Раньше я не знал, не понимал разницы между выходными и рабочими днями.
Для меня всё едино: где бы я ни находился — работа.
Ответы на письма.
За два дня отправил около двухсот посланий.
Загадка. Все хвалят, благодарят, желают удачи, успеха, а как только попросишь написать о нас в «ВКонтакте», в «Одноклассниках», в «Фейсбуке», так почему-то забывают, не находят времени.
Два дня гулял по «Сокольникам» и размышлял на тему фальшивых отношений.
Вот человек видит тебя, улыбается, говорит массу приятных слов, ты смотришь на него, слушаешь и понимаешь: это маска.
На самом деле ты этому человеку безразличен. Как только вы расстанетесь, он постарается тебя тут же забыть. Если ты ему позвонишь (он же оставлял тебе телефон), то в первый и во второй раз он возьмёт телефонную трубку, а потом будет игнорировать твои обращения.
Не хочу называть банк. Достаточно знаменитый, распиаренный, раскрученный, у всех на слуху.
Боже мой, с какой радостью со мной (теперь я понимаю — с показной радостью) говорила сотрудница, отвечающая за обучение кадров:
— Владимир Владимирович, я четыре раза проходила «СОЛО»! Я польщена вашим звонком. «СОЛО» необходимо действительно всем. Приходите, приезжайте, с радостью с вами встречусь, всё расскажу и покажу.
И я поверил услышанному.
Приехал.
Нас хорошо встретили, напоили чаем.
Нас — это Марата Рауфовича Рахматулина, Вадима Александровича Коваленко и меня.
Мы два часа провели в банке, подробно рассказали про «СОЛО».
Договорились: будем внедрять корпоративную версию.
А потом началось…
Сотрудница вышла, ушла, в командировке, заболела, на совещании, проводит собеседование.
Наконец, получили письмо: всё откладывается на месяц.
Прошёл месяц. Давайте отложим ещё на две недели.
Отложили.
После долгих собраний, совещаний, обсуждений договорились сделать пилотный проект, взять пятьдесят лицензий.
Пятьдесят — так пятьдесят. Если из пятидесяти научатся сорок пять человек, уже хорошо. Мы согласились.
А дальше — тишина. Нам не звонят, не пишут.
На наши звонки не отвечают. Безответными остаются и наши письма.
Жаль потерянного времени.
Жаль, что я купился на фальшивые улыбки.
Жаль, что сотрудники этого банка, от президента до охранников, от операционистов, работающих на удалёнке, до программистов, работающих в офисе, практически все «тычут двумя пальцами» по клавиатуре компьютера, непроизводительно тратя рабочее время.
Но если руководители не понимают, я ничего сделать не могу.
Разве только не покупаться на фальшь.
Я не верю, хотя и не исключаю, что в этом банке хотели со мной особых отношений.
Так, в размышлениях, и прошли субботний и воскресный дни.
А завтра понедельник… Вдруг будет удача?
Я ведь неисправимый оптимист.
Вечером смотрел списки новых учеников. Чудесные лица, прекрасные люди, разнообразная биография. Вроде меня поддерживают. Будем верить, ждать и надеяться.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян.
P.S. «Не верь, не бойся, не проси» — почему-то вспомнилась эта фраза. И ещё фраза: «Никогда и ничего не просите! Сами предложат и сами всё дадут». Эту фразу приписывают Булгакову М.А. На самом деле эти слова произносит Воланд Маргарите.
Но Воланд не прав. Надо и просить, и требовать, и доказывать, а если этого не делать, то сами, к сожалению, ничего не предложат и ничего не дадут.
Но фраза хорошая.
А первая фраза: «Не верь, не бойся, не проси» — это вообще из тюремного жаргона.
На преступление не идите никогда, против кого бы оно ни было направлено. Доживите до старости с чистыми руками.
Михаил Афанасьевич Булгаков (1891 — 1940), русский писатель.
