С 2006 года детское синее пластмассовое ведро на крыше автомобиля стало знаком борьбы с произволом чиновников и хамством на дорогах. Этим летом общественная организация «Синие ведерки» подала в Минюст документы на регистрацию, но получила отказ, поскольку чиновникам не понравился устав общественников.
Петр ШКУМАТОВ — координатор «ведерок» — о своей персональной миссии в борьбе за справедливость.
— Вы считаете самой большой победой «Синих ведерок» отбор незаконной мигалки у Михалкова. Не мелко ли это?
— Нет, потому что этим самым был создан очень большой прецедент, который на самом деле работает до сих пор. Наглости на дорогах стало меньше. Мы делали такое исследование: а сколько же хамов у нас на дорогах? И получилось так, что хамов у нас 2-3% в Москве, это 100—150 тысяч автомобилей. Остальные люди практически не нарушают, точнее, ведут себя очень аккуратно; при этом с бумажными «мигалками», то есть с «непроверяйками» — корочками оперативных сотрудников и бумагой, которая запрещает проверку транспортного средства, — ездит от 20 до 30 тысяч автомобилей.
— Сколько стоит такая бумажка?
— Где-то 2 миллиона рублей в год. Цены поднялись.
— А кто ее выдает, на каком уровне?
— Ну «вездеходы» выдаются в МВД на довольно высоком уровне, там есть подразделение, которое отвечает за оперативно-разыскную деятельность. Подобные ксивы они выдают своим сотрудникам, должны выдавать своим сотрудникам.
— А регламентировано, какое количество они могут выдать?
— Нет, это внутренний документ МВД. Они могут хоть 40 миллионов их выдать.
— Глава ГИБДД Московской области заявил, что мигалки — это проблема Москвы и проблема Кутузовского проспекта, не более того. Вы согласны с этим?
— Нет, конечно. Мигалки — это вершина айсберга, айсберга иерархии беззакония. Грубо говоря, каждый «настоящий пацан», «первый парень на районе», он ориентируется по этой пирамиде. Он видит, что самые топ в этой пирамиде — это мигалочники. Они могут делать на дороге всё, что хотят, — это им положено по статусу. Их, допустим, тысячи. Дальше идет круг вот этих людей, которые хотят нарушать так же, как они, но спецсигналы им не положены. Таких автомобилей, я уже сказал, 20—30 тысяч в Москве только, которые ездят и прикрываются всякими корочками, ксивами. Если у вас документ — «непроверяйка», то вы можете ездить абсолютно пьяный, обкуренный, в абсолютно невменяемом состоянии, и с вами ничего не могут сделать.
— Это вообще статусные машины?
— Как правило, да. Это «Бентли», «Роллс-Ройсы», «БМВ»-семерки…Это явно не оперативные сотрудники МВД, которые следят на «Бентли» за кем-то. Аренда мигалки до недавнего времени стоила около 600 тысяч евро в год, но и то надо было знать, к кому обращаться. Это автомобиль с номерами АМР или каким-то другим, который вам передавался вместе с водителем, оплачивался за государственный счет. Вы платили тому, кто должен был на нем ездить; как правило, этим барыжили люди, которые в Москве не работали.
— Это главы регионов, местных парламентов?
— Ну люди, которые работают где-то там…, сейчас у глав заксобраний отобрали мигалки. А губернаторам в Москве ездить с мигалками запретили. По нашим оценкам, таких, кто арендовал, было около сотни.
— Ничего себе! А сейчас они с чем остались? Не при делах?
— Ну почему? Есть еще мигалки других ведомств, которые тоже можно арендовать. Этим, возможно, занимается то же самое МВД.
— Сколько сейчас все-таки машин с мигалками в Москве?
— Мы сейчас намерили что-то между 400 и 500.
— А как вы намерили?
— Мы все ездим по Москве, и, если вдруг попадается автомобиль с мигалкой,мы его фотографируем или вытаскиваем с видеозаписи, у нас есть «Википедия» своя, мигалочная, и закидываем на сайт «Migalki.net.» Раз в месяц мы подводим итоги.
