Эссе французского философа Ролана Барта «Смерть автора» будоражит умы людей и сегодня, спустя 51 год после своего выхода. Если помните, он утверждал, что в «смерти» автора нет ничего страшного – такова плата за рождение читателя. Наше время выдвигает новый вопиющий тезис: «смерть журналиста». Есть ли у этой смерти своя цель? И может ли она оправдать потерю?
Журналист появился, чтобы обеспечить связь между «неизвестным» и людьми, которые жаждут знаний. Затем журналист стал собственноручно изменять это «неизвестное». С тех пор люди получали искажённую информацию. Спустя ещё несколько веков люди поняли, что знают слишком много, для них не осталось ничего неизведанного. Тогда журналист начал развлекать людей – превратился в того незнающего дурачка, который давным-давно сам пытался найти новую информацию.
Всё это время журналисты продолжали служить «воронкой», в которую вливается информация, а затем вытекает в массы. Да, у этой «воронки» не было фильтра, но она до нашего времени продолжала выполнять предназначенную ей функцию. Что же произошло в последние годы?
На смену журналисту пришёл блогер, пытающийся быть «независимым» журналистом. В своём «LiveJournal» он мог совершенно бесплатно и безнаказанно обматерить любого. И однажды сами события стали формироваться вокруг блогеров, а не наоборот, как было раньше.
Журналисты тоже осознали, что больше не нужно быть частью какой-то команды: можно говорить только о себе, писать только о себе, при этом быть востребованным. Или сформировать вокруг себя аудиторию, которая будет слушать каждое твоё слово.
Конечно, есть огромное количество блогеров, которые рассказывают о полезных и важных вещах, и есть журналисты, которые способны выдать пять лживых новостей в секунду. Но разве можно отрицать, что на это повлияло именно появление блогеров?
Старая школа журналистов, испытывая натиск блогерства, силится сохранить профессионализм. Взять, к примеру, Леонида Парфёнова, который после долгого журналистского затишья неожиданно появился на YouTube со своим проектом «Парфенон».
Стал ли он видеоблогером? Сравните, сколько времени он посвящает рассказам о себе и сколько времени читает стихи, демонстрирует музеи, уходит в дебри размышлений о сортах вина, в которых он большой дока. Несомненно, Леонид Парфёнов смог привлечь часть аудитории своей личностью, но он не заостряет на ней внимание. Акцент по-прежнему перенесён на окружающую действительность, как и должно быть в работе настоящего журналиста.
Основная проблема в наше время – не «культ лидеров мнений», не закрытие многих шоу и даже не закат карьеры многих талантливых журналистов. Умерев, журналист забрал с собой тот свет, которым он разгонял темноту в мире неизвестного. Да, этим светом пользовались: порой он искажал картинку, которую наблюдала аудитория, а ещё чаще журналисты освещали лишь конкретную часть мира, которую власть (или кто бы то ни было ещё) разрешала продемонстрировать, но всё же это был свет направленных вдаль прожекторов, а не мерцание самовлюблённых светлячков. В ближайшем будущем блогеры будут излучать свет исключительно в радиусе своего местоположения. А потребители информации продолжат спотыкаться в темноте, сталкиваясь друг с другом, не понимая, где они, что происходит вокруг. Их пространственно-временное измерение перестанет существовать. Только свет от «лидеров мнений» и ничего кроме.
Если у Ролана Барта «рождение читателя приходится оплачивать смертью Автора», то появление блогера оплачивается смертью журналиста.
