Последние громкие преступления подростков позволили горячим головам снова заговорить о снижении возраста наступления уголовной ответственности. А после трагедий в Челябинске (16 сентября 13-летний ученик в классе напал на одноклассников и учительницу с молотком) и Иркутской области (23 сентября восьмиклассник с молотком напал в школьной раздевалке на одноклассников) некоторые даже призвали пойти путем СССР и вернуть смертную казнь в отношении несовершеннолетних.
В Советском Союзе были единичные случаи применения высшей меры наказания к подросткам, признанным виновными в тяжких насильственных преступлениях. Широко известно только о двух из них — Владимире Винничевском (подростке-маньяке, убивавшем детей в возрасте от 2 до 4 лет) и Аркадии Нейланде (несовершеннолетнем, убившем женщину и ее 3-летнего сына). Мы нашли документальные свидетельства еще об одном, Михаиле Овченкове. Его судьба решалась дважды во время заседания Президиума Верховного Совета РСФСР.
История несовершеннолетнего, расстрелянного накануне начала Великой Отечественной войны, — в материале обозревателя «МК».
На это уникальное дело обратил внимание преподаватель истории, создатель проекта «Совершенно раскрыто» Олег Василенко, когда изучал подшивки старых советских газет. В номере «Правды» за 1940 год в рубрике «Суд» ему попалась неприметная заметка под названием «Кошмарное преступление». Она небольшая, приведем ее почти полностью.
«6 октября этого года плотник Овченков и его жена, работавшие в Москве, не вышли на работу. Не появились они и в следующие дни. Дома в поселке Востряково Подольского района их тоже не оказалось. Исчез их 17-летний сын, Михаил Овченков. Начались поиски.
12 октября трупы Овченкова и его жены нашли в подполе собственного дома. Явных следов ограбления обнаружено не было. В этот же день домой вернулся пропадавший 4 дня сын Михаил. Его задержали. На допросе Овченков сознался, что отца и мать убил, чтобы завладеть их имуществом и деньгами. Незадолго до этого Овченков продал часть дома за 12 700 рублей. Получил задаток 2030 рублей. Узнав, что у отца есть деньги, Овченков решил убить его. В ночь на 6 октября, когда отец и мать спали, он топором нанес несколько смертельных ран родителям. Спустил трупы в подвал и накрыл ватным одеялом. Затем, вымыв пол и сменив белье, Овченков взял костюм отца и 600 рублей денег, закрыл дом на замок и уехал в Москву. Там он зашел к одному из компаньонов, купивших у его отца часть дома, и заявил, что отец прислал его за деньгами. Тот поверил и выдал ему еще 600 рублей. Николай Овченков купил себе пальто и через 4 дня вернулся домой, чтобы зарыть трупы, где и был задержан».
В конце заметки одной строчкой сказано: «Учитывая исключительную тяжесть преступления, суд приговорил Михаила Овченкова к высшей мере наказания — расстрелу». Кажется, что это дело специально старались не придавать большой огласке. Нигде больше упоминаний о нем нет. Как выяснилось, современные криминологи о нем никогда не слышали. И тем интереснее изучить подлинные материалы уголовного дела.
Итак, дело №24. Оно хранится в Госархиве. Многие документы внутри старой желтой папки изначально были с пометкой «Секретно». Связано это с двумя факторами: обвиняемый несовершеннолетний, он приговорен к высшей мере.
Изучаем вместе с Василенко материалы.
Из документа следует, что Михаил Овченков окончил школу-«семилетку». Продолжать обучение не стал, несмотря на то что родители ему такую возможность предоставили. Нигде не работал. Но было ли это поводом для конфликтов?
Соседи в своих показаниях говорят, что скандалов не слышали. Мать и отец, опять же по свидетельским показаниям, Михаила любили (единственный сын как-никак), пытались «сделать из него человека». Возможно, последнее и было поводом для затаенной обиды или злобы.
Что интересно, Михаил вину в убийстве родителей на следствии признал сразу и полностью, но наотрез отказался говорить про отношения с родителями. Отказался называть и мотив убийства, а также подробности. Следствие глубоко копать то ли не захотело, то ли возможности не имело и в итоге просто определило преступление как убийство с целью грабежа.
В деле есть вопросы, на которые следствие не получило ответы. Так, согласно экспертизам и показаниям обвиняемого сначала была убита 40-летняя мать Марфа, а затем 45-летний отец Григорий. Почему первой была мать? Почему не проснулся отец (они спали вместе), чтобы прийти к ней на помощь? Как мог 17-летний парень, не имевший криминального опыта, расправиться сразу с обоими взрослыми? Тем более что отец был плотником, а эта профессия для физически сильных людей...
