Абстрактное искусство никогда не вызывает единодушных реакций. Поэтому появление «кочующей» по разным странам мира инсталляции швейцарского художника Урса Фишера «Большая глина №4» на Болотной набережной в Москве всколыхнуло вихрь мнений. Реакции колеблются от восторженных панегириков до уничижительных эпитетов (таких значительно больше), в том числе сравнивающих «глину» с куском испражнений.
Как рассказал обозревателю «МК» председатель городской Комиссии по монументальному искусству Игорь Воскресенский, Москве остро не хватает абстрактных произведений, однако их появление не должно быть результатом чьих-то капризов.
В воскресенье, 15 августа, скульптура, по замыслу автора, напоминающая гигантский кусок необработанной глины в руках скульптора, была установлена перед фасадом ГЭС-2. Ее сбор осуществлялся частями, в процессе были задействовано 20 рабочих с использованием крана.
Высота выполненной из алюминия «Большой глины №4» — 12 метров, а ее размеры в 50 раз превышают размеры комка глины, который автор вроде как разминал в руках. Инсталляция, по задумке, символизирует процессы незавершенности, преображения и становления. Однако очень многие москвичи задумку не поняли и не оценили, а посему начали жестко высмеивать в соцсетях. Шоумен Максим Галкин даже открыто сравнил глину с «12-метровой стопкой не очень аккуратного дерьма».
Как рассказал «МК» Игорь Воскресенский, поскольку это произведение монументального искусства не является стационарным и установлено не навсегда, согласования по всем правилам для его появления в городе не требовалось. Напомним, что для установки в Москве памятника и иного произведения монументального искусства на постоянной основе нужно пройти длительную процедуру одобрения — начиная с подачи в Комиссию по монументальному искусству, с предоставлением согласований от ряда ведомств и одобрения районных властей и заканчивая принятием постановления Мосгордумы. На практике процесс обычно занимает несколько месяцев, а то и лет.
— Но это не тот случай, — рассказал Игорь Воскресенский. — Безусловно, нужно получать разрешение на установку на временный объект, но обращаться нужно не к нам, а в Департамент культурного наследия. Практика размещения временных экспозиций в Москве отработана. Один из последних примеров — памятник Олегу Табакову перед театром Табакова на Садовом кольце. Он не является постоянным. Предполагается, что его будут перемещать по городу, поэтому у него даже нет постамента. Кроме того, временные объекты появляются в городе в рамках праздничного оформления, например, арки на Новый год.
— «Большая глина» вызвала неоднозначные реакции в городе. Как вы к этому относитесь?
— Абстрактное искусство на то и абстрактное, что каждый волен увидеть в нем то, то что ему хочется увидеть. Ограничивать свободу мнений на этот счет я бы не стал. Абстрактное искусство предполагает эмоциональное восприятие, а не научно обоснованное. Сразу скажу: я считаю, что у нас в стране и конкретно в Москве не хватает произведений современного абстрактного искусства. Однако при этом требования к таким произведениям должны быть серьезными, как и к реалистическим произведениям. И выбор тех из них, что устанавливаются на всеобщее обозрение, должен зависеть не от заказчика и его субъективного вкуса. Одно дело, когда Лоренцо Медичи заказал произведение Микеланджело и поставил его у себя во дворце. А другое дело — когда заказал и поставил на площади Синьории.
Произведения, устанавливаемые в общественных местах, должны появляться с участием общественности. А не по принципу: вот мне это нравится, и пусть все тоже любуются, хотя от иных в обморок можно упасть. Ставьте себе дома, никаких проблем! Например, перед Лувром есть площадка, парковая территория, где выставляются временные экспозиции. Но каждый раз мэрия обсуждает тему, можно или нельзя. Произведения должны проходить оценку художественных советов, прежде чем их выставлять.
— Такая практика широко использовалась в СССР, и воспоминания не очень приятные. Не вернут ли нас такие обсуждения к советской практике, когда искусство станет в большей степени идеологией?
— Худсоветы есть и сейчас, они всегда существовали, поэтому никуда возвращаться не придется. Профессиональная оценка произведений искусства очень важна. Худсоветы работают на общественных началах. Это не цензура, это мнение профессионалов. Ведь бывают работы неудачные. И в интерьере частного владения можно выставлять что хочешь, а если произведение влияет на восприятие пространства — это ответственность, которая должна быть связана с профессиональным подходом. Ну а идеология в искусстве, которая часто влияет на выбор того или иного решения, есть в любой стране.
ЕКАТЕРИНА ПИЧУГИНА
