В большой кинематограф Алексей Каплер пришел в конце 20-х, снявшись в нескольких фильмах. Однако актерская стезя его не прельстила, и он решил переквалифицироваться в сценаристы. Тем более что подспорьем в этом стала любовь. В начале 30-х Каплер жил гражданским браком со своей киевской знакомой Таисией Златогоровой, и вместе они написали сценарий фильма «Три товарища», навеянный воспоминаниями о детских и юношеских годах Каплера и Таисии в Киеве. В 1934 году режиссер Семен Тимошенко снял по нему фильм, который и стал пропуском в большой кинематограф для сценариста Каплера.
Свой самый счастливый билет Каплер вытянул в 1937 году, написав сценарий будущего хита – фильма «Ленин в Октябре». Сразу после успеха ленты Каплер взялся писать продолжение. Причем на этот раз соавтором стала его возлюбленная Таисия Златогорова (режиссером обеих картин был Михаил Ромм). Так на свет родился фильм «Ленин в 1918 году», который был принят не менее восторженно, чем первый фильм. А в 1941 году вся дилогия была удостоена Сталинской премии. Так Каплер стал лауреатом самой престижной награды страны и самым раскрученным сценаристом. Молодой кинокритик Ростислав Юренев даже выпускает о нем книгу. Но пройдет всего лишь три года, и эту книгу изымут из всех библиотек страны и запретят к распространению. Почему? Все согласно древней поговорке: «От сумы и тюрьмы не зарекайся».
***
История его романа с дочерью Сталина Светланой берет свое начало в октябре 1942 года, когда брат Светланы Василий Сталин привез Каплера на сталинскую дачу в Зубалово, чтобы обговорить со сценаристом новый проект – фильм о летчиках, где Василий собирался быть консультантом. Именно там Каплер и познакомился со Светланой. Сценарист в ту пору уже не жил со своей женой киноактрисой Галиной Сергеевой (она сыграла главную роль в роммовском фильме «Пышка») и был абсолютно свободен. Но в тот день дальше шапочного знакомства дело не пошло, ограничившись лишь коротким «здрасте – до свидания».
Все изменилось спустя несколько дней, когда Каплер и Светлана встретились во второй раз на просмотре какого-то фильма в Управлении кинопромышленности в Малом Гнездниковском переулке. Вот тут Каплер уже развернулся во всю ширь своего таланта – начал рассказывать девушке про кино, про свою молодость, и та, поддавшись обаянию рассказчика, растаяла, как сахар. На следующий день они уже встретились в ка-кой-то богемной компании, и ухаживания Каплера продолжились: он учил Светлану танцевать фокстрот. Как напишет позднее в своих мемуарах сама Светлана: «Должно быть, я была смешным цыпленком, но Люся заверил меня, что я танцую очень легко, и мне стало так хорошо, так тепло и спокойно рядом с ним! Я чувствовала какое-то необычное доверие к этому толстому дружелюбному человеку, мне захотелось вдруг положить голову к нему на грудь и закрыть глаза…»
Дальше – больше. Каплер стал приходить к школе на улице Горького, где училась Светлана, и встречал ее там. Он просвещал ее, принося книги, которые сам любил: «По ком звонит колокол» Хемингуэя, «Все люди – враги» Олдингтона. Кроме этого, он подарил девушке огромную «Антологию русской поэзии от символизма до наших дней».
Между тем все, кто наблюдал этот роман, были в откровенном недоумении и… ужасе. Они наперебой советовали Каплеру одуматься и прекратить появляться везде и всюду с несовершеннолетней дочерью вождя. «Ведь это же так опасно!» – говорили они Каплеру. На что тот только смеялся: «Не более опасно, чем встречаться с любой другой московской девушкой». Трудно сказать, чем были вызваны такие слова. Ведь Каплер не мог не понимать, что рано или поздно слухи об этих отношениях достигнут ушей вождя, и тогда… А вот относительно этого «тогда» Каплер, судя по всему, имел отличное от других мнение. Риск, конечно, он всегда любил, но не до такой же степени. Поэтому объяснить его поведение можно было лишь одним: он, видно, решил, что ничего предосудительного не совершает – только гуляет и развлекает разговорами о прекрасном юное создание. А за это его, лауреата Сталинской премии, автора официозных произведений, ну просто не имеют права наказывать. Уже ближайшее время показало, как глубоко он ошибался.