— Вы сказали, что Путин всех обманул: количество мигалок не сократилось.
— Путин обещал до инаугурации сократить количество мигалок до нескольких десятков. До инаугурации количество мигалок не сократилось. Ну естественно — Путин обманул. Ну, ОК, не сдержал слова. Потом он сократил число мигалок, но все равно 569 оставил…
«Протяжка» для оппозиционера
— Вы что хотите сказать? Что эти чиновники, у которых были мигалки, они сейчас со всеми вместе стоят в пробках? Они найдут какой-то вариант объезда!
— Нет, очень сложно. Дело в том, что они сейчас пользуются «протяжкой», то есть машиной ДПС, которая ездит впереди них, но это работает не для личных поездок: если им надо в аэропорт или куда-то еще. Для того чтобы заказать себе «протяжку», им нужно писать в МВД кучу бумажек: «Прошу выделить машину…»
— То есть разовая вещь?
— Да. Есть еще постоянная, когда, например, каким-то суперчиновникам… Ну это уровень, допустим, какого-нибудь Нарышкина, Степашина. Выделяется дэпээсный автомобиль на постоянной основе. Они это мотивируют тем, что это госохрана. Это чиновники высшей категории — «мясо первой свежести».
— А сколько таких — «мяса первой свежести»?
— Ну, наверное, человек 80, считая президента и премьер-министра.
— Какой низший уровень из этих 80?
— Это уровень… Сечин, Патрушев какой-нибудь…Ну, наверное, Собянин. Да, вот у Миронова остался автомобиль ДПС, (еще с той поры, когда он был членом Госсовета), который его везде возит… И до сих пор.
— Ну это же партия оппозиции?
— Конечно, оппозиция! Кто же сомневается. Мигалки у него нет, а «протяжка» возит оппозиционера.
— Во сколько обходится эта «протяжка»?
— Можно посчитать. Возьмите 100 автомобилей не самого плохого класса. Для «протяжки» закупается автомобиль BMWили «Мерседес», какой-нибудь мощный, допустим, стоимостью 3 миллиона рублей, в среднем. 100 автомобилей — это 300 миллионов. Плюс ежедневный бензин. Допустим, возьмем рублей 500. И плюс двое сотрудников МВД, которые за зарплату ездят и бороздят. Думаю, что в месяц 100—150 тысяч рублей на одну машину, с учетом обслуживания автомобиля, всё это обходится. Получается довольно много.
Почему завхоз ездит с мигалкой?
— Пресс-секретарь Медведева — Наталья Тимакова на днях в интервью «Большому городу» пожаловалась, что любит с друзьями на даче в Жуковке шашлыки жарить, но «в будни там жить нельзя, очень много времени уходит на дорогу. Я-то еще с какой-нибудь мигалкой могу иногда проехать, а мужу совсем неудобно». Вот объясните мне, почему пресс-секретарь премьер-министра должна ездить с мигалкой?
— Я не знаю! Мы как раз этот вопрос тоже задаем постоянно. Мы говорим: «А с какого перепоя завхоз должен ездить с мигалкой?» Раньше вообще начальник кремлевской столовой ездил с мигалкой. Я не понимаю, почему Тимакова ездит с мигалкой и Песков ездит с мигалкой. Это пресс-секретари! Зачем им мигалка?
— По закону мигалку можно использовать только в случае государственного неотложного дела.
— Это очень расплывчатая формулировка, никогда она не работала.
— Как можно доказать, она едет в Жуковку шашлыки поесть — или она едет в Горки на встречу с премьер-министром?
— Никак. В ряде ДТП, когда мы участвовали, мы запрашивали официальную информацию о том, куда это они, собственно, так торопились со спецсигналами? И в большинстве случаев нам отвечали, что это закрытая секретная государственная информация, но, «зуб даем», что спешили они по очень «важному государственному делу».
— Ну да, особенно часов в 10 вечера, особенно в сторону Рублево-Успенского шоссе, в сторону загорода.
