«...гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли, и, вышедши из гробов по воскресении Его, вошли во святый град и явились многим»
(Матф. 27:52, 53).
Валерия Викторовна Удалова. Российский учёный-социолог. Футуролог. Генеральный директор и основатель компании «КриоРус». Валерия — автор множества научных и научно-популярных статей. Участник научного проекта «Системная схема старения человека». В 2008 году крионировала собственную мать, а также любимую собаку Алису.
Крионика — технология сохранения в состоянии глубокого охлаждения («криоконсервация», «криосохранение») людей и животных в надежде на то, что в будущем их удастся оживить и при необходимости — вылечить. При современном состоянии технологии криоконсервация людей и крупных животных необратима: заморозив человека, оживить его невозможно. Тем более невозможно оживить ампутированную голову или головной мозг. Поэтому людей подвергают криоконсервации только после юридически зафиксированной смерти мозга, в противном случае «крионирование» было бы убийством.
Интервью взяла Анастасия Елизарьева, автор 1001.ru.
Валерия Удалова — основатель компании «КриоРус»
Валерия: — Да, а эти туфли… Эти туфли я получила на «Модном приговоре»! Меня пригласили туда и одели ужасно, просто ужасно, но такую классную лекцию про крионику двинули, что пришлось говорить: «Ой-ой-ой, какая красота!» Боже! Однажды я была в Италии. Я люблю походить, если у меня отдых, по блошиному рынку. Там я купила такую старую вещь – электробигуди называется – и вдруг вижу, что в электробигуди запуталась волосина, вероятно, какой-то старой итальянки. Я так решила, потому что, знаете ли, обычно вещи там появляются, когда их скупают после смерти. Я волос сохранила. В нем — ДНК. Не меньше половины личности человека.
Анастасия: — И вы его (волос) крионировали?
— Крионировала. ДНК сохранила. Волос лежит в специальной пробирочке с надписью «неизвестная итальянка», а пробирочка лежит в биксе*, а бикса в дьюаре*.
— Вы свою работу как миссию можете воспринимать, получается? Недавно на яблоке в «Спаре» я нашла ресницу. Забрала неизвестно зачем. Теперь лежит дома.
— Могу, да. Надо, конечно, забирать, потому что эти люди, скорее всего, ничего от себя не оставят, они могут исчезнуть, просто раствориться во вселенной, а мы можем что? Нам ничего это не стоит. У меня почти целая комната, четыре дьюара, объем — шестнадцать кубических метров. Да, можно, давайте тащите, у нас будет заговор. Тащите такие маленькие объектики мне.
— Так, по волосу можно восстановить ДНК, а что дальше с ним будет?
— Он сохраняет характер человека, его темперамент, даже то, как он ставит ударения. Очень много характеристик личности определяет ДНК. Мозг, воспоминания, конечно, не восстановить. Хотя, кто знает, может, потом с помощью социальных сетей лет за десять можно будет воссоздать отпечаток личности.
— То есть можно будет соединить личность из данных с открытых информационных источников и ДНК?
— И может получится тот же человек! Да, это потрясающая история!
— А это будет так, что он (этот мёртвый человек) буквально просыпается из ничто? И вспоминает себя?
— Да.
— А если мозг сохранить?
— Если сохранить мозг, то стопроцентная вероятность, абсолютно точно!
— Сталкивались ли вы когда-нибудь с большой любовью в крионике? Понятно, что любое обращение к вам — это проявление специфической любви, но вот какой-то особый, неожиданный случай был?
— Каждый случай — это невероятное проявление любви. Даже не знаю, что выделить. Например, пожилая женщина в возрасте семидесяти двух лет крионировала свою маму десять лет назад. Потом вдруг впервые вышла замуж. Потом крионировала мужа. Теперь у нее есть договор на себя. Она была лаборанткой в институте космических исследований. Её отношение к маме — это же сверхлюбовь! Бедная несчастная пожилая женщина-мать, мозг выносит тринадцать лет! Это что — не любовь? Это любовь!
А как у меня два парня программиста сохранили свою собаку! Она для них была как ребёнок. В течение полугода каждый день, нет, вы послушайте, каждый день, они звонили, спрашивали: «Как там наша Кала?» Я говорю: «Пока спит и долго будет спать, потому что мы пока не знаем, как оживить криопациента». Полгода они мне звонили, полгода их любовь толкала. Говорят: «Если будете вытаскивать дьюары, чтобы подремонтировать, то можно нам хотя бы на секундочку взглянуть?» Разве это не любовь?
