Красноярска от заключенного по фамилии Гершман. Он пишет, что неоднократно доставлялся в Кировский районный суд того же города, где содержался в конвойном помещении, условия пребывания в котором не соответствуют предъявляемым требованиям. А именно: отсутствуют окна, тусклые лампы, спертый воздух, отсутствие сидячих мест для всех заключенных, отсутствие мест для приема пищи, отсутствие свободного доступа к питьевой воде, вывод в туалет в определенное время.
В иске ему, увы, отказали. Было бы, наверное, странным ждать другого решения от суда Красноярска по жалобе на суд того же Красноярска.
На заседании в ГД стало ясно, что категорически против проверок ОНК конвойных помещений выступают именно силовики, особенно министерство внутренних дел (напомню, что охраняет там заключенным конвойный полк полиции).
Представитель МВД России Олег Извозчиков рассказал о двух случаях нападения заключенных на конвоиров в судах (разве в СИЗО и колониях этого не бывает? И потом, при чем тут правозащитники).
Затем он сообщил, что скоро, вероятно, начнутся суды над военными преступниками, и их будет много в конвойных помещениях. Мы задали резонный вопрос — и что? Значит ли это, что в конвойных помещениях людей можно пытать? И если действительно будут такие дела рассматривать суд, разве к ним не будет приковано внимание общественности и разве не нужно с удвоенной энергией порядок в «конвойках»? Многое в объяснениях силовиков сводилось к тому, что сейчас «не время» проверять конвойные помещения.
Не поддержал поправки замминистра юстиции Андрей Логинов. По его представлению, человек в конвойном помещении должен… сосредоточиться на будущем процессе, и правозащитники будут ему мешать, спрашивая, была ли достаточно теплая вода, когда он чистил с утра зубы.
Ох, Андрей Викторович, очень смутно вы представляете работу членов ОНК и условия содержания людей за решеткой. Впрочем, Логинов предложил выход: обратиться к судебному департаменту при ВС с просьбой установить видеокамеры во всех конвойных помещениях. Мысль, возможно, и неплохая, но сразу замечу — на это потребуются огромные деньги и немало времени.
За поправки «бились» представили СПЧ (автор этих строк), старейший правозащитник Валентин Гефтер и депутат Ксения Горячева. Аккуратно высказался представитель Генеральной прокуратуры, признав, что у них есть жалобы на конвойные помещения.
- Мы не поддерживаем, - резюмировала глава комитета ГД.
Не поддержали участники совещания и все поправки, которые позволяли бы сделать набор в ОНК прозрачным. Предлагалось, что кандидаты будут указывать в публичном пространстве опыт своей правозащитной деятельности, организацию, которая их выдвинула и т. д. Кроме того, выставление баллов кандидатам предлагалось публичным (сейчас можно получить результаты по сути только через суд). Увы – все бесполезно.
«В конце концов, все логично: и проверять некому, и проверять нечего», - горько пошутил один из участников совещания.
Ева Меркачёва