— Вечером всегда все дела за городом, утром — в Москве.
Каждую мигалку знаем в лицо
— Как вам удалось добыть поименный список владельцев мигалок?
— Кто-то сфотографировал и анонимно прислал. Вообще очень много людей, которые в принципе идеологически нас поддерживают.
— А кто самый наглый по использованию спецсигнала? У вас есть такой списочек, наверное?
— Все чиновники последний месяц ведут себя очень сдержанно.
— Это так непривычно.
— Это непривычно. Тот же самый новый глава ГУВД Москвы снял мигалку со своего автомобиля и сказал: «Зачем я буду раздражать людей?» Из среды мигалочников известно, что, когда они ездят с «ведром» на крыше, — количество негатива, который выливается в их сторону, на дорогах зашкаливает, градус ненависти в их отношении зашкаливает. Им показывают средний палец, чего-то орут, брызгают слюной, не пускают, подрезают, даже когда они нормально едут.
— Если не пропустить мигалочника, то наказание водителю полагается.
— Это очень сложно доказать. Даже если докажут — ну 300 рублей. Это можно купить по карте MasterCard. А вот опустить бога на землю — бесценно!
Дорога для богов
— А для скольких машин в Москве сейчас перекрывают движение?
— Я думаю, что таких машин около сотни.
— Это очень много. Опять-таки это даже больше, чем этот список из 80.
— Вот для этих 80 плюс еще для каких-то министров из правительства — так, периодически. Ну такие глобальные перекрытия, понятно, делаются из-за Путина и Медведева.
— А для жен Путина и Медведева?
— А никто не знает, кто там едет внутри этих бронированных лимузинов. Вы этого не знаете и никогда не узнаете.
— Перекрытия по сколько минут?
— Ну максимум 5 часов держали МКАД. Это когда Путин прилетал от Берлускони, относительно недавно было. Этой зимой. Причем вечером, в час пик. Держали от Рублевки до Ленинского.Путин вообще еще никуда не выехал в тот момент. Самолет еще там был в Италии, когда здесь уже всё перекрыли.Перекрывают физически гаишники, но приказ отдает ФСО, конечно. Все эти перекрытия, они записаны в законе.
ГАИ беспомощна
— Помимо мигалок — еще машины паркуются в два ряда, на тротуаре. Пройти по Москве вообще невозможно пешком. И ГАИ ничего не делает.
— ГАИ ничего не сможет с этим сделать по одной простой причине. ГАИ у нас находится на уровне развития 70-х годов, те методы, которые они применяют для отлавливания нарушителей, — они в современных условиях неприменимы. Нужно найти водителя, доставить его, составить 58 бумажек, привести адвоката, провести полноценный судебный процесс — сейчас это не работает. Сейчас у нас только в Москве машин больше раза в 3, наверное, чем тогда на всю страну было. А количество гаишников как было 100 тысяч, так и осталось 100 тысяч.
— Гаишники заняты зарабатыванием денег.
— Нет, немножко не так. Гаишники заняты оформлением ДТП и зарабатыванием денег. Ровно половина машин патрульных занимается ездой, чтобы оформлять царапины на бамперах. Сами гаишники с этого офигевают, говорят: «Мы никого не ловим, не оформляем. Если мы едем на ДТП, ты можешь перед нами хоть на голове ходить, мы на тебя внимания не обратим и поедем дальше». Потому что у них очередь из 10 ДТП. Штраф — 300 рублей, а времени и энергии потрачено очень много. Гаишники дают эффективности на каждый рубль, вложенный в систему ГАИ, — всего 20 копеек. И притом что штрафы у нас довольно высокие и приближаются к европейским. Единственный способ, который может вытащить ГАИ из этой ямы, — это автоматическая фиксация. И этих камер должно быть больше, потому что там, где камеры, люди начинают вести себя осмотрительнее. Повесили камеру перед перекрестком — люди перестали на красный свет выезжать. А что это означает? Это означает, что будет меньше сбитых пешеходов, будет меньше аварий…
Общественная междоусобица
— В Москве уже достаточно много установлено фиксирующих камер…
— У нас идет очень жесткое сопротивление со стороны чиновников, со стороны депутатов этой, казалось бы, простой системе. Потому что в ГИБДД считают, что штрафовать — это их монополия, и только они могут кормиться на этой поляне.