Сейчас у одного пациента юриста любовь случилась, – он завёл крысенка. Он говорит так: «Валерия, я не смогу жить, если он не будет крионирован после смерти». Мы же знаем, что крысы мало живут. Я говорю: «Виктор, договоримся, крысёнка не бросим». Представляете, это сколько любви у человека в душе! Крионика – это апофеоз любви. Люди пренебрегают мнением окружающих, идут на конфликты, ищут деньги. Это даже не шубу подарить, это не дом купить. Это подарить бессмертие, но подарить бессмертие в тех условиях, когда это еще не является общественно признанным. Так что крионика — это так круто!
Дьюары в лаборатории
— А не было людей, которые привозили вам материал из зоны военных действий?
— Были люди из зоны военных действий, которые ранее сами заключили контракт, но пока живы-здоровы. Если они умрут, их рано или поздно получит семья. Семья передаст нам
— Много таких?
— Не много, совсем мало. У людей блок стоит. Но люди узнаЮт (о крионике). У меня был человек, который хотел крионировать свою маму. У него денег не было. Пока он прорабатывал этот вопрос, у него она где-то там хранилась, а со мной достаточно активно с интересом общалась и похоронная компания, и медики, потому что они не знали, получится или нет. Вдруг получится по страховке как-то, но вот в итоге не получилось.
— То есть он хранил у себя мёртвую маму?
— Не у себя. В морге, наверное. Там же есть морозильная камера, а есть просто, где при плюс четырёх лежат. Не помню, не могу держать у себя в голове все не получившиеся случаи, у меня на получившиеся мест не хватает.
— Сколько у вас сейчас крионированных?
— Девяносто один (на момент интервью, сейчас девяносто четыре). И животных шестьдесят почти, а ДНК там просто бессчётно. Может под тысячу уже скоро будет. Мы как раз сейчас хотели поперекладывать пациентов, уложить там «дьюарчики», немножко подкрасить, подделать. Вот тогда мы наконец-то всё пересчитали. Лежат. Там для каждого есть папочка такая, в компьютере, у нас очень много было разных легенд, как нумеровать. Сначала всех подряд нумеровали. Потом поняли, что: нет, люди отдельно, животные отдельно. В общем много, реально много. Но всё равно мало. Потому что надо сохранять весь мир. Потому что либо все, либо никого. Потому что: а чем один человек ценнее другого? Разница – это наносное. Потому что и тут мозг, и там мозг.
Криостат для первичного охлаждения
— А если вы представляете бессмертие, то вам не страшно?
— Нет, а почему должно быть страшно?
— А вдруг вам надоест жить?
— Надоест – пойду к психологу, мне возбудят какой-нибудь новый интерес. Психология будущего будет более продвинутой, чем сейчас.
— В бессмертии, к которому мы идём, будет возможность умереть?
— Да, там человек будет сам. Не природа это будет контролировать, а человек. Но только на пятый раз. Первые четыре оживим, чтобы проверить, точно хотел или нет. Знаете, как эвтаназия теперь: люди, когда подписывают договор на эвтаназию, их сразу не эвтанизируют. Два года нужно подождать, пока ты не будешь уверен в этом. Ну, кроме очень тяжелых случаев.
— Потрясающе. Воодушевляющая и дикая вещь. Умереть не дают!
— Ну да, ты хочешь умереть? Окей, мы согласны, но есть такое правило. За два года человек может повысить самооценку, найти любовь. Но с другой стороны, тебе как бы открывают дверь, да, пожалуйста! Стильно! Да-да, так, пожалуйста, вот дверь смерти!
— Прекрасное ожидание!
— Да, докажи, что ты достоин смерти!
— Вы много думаете о смерти? Вы, конечно, уже подписали договор на криоконсервацию?
— Да, конечно.
— А не было у вас таких искр-ощущений вроде того, что, может, умереть насовсем всё-таки лучше?
— Тут уже самому себе помогаешь. Комедию какую-то посмотришь, успокоишься. Ты понимаешь, что обстоятельства изменятся, что все печали – это просто отходы мозговой деятельности. Я могла бы о чем-то другом думать. Я пытаюсь заставить себя переключиться, у меня есть такая рефлексия более сильная: я увожу себя из темноты. Ну, может, кому-то в кайф заставить зайти себя очень далеко, как «доктор Фаустус» Томаса Манна, – человек довел себя до самого дна. Ну ладно, у него такой кайф, а у меня нет. Соответственно, поиск смысла жизни – это сложно. Я давно вычленила смысл жизни. Смысл жизни – стать постчеловеком, стать сверхчеловеком и реализовать, выработать все остальные смыслы жизни. Я, как человек нерелигиозный, понимаю, что со стороны никакого смысла жизни мне никто не даст, мы сами их вырабатываем или заимствуем у тех, кто их уже выработал. А эти мысли о тщете человеческой жизни, о печали – это просто мысли. Переключись.
