«Так называемые фонды иностранные по школам работают. Просто шарят по школам Российской Федерации много лет под видом поддержки талантливой молодёжи. На самом деле, как пылесосом высасывают. Прямо со школы абитуриентов берут, сажают на гранты и увозят».
В.В. Путин 24.06.2015
«Путинское заявление про школы — совершенный анекдот, — ответил один российский физик, который много лет учится за границей и которого я попросил рассказать о том, как его высосали пылесосом из России. «Путин и сам, когда это говорит, слегка улыбается, периодически обводя слушателей взглядом и как бы желая проверить эффект от своей выдумки, — продолжает физик. — Лично я, обучаясь в лучшей питерской школе, не знал ни одного случая, чтобы школьник получал какие-то гранты».
Так что историю про школьников, которых высасывают, лучше забыть и перейти сразу к студентам. Эти, действительно, уезжают и правильно делают.
Согласно данным ЮНЕСКО, в 2013 году в заграничные университеты поступили 50 642 россиянина. Самой привлекательной для российских студентов остается Германия — 9480, на втором месте — США (4688), Франция (3643) и Великобритания (3604) делят третье место. Во Франции российские студенты, которые в последние годы приезжают в количестве 4-5 тысяч человек, занимают места во втором десятке рейтинга, сильно уступая лидерам — Марокко и Китаю (свыше 30 000).
Китайцы вообще почему-то считают, что учиться за границей — полезно.
В 2011 году в иностранные вузы поступили 510 000 китайских студентов, в 2013-м их было почти 700 000, и тенденция к росту продолжится. Причем, коснется она всех стран, которые не будут искусственно вводить ограничения на выезд.
Если в 2013 году по всему миру учились около 4 миллионов иностранных студентов, то к 2025-му их число превысит 7,5 миллиона, предсказывает правительственная организация France Stratégie, которая создана два года назад, чтобы определять основные направления развития страны на среднюю и дальнюю перспективу. И вот эта организация отмечает, что хотя за последние 10 лет число иностранных студентов во Франции увеличилось на 90% и страна по этому показателю занимает 3-е место в мире (после США и Германии), но в ближайшее время рискует потерять позиции.
Чтобы этому помешать, был принят закон от 22 июля 2013 года, предусматривающий меры для повышения привлекательности Франции в области образования и науки. Закон упрощает некоторые бюрократические процедуры, позволяет предоставлять студентам и ученым сразу четырехлетний вид на жительство (т.н. «паспорт таланта»), предусматривает средства на постройку и ремонт общежитий и т.д.
Национальный ученический профсоюз Unef считает реформу недостаточной. Например, год назад профсоюз отметил, что только 13 000 иностранных студентов (из примерно 300 000) в 2013 году получили вид на жительство на срок больше 1 года. Министр внутренних дел Казнев ответил, что в 2012 году таких студентов было только 5000, а значит, налицо гигантский рост — 160%.
Профсоюз, в свою очередь, распространил петицию под названием «Возможно, и иностранец, но в первую очередь студент». Собственно, этот принцип, если закрыть глаза на мелкие недостатки, и символизирует государственный подход Франции к вопросу.
И мотивация у властей страны, где зародилось понятие «прав человека» и где существуют очень давние традиции приема иностранцев, не только романтическая, но и меркантильная. Потому что привлечение иностранных студентов решает не только стратегическую задачу по распространению французского влияния в мире, но и приносит прямой и моментальный доход в бюджет страны.
Согласно исследованию, проведенному в конце 2014-го года для организации Campus France, которая помогает приехать на учебу во Францию, один иностранный студент тратит в среднем 920 евро в месяц, а все студенты — свыше 4,6 миллиарда евро в год. И даже если вычесть из этой суммы деньги, которые расходуют на студентов-иностранцев французские власти (2,8 млрд в год), остается около 1,8 млрд евро чистой прибыли. Примерно такие же цифры — в Германии (1,5 млрд), которая щедрее тратится на иностранцев. В США иностранные студенты оставляют на 19 миллиардов (евро) больше, чем получают.
Сколько стоит учиться во Франции
Французское правительство выделяет ежегодную субсидию вузам на каждого студента (и французского, и иностранного) — чуть больше 10 000 евро. Поэтому стоимость обучения во французских вузах составляет от 183 (уровень «лисанс») до 388 евро в год (докторантура). И даже в чрезвычайно престижных инженерных школах годовая оплата не превышает 600 евро. Еще один плюс французских вузов — для поступления не требуется сдача вступительных экзаменов.
Нужно лишь подтвердить владение французским языком (заранее сдав экзамены на сертификат DALF (что предпочтительнее) или DELF), написать мотивационное письмо и сделать так, чтобы специальность, выбранная во Франции, «соответствовала пройденному учебному курсу в России и успеваемости» (цитата с сайта Campus France). То есть, приемная комиссия французского вуза будет смотреть как на оценки из предыдущего диплома, так и на то, чтобы выпускник аграрного института не попытался прорваться в медицинский университет. И наоборот.
Помимо простой записи можно подать заявку на одну из т.н. bourses, то есть субсидий, — в этом случае правительство (или региональные власти, или предприятия) будет еще и доплачивать студенту. Суммы доплат позволяют снимать жилье и достойно существовать. Всеми студенческими общежитиями во Франции заведует организация CNOUS, стоимость комнаты варьируется от 120 до 350 евро в месяц.
1 мая 2015 года. Шествия профсоюзов в День международной солидарности трудящихся. Фото: РИА Новости
Почему российские студенты едут во Францию
Соня Ефимова, 26 лет, литературовед, студентка Сорбонны (2013—2014):
— После окончания журфака МГУ я пошла учиться во Французский университетский колледж в Москве (существует с 1991 года, обучение бесплатное, за счет Министерства образования Франции, по окончании выдается французский диплом Master 1. — Ред.).