— Лидер организации автомобилистов «Свобода выбора» Вячеслав Лысаков предложил ввести термин «агрессивное вождение». Вообще наличие Лысакова в Госдуме помогает?
— Нет, не помогает: мне кажется, Лысаков немножко не в себе. Все эти его инициативы, они какие-то неадекватные. У нас людей, которые возглавляют союзы автомобилистов, союзы пешеходов, союзы каких-нибудь там беременных пешеходов, — у нас столько их, что бумаги не хватит…
— Но он как-то же попал в Государственную думу?
— В Госдуму он попал другим способом. Он к этому всегда шел, и он активно отрывался от обычных людей и пытался каким-то образом получить местечко под солнцем. И в конце концов у него это получилось. Но от этого никто не выиграл. Мне кажется, все только проиграли. Потому что он даже не знает, что действительно нужно. Он воюет с комплексами автоматической фиксации, в то время как эти комплексы снизили смертность в Москве (в два раза за последние два года).
— А почему он борется против камер на дорогах? Странно…
— Ходят слухи, что у него какой-то интерес в этом. Но я не знаю. Ну борется он с этим. Требует отменить сертификацию, выкинуть все камеры, якобы ему несколько пенсионеров написали письма, что эти комплексы прислали неверную скорость. И основываясь на этих обращениях избирателей, он пишет письма Путину, Медведеву, Бараку Обаме, «императору галактики» и вообще всем, до кого он может дотянуться, с требованием ввергнуть ГАИ в каменный век.
Я б в советники пошел
— Если бы Собянин, скажем, позвал вас в консультанты, в помощники по организации и улучшению транспортной ситуации в Москве, — пошли бы?
— Я думаю, да.
— Для вас финансовая составляющая важна была бы?
— Я сейчас существую тысяч на 20 в месяц в Москве, да…
— Которые вам, если я не ошибаюсь, перечисляют добрые люди на «Яндекс. Кошелек».
— Ну там переводы какие? 5 тысяч максимум, а так в основном это 100 рублей, 72 рубля.
— А за что?
— Я написал: люди, заниматься такой публичной общественной деятельностью, не принадлежа ни к каким кремлевским, госдеповским, — можно, но до того момента, пока меня не настигнет голодная смерть, поэтому, если вы хотите, чтобы я продолжал, — скиньте, пожалуйста!
— А не унизительно мужчине жить на такие пожертвования?
— Нет. На самом деле, унизительно должно быть заниматься тем, чего ты не хочешь.
Оппозиция
— Вы решили не избираться в Координационный совет оппозиции?
— Нет-нет-нет, ни в коем случае! Я больше чем уверен, что те внутренние противоречия, которые в нем заложены, очень скоро приведут к тому, что понадобятся перевыборы. Там скрестили ежа с ужом.
— Там все, кто против Путина.
— Это не та идея… Это больше большевистская идея: против царя.
— А в «Лиге избирателей» почему вы тогда участвовали?
— «Лига избирателей» — это структура, которая сейчас почти прекратила свою деятельность, это структура, которая ставила перед собой цель — развитие избирательной культуры среди людей.
— Как раз сейчас, перед 14 октября, и поработали бы, перед единым Днем голосования!
— Такие структуры, как «Лига избирателей», не могут существовать на волонтерских принципах. Нужны деньги. Причем нужны хорошие деньги.
— А на что нужны деньги?