— А с политическими пертурбациями ваша миссия не сдвинулась?
— Нет. Как была, так и осталась. Моя миссия и миссия крионики – спасти людей от смерти. Просто сейчас еще больше видно разных путей, разных возможностей, людей, которые не пришли ещё к крионике, но имеют смежные интересы. С ними тоже нужно разговаривать. Больше возможностей.
— А вот вопрос. Я увидела такую новость, которую обсуждали в беседе «Криоруса»:
Что вы думаете об этом?
— Есть сразу несколько таких проектов. Они разные. Начнём с более старого. Ещё в 1985 сторонники крионики, тогда они относили себя к компании, которая называлась, кажется, Suspended animation. Они взяли много собак, по-моему, тринадцать, и сделали так называемый «тотал боди вошаут», то есть собак усыпляли, охлаждали их примерно до плюс четырех, это как на улице и это очень холодно. Она (собака) была мёртвая по всем показателям, ей сливали кровь, потом нагревали, вливали кровь, и она оживала. Для того, чтобы выяснить, не поврежден ли мозг, был разработан специальный тест IQ для собак. И всё нормально, они выжили.
У первой собаки, которая выжила, было совершенно феерическое имя – Энкиду. Если вы помните, Энкиду – это друг Гильгамеша. «Сказание о Гильгамеше» – это первое литературное произведение человечества. В первом литературном произведении человечества Гильгамеш шёл искать бессмертие для своего друга Энкиду, он его нашёл, помните, а потом потерял. Значит, нам надо найти. И вот для этого Энкиду, для собачьего, было найдено такое оживление. Потом эта технология не продвигалась, был восемьдесят пятый год, это было очень давно. У меня есть многочасовое видео этих операций. Потом в Питсбургском университете позже они начали те же эксперименты, но теперь применили их к людям. Сейчас у них идёт клиническое испытание на людях: например, когда люди могут умереть от очень большой потери крови и так далее, их не успевают довести до больницы, надо их таким образом срочно охладить, кровь убрать, потом кровь залить, при низкой температуре они доезжают до хирургов, и там их могут оперировать.
— Так, получается – это такие микрокрионические опыты, которые так не называются?
— Они не называются крионикой, потому что это первый этап, там никого ещё не заморозили. Мы такой эксперимент повторили в воронежской лаборатории на крысах. Они лежали по два с половиной часа. Очень надежная, верифицируемая технология. Но есть ещё другая тема. Есть животные, которые впадают в спячку: белки, барсуки, медведи. У них замедляется метаболизм и всё. Вообще мечта!
У многих была идея-вопрос: как бы нам так изменить себя, чтобы стать, как барсук, и поспать три месяца. И что-то близкое к этому – искусственная кома. Людей вводят в искусственную кому, они могут и по полгода в ней лежать. Есть методы, когда в такую спячку впадали мыши, которые вдыхали оксид азота, по-моему, да, оксид азота, газ такой. Нет, забыла, какой газ использовали. Я сама в этих экспериментах не участвовала. Мыши не летаргируют, а от этого газа они впадали в спячку. Может, это был и газ в совокупности с лекарствами. И понижали температуру до тридцать одного градуса. Это очень высокая температура. Это не анабиоз, конечно, но некоторое замедление метаболизма. Конечно, это может быть полезно. Замедление метаболизма часто полезно, особенно в медицине. Вот, знаете, например, есть такие криошапочки. У людей, которые проходят химиотерапию, часто выпадают волосы. А если надеть криошапочку, заморозить, грубо говоря, волосы останутся. Это не очень приятно, всё-таки холодно. Приведёт ли это к крионике? Не знаю. Хорошо было бы космонавта охладить и пустить в космос! Приведет ли к этому? Есть идеи: и НАСА об этом думают, и наши. Все в мире этим интересуются! Есть очень интересные эксперименты за последние несколько лет, но хочется ниже температуру. Нужно много работать, чтобы этого достичь!
— Достичь – это вы имеете в виду, чтобы большая наука приняла идею крионики?
— Нет, плевать на большую науку! Нужно просто сделать это и всё. Сделать и у неё выбора не будет. Нет, что такое большая наука? Чем ближе деятельность ученого к крионике, тем позитивнее он к ней относится.
Анастасия Елизарьева
* бикса – (от нем. buchse — «банка», «жестянка»), стерилизационный контейнер, стерилизационный барабан — металлическая коробка для стерилизации материаловинструментов медицинского назначения в паровых стерилизаторах (автоклавах) и хранения их в операционных и перевязочных.
* дьюар – сосуд с двойными стенками, между которыми выкачан воздух; предназначен для хранения сжиженных газов