Окончив колледж, я получила стипендию регионального Совета Иль-де-Франс на продолжение учебы в Сорбонне по специальности «Сравнительная литература». Получение гранта решило, соответственно, огромную часть административных и финансовых сложностей. Стипендиаты Совета получают комнату в студенческом общежитии Cité Internationale Universitaire de Paris.
Во Франции есть социальная служба, в которую можно обратиться, чтобы компенсировать часть выплат за жилье (CAF — Caisse d’allocation familiale). Моя комната стоила 420 евро/месяц, и CAF ежемесячно выплачивал мне около 90 евро. Стипендия, с учетом оплаты жилья, получалась около 720 евро/месяц. Этого вполне хватало на жизнь. Правда, в самом начале я немножко подрабатывала — сидела с детьми. Очень популярный вид заработка среди студентов.
Кстати, иностранные студенты приравниваются к французским, учатся по тем же правилам, что и французы. То же самое касается и социальной сферы. Студенческие скидки и льготы, например, одинаково действуют как для французов, так и для иностранцев.
Уехала я по нескольким причинам. Я закончила исследовательскую программу магистратуры по специальности «Сравнительная литература» — занималась исследованием восприятия французского театра во Франции и России с конца 1890-х гг. до 1917 года. После этого решила получить грант на написание диссертации, но в тот год у меня это не получилось. У меня не было возможности оставаться во Франции без гранта, и я вернулась в Москву, решив, что пока буду работать здесь, параллельно обдумывая свое будущее…
Анастасия Папушина, 25 лет, историк, студентка Сорбонны (2013-2014):
— В 2013 году я училась во Французском университетском колледже при МГУ и работала над исследовательским проектом по сравнительной истории. Чтобы закончить работу, нужны были данные из французских архивов и библиотек, и я решила подать документы на грант: колледж предлагает своим студентам несколько разных стипендий на обучение в партнерских университетах Франции. Мне удалось получить грант правительства Франции на 1 учебный год и уехать в университет Пантеон-Сорбонна.
Грант покрывал расходы на обучение (около €250 в год) и включал в себя дополнительные выплаты на все остальное (€713 в месяц). Из этих денег приходилось платить за жилье в общежитии (ок. €400), а также за еду, телефон, проезд и все остальное. Отдельно нужно было оплатить обязательную студенческую медстраховку (€267) и, разумеется, билеты на самолет.
За 2013/14 учебный год я закончила программу магистратуры по истории и защитила диплом. Одним из вариантов дальнейшего развития моей судьбы было получение финансирования под новый исследовательский проект, уже аспирантский, но с первого раза это сделать мне не удалось. Поэтому я вернулась в Москву с мыслью, что два мои диплома — филфака МГУ и Сорбонны, — а также приличное знание французского языка пригодятся где-нибудь на родине.
Но сейчас, спустя год после возвращения, я начинаю скучать по зарубежной университетской жизни с ее насыщенностью и разнообразием, поэтому снова думаю попробовать получить грант.
Борис, 30 лет, физик, аспирант Парижской Высшей нормальной школы (2010-2014):
— Я окончил питерский физико-математический лицей № 239 в начале 2000-х, потом поступил в Политехнический университет и обучался по направлению физики твердого тела.
Так получилось, что со временем мои интересы сместились из области твердого тела в сторону квантовой теории поля, теории струн и матфизики.
Я задумался о поступлении в аспирантуру по этому направлению. В основном, лаборатории, где «мой» сюжет интенсивно разрабатывается, сосредоточены во Франции, Англии и Германии. На тот момент у меня уже был совместный проект с английскими и французскими коллегами, поэтому было очень естественно попытаться поступить туда в аспирантуру. Мне удалось выиграть PhD-позицию в парижской École normale supérieure. Позиция подразумевала стипендию около 1400 евро (после всех вычетов), и этого вполне хватало на жизнь, поскольку в придачу предоставлялось недорогое жилье.
В нашей науке довольно высокая мобильность, проводится множество конференций, воркшопов, различных программ. В течение своей аспирантуры я участвовал в нескольких десятках таких мероприятий. В том числе, провел по нескольку месяцев в качестве long-term visitor в Институте перспективных исследований в Принстоне и в Университете Киото
После защиты PhD люди в нашей области аплицируются на так называемые postdoc-позиции. Это временные контракты продолжительностью два-три года. Зарплаты в диапазоне 2000—2500 евро (после вычетов). Конкуренция очень высокая, и в хороших лабораториях количество претендентов может достигать сотен человек на место. Часто люди стараются получить постдок в стране, отличной от той, где получали PhD или оканчивали университет, поскольку международный опыт является ценным не только в том смысле, который я упоминал выше, но и как формальное преимущество при устройстве на профессорскую позицию.
Интенсивная коммуникация с международным сообществом очень важна, в особенности на раннем этапе карьеры. Кстати, я был бы рад проводить хотя бы некоторое время в России, но пока не ясно, как и когда это может реализоваться.
P.S. Незадолго до путинского перла про «школьников и пылесос», правительство подготовило проект постановления о сокращении участников программы «Глобальное образование» в два раза. В начале июля, уже после перла, постановление было принято.
Программа «Глобальное образование», запущенная в конце 2013 года, предусматривает, что студент, который поступил в один из ведущих вузов мира, может претендовать на оплату государством его учебы. В обмен он должен три года отработать в России.
Теперь получается, что с одной стороны, Путин как бы беспокоится, что молодые уезжают, а с другой стороны, правительство вдвое сокращает число тех, кто мог бы вернуться.
Юрий Сафронов