— В «Лиге избирателей» большое количество проектов. «Лига избирателей» реализовала проект «Сводный протокол». Это вообще первый и единственный проект в стране, которому удалось собрать первичные документы. И с учетом того, как он делался, на него было потрачено больше миллиона рублей. И люди работали там днями и ночами. Работа программистов, конечно, оплачивалась, но остальные работали бесплатно. Работать днями и ночами и не иметь возможности купить себе даже лапши «Доширак», это, конечно, очень хорошо, но в какой-то момент это надоедает.
— То есть «Лига избирателей» в основном распалась из-за финансовых проблем?
— Да, во многом деятельность была свернута из-за того, что проектов много, идей много, а нормальное финансирование не было найдено. «Лига» не распалась. Она как-то существует, но в спящем состоянии.
— А на митинг 15 сентября ходили?
— 15-го — нет. Я потерял основную идейную нить этих митингов. Я был на всех митингах, кроме 6 мая, и я потерял вообще понимание, зачем эти митинги. Зачем выходить на площадь, как на работу? Я не понимаю, честно.
— Чтобы донести свои требования до властей.
— Нет. Это не работает. Практика показала, что людей, которые верят в то, что митингами можно донести свою позицию до властей, — остается всё меньше и меньше. В итоге к чему привела эта продолжающаяся стратегия? «Марш миллионов», «Оккупай фонтан» и прочее — все это привело к тому, что люди выдохлись…
Ничего в этом плохого нет. Все устают.
— А в законе не оговорено, на сколько времени можно перекрывать?
— Нет, не оговорено. И ФСО действует довольно дедовскими методами: как они перекрывали для Хрущева — точно так же они сейчас перекрывают и для Путина, несмотря на то что при Хрущеве у нас было 50 тысяч автомобилей в Москве, а сейчас 5 миллионов. И то, что они ставят целый город просто раком, — их это в общем мало волнует. Ради Барака Обамы тоже перекрывают дороги, и никто ничего по этому поводу не говорит, потому что, когда Барак Обама приезжал, например, в Нью-Йорк, а Нью-Йорк — это очень плотный город, ради него перекрытие дорог составляло максимум 10 минут. И делается это за счет очень эффективной работы системы управления дорожным движением — все полицейские, которые участвуют в этом перекрытии, работают очень скоординированно. И они дорогу на всякий случай, «а вдруг барин сейчас прилетит» — не перекрывают.
— А сколько перекрывается дорог ради проезда Путина?
— Ну, как правило, это маршрут очень простой: Рублевка, кусок МКАД от Рублевки до Ленинского, кусок Ленинского от МКАД до «Внукова», ну и собственно «Внуково» закрывают. Очень большая проблема, что самолетам тоже не дают садиться, когда первый борт летит. Они кружат, летают вокруг. Если у самолета, допустим, нет топлива, — что он будет делать, если воздушное пространство закрыто? Например, мы попали во «Внукове» в это самое перекрытие воздушное. И мы над Москвой кружили, наверное, минут 50. И рядом с нами столько этих самолетов летало, жесть!
— Это на самом деле опасная ситуация!
— Понятное дело — опасная, да, но им просто не дают сесть, пока первый борт не сядет.
Все в суд
— Может быть, стоит вам как общественной организации обратиться в суд по поводу такого перекрытия дорог, когда по 5 часов перекрывают? Наверняка многие вас поддержат в этом иске.
—Мы искали человека после очередного многочасового перекрытия, который мог бы представить документальные доказательства того, что он от этого перекрытия пострадал, который бы сказал: «Я опоздал на самолет. Вот билет», «Меня уволили или оштрафовали на работе. Вот приказ», «Меня избила жена. Вот справка из травмпункта. Из-за того, что подумала, что я к любовнице поехал». Мы искали такого человека среди десятков тысяч автомобилистов. Не нашлось ни одного.
— А если нет такого пострадавшего, то невозможно подать в суд?
— Да. Для того чтобы оспорить в принципе законность перекрытий и их антиконституционность, необходимо подать в Конституционный суд и доказать, что те нормы Закона о госохране, которые у нас сейчас действуют, — не соответствуют Конституции. Для того чтобы подать в Конституционный суд, нужен пострадавший от применения этой незаконной нормы.
