Пишу сразу за несколько дней, ибо всё как-то совместилось и спрессовалось.
18 ноября поехал на Арбат, дом 25. Там отмечали 90-летие со дня рождения моего учителя Арона Исааковича Белкина.
Пятнадцать лет прошло со дня его смерти, но ежегодно его сотрудники, друзья, коллеги, единомышленники собираются в день рождения великого учёного и практика, проводят научную конференцию, а потом небольшой фуршет.
И каждый раз рассказывается что-то новое.
Так было и 18 ноября. Я пообщался с Александром Николаевичем Харитоновым и Степаном Нарбеевичем Матевосяном.
На Арбат, 25 поехал на такси, а обратно возвращался на метро. На станции «Арбатская» встретил группу симпатичных ребят. Один из них со мной поздоровался и крикнул: «А я «СОЛО» проходил!». Всей группе дал открытки. Старшеклассники. Обещали зарегистрироваться.
19 ноября целый день был дома. Занятия обычные, традиционные: чтение книг по теме «Учимся говорить публично», ответы на письма, просмотр новых материалов в интернете, ведение трансляции из дома. День прошёл незаметно.
В понедельник и вторник, соответственно, 20 и 21 ноября, провёл в офисе.
Дни огорчений.
Сорвался один университет, где все, от ректора до заведующего кабинетом по информатике, утверждали, что вот-вот приобретут корпоративную версию «СОЛО» на большую сумму и организуют обучение. Дело затягивалось. То одна причина, то другая, то третья, и в результате всё перенеслось на будущий год.
Из Санкт-Петербургского Горного Университета сообщили, что от «СОЛО» отказываются. Там, вроде, тоже сначала шло всё хорошо, ректор одобрил, проректор поддержал, решение было принято, дело осталось за внедрением. Но произошли изменения, проректор, который нас поддержал, уже не проректор. А новый проректор сказал, что ему это неинтересно.
Я стойко переношу эти удары судьбы. Да-да, звучит громко — «удары судьбы», — но я каждый такой отказ воспринимаю как удар.
21 ноября, во вторник, долго обсуждал с Вадимом Александровичем Коваленко организацию сообщества вокруг курса «Учимся говорить публично».
Я всё ещё надеюсь, что сумею склонить В.А. Коваленко на свою сторону.
В офисе один сотрудник меня разозлил. Я всегда прошу заниматься только, используя раскладку «русская машинопись». Не просто прошу, а требую. Не просто требую, а настаиваю. Тем не менее, один сотрудник, зная это, продолжает, как только меня в офисе нет, использовать американскую раскладку. Вроде, мелочь, но меня разозлило невероятно.
Я устал говорить одно и то же и сталкиваться с тем, что меня слушают, но не слышат.
Все четыре дня, конечно, смотрел фотографии новых солистов. Положительные эмоции. Поднималось настроение. Рассматривал портреты и радовался: мы нужны, мы востребованы, нас понимают.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Конечно, понимаю: надо быть жёстче. Кто не делает того, о чём я прошу — расставаться. А я всё тяну и тяну.
Сегодня говорил с двумя сотрудниками Яндекса. Они начали проходить «СОЛО на клавиатуре», им нравится.
— Так подойдите к начальству, пробейте идею, чтобы приобрели корпоративное «СОЛО» и начали учить всех сотрудников.
— Нет, — ответили мои собеседники, — мы сами научимся, а там будет видно.
В Яндексе около девяти тысяч работников, и всем им полезно проходить «СОЛО на клавиатуре», но вот как убедить руководство Яндекса? Им кажется, что слепой метод набора — это мелочь. Им так кажется, ибо они сами не умеют набирать слепым методом. Не умеют и не хотят учиться.
Чтобы речь вышла хорошей, прекрасной, разве разум оратора не должен постичь истину того, о чем он собирается говорить?
Платон (428/427 – 348/347 до н. э.), древнегреческий философ.