В материалах есть пометка, что Михаил до инцидента на учете не стоял, к ответственности ни за что не привлекался. Это наводит на мысль, что у него могли быть совершеннолетние подельники. Возможно, это они его и спровоцировали на страшное преступление. Но в материалах ничего этого нет. Есть там короткое заключение эксперта, что психиатрических отклонений обвиняемый не имеет и был вменяем в момент совершения преступления.
Приговор был вынесен Московским областным судом 29 декабря 1940 года. Цитирую: «Суд учитывает тяжесть совершенного преступления, особую дерзость убийства, и при этом суд имеет Постановление Правительства от 7. 04. 1935 года, где указано, что к несовершеннолетним применяются все меры уголовного наказания». Михаилу назначили по статье 167 УК РСФСР «Разбой, повлекший смерть потерпевшего» высшую меру наказания — расстрел.
— А дальше особенно интересно, — говорит Василенко. — 16 января 1941 года за подписью председателя Верховного суда РСФСР (оно есть в деле с пометкой «сов.секретно») сообщается, что приговор о расстреле высшей инстанцией утвержден. Просят оповестить об этом осужденного немедленно и разъяснить ему порядок подачи помилования. Есть еще строчки про то, чтобы исполнение приговора приостановить до особого распоряжения.
Михаил написал ходатайство о помиловании. Оно сохранилось в деле. Подросток пишет, что суд не учел его малолетство и закон «о человеческой справедливости».
В материале два решения (от 18 и 24 февраля) комиссии при Президиуме Верховного Совета РСФСР по рассмотрению заявлений о помиловании. И оба раза вердикт: отклонить ходатайство. 29 апреля 1941 года состоялось заседание Президиума Верховного Совета Союза ССР. Оно учло оба решения комиссии и постановило Овченкова расстрелять.
Судя по всему, расстреляли Михаила 8 мая 1941 года. Этой датой закрывается дело.
Почему такая жестокость была проявлена по отношению к несовершеннолетнему?
Замечу, что УК РСФСР от 1926 года прямо запрещал расстрелы детей. На это указывала статья 22: «Не могут быть приговорены к расстрелу лица, не достигшие восемнадцатилетнего возраста в момент совершения преступления, и беременные женщины». Но все изменило то самое постановление от 1935 года, которое разрешало судить детей с 12-летнего возраста как взрослых. Эта мера была принята, по версии советских властей, для борьбы с детской преступностью. Французский писатель Ромен Роллан по этому поводу задал прямой вопрос Сталину. А тот ответил: «Этот декрет имеет чисто педагогическое значение. Мы хотели устрашить им не столько хулиганствующих детей, сколько организаторов хулиганства среди детей». Генсек тогда рассказал о преступных подростковых группах, которые ставят своей целью убивать или развращать наиболее хороших учеников и учениц, ударников и ударниц. По словам Сталина, были случаи, когда такие хулиганские группы «заманивали девочек к взрослым, там их спаивали и затем делали из них проституток или топили в колодце, наносили им раны и всячески терроризировали их». Вождь пояснял, что такие хулиганские детские шайки организуются и направляются бандитскими элементами из взрослых. «Декрет издан, для того чтобы устрашить и дезорганизовать взрослых бандитов и уберечь наших детей от хулиганов».
Но ведь «судить как взрослых» не равно «расстреливать». Суд мог назначить конкретный срок лишения свободы, а не высшую меру. Тогда почему не пощадил подростка? Может быть, ответ как раз кроется в словах Сталина. И тогда есть основания считать, что за преступлением Михаила стояли взрослые. Расстрел подростка, которого они вовлекли, — наказание им.
За большинством преступлений детей стоят взрослые (особенно когда речь идет о наркотиках и терроризме). Но редко когда эти самые взрослые попадают на скамью подсудимых. А вот подростки в случае достижения ими возраста уголовной ответственности (она наступает с 16 лет, а за тяжкие с 14) — да. Некоторые политические деятели сегодня предлагают снизить этот порог до 12 лет. Как говорится, все новое — хорошо забытое старое. Только вот в СССР быстро поняли, что на детскую и подростковую преступность влияет не страх наказания, а социальные факторы. В итоге пришли к тому, что несовершеннолетних преступников нужно не наказывать, а перевоспитывать. Для этого СССР проделал длинный путь. Инициаторы ужесточения наказания для подростков, кажется, хотят сделать большой шаг назад, к далекому 1935 году.
Ева Меркачева