Поскольку рядом со Светланой всегда находился сотрудник личной охраны семьи Сталина, на Лубянке были прекрасно осведомлены об этом романе. Однако до поры до времени не решались беспокоить Сталина сообщением о нем, видимо надеясь, что кто-то из влюбленных все же одумается. Но когда стало понятно, что эта история не только не близится к своему завершению, но еще больше усугубляется, чекисты решили действовать. Но сначала не ставя об этом в известность вождя.
В феврале 1943 года помощник начальника личной охраны Сталина полковник Румянцев звонит Каплеру и просит его оставить Светлану в покое. «Уезжайте из Москвы, или у вас будут неприятности», – предупреждает полковник. Каплер в ответ… посылает его куда подальше. Поступок не столько смелый, сколько безрассудный. О нем в тот же день узнает писатель Константин Симонов, который относится к Каплеру более чем хорошо. Он приезжает к другу и все-таки уговаривает его уехать из Москвы. «У меня есть знакомый генерал, он на днях летит в Ташкент – вот с ним и полетишь», – говорит Симонов. Каплер соглашается, но ставит условие – он должен проститься со Светланой. Довод убийственный: «У нее на днях день рождения, и я не могу уехать, не попрощавшись».
В последний день февраля Каплер навещает Светлану в пустующей квартире на улице Чкалова, что возле Курского вокзала. Телохранитель Светланы находится здесь же, но сидит в соседней комнате. Однако его присутствие не мешает влюбленным говорить все, что они думают: они клянутся друг другу в любви, целуются. Вечером об этом уже знают на Лубянке. После чего докладывают Сталину, поскольку взять на себя инициативу арестовать жениха дочери вождя без его санкции боятся.
По словам многочисленных очевидцев, Сталин души не чаял в своей единственной дочери. Но когда он узнал, кто ходит у нее в женихах, сил сдержаться у него не хватило. Впрочем, вряд ли у любого другого родителя была бы иная реакция на ситуацию, где его несовершеннолетняя дочь встречается с почти сорокалетним мужчиной. Да еще с отъявленным бонвиваном, как гласила народная молва. «Чтобы этого Каплера я больше со своей дочерью не видел!» – приказал разъяренный Сталин. После чего добавил: «Навсегда».
Шанс спастись у Каплера еще был, правда шанс иллюзорный. Утром следующего дня сценарист рванул на аэродром, но по дороге решил заскочить в Малый Гнездниковский переулок, чтобы получить деньги за сценарий. Когда он покидал здание Управления кинопромышленности, к нему подошел незнакомый мужчина и попросился к нему в машину. Там незнакомец ткнул Каплеру в лицо удостоверение сотрудника МГБ и приказал ехать на Лубянку. С тех пор машины своей Каплер больше не видел – она досталась чекистам. А сам сценарист был отправлен в лагерь.
Как пишет сама Светлана, арест Каплера произвел на нее ужасное впечатление. Однако перечить своему отцу, который на ее глазах отобрал у нее все каплеровские записки и письма и уничтожил их, она не посмела. И спустя год вышла замуж за приятеля своего брата студента Григория Мороза. Стоит отметить, что, как и Каплер, он был еврей, и это снимает со Сталина обвинение в антисемитизме (многие до сих пор считают, что вождь мстил сценаристу за его национальность).
Каплер был уже далеко – на Колыме. Правда, срок ему дали мягкий – всего пять лет (еще одно доказательство того, что Сталин умел прощать) – и устроили на более-менее хлебное место фотографа, чтобы не дай бог не умер. А когда Каплер написал письмо Сталину и попросил отправить его на фронт, ему отказали. Говорят, спасительную длань над ним простер отнюдь не Сталин, а Светлана, которая лично просила Берию о поблажках для своего возлюбленного.
Тем временем в заключении Каплер не остался одинок, сойдясь вскоре с актрисой Валентиной Токарской, отбывавшей срок в том же лагере. Познакомились они в один из дней, когда Токарская пришла к Каплеру в его мастерскую. И сразу у них начался роман, который они вынуждены были скрывать от всех – в противном случае вольную поселенку Токарскую могли опять вернуть на общие работы. Влюбленные действовали весьма изобретательно. Каплер смастерил в своей мастерской потайную дверь, которая выходила во внутренний дворик. Эту дверь он заставил шкафом, задняя стенка которого отсутствовала. В случае опасности Токарская заходила в этот шкаф, а выходила… уже на улице.
Так вышло, что Каплер освободился раньше Токарской. Поскольку его освободили без права жить в столице, он обязался уехать в родной Киев к родственникам. Но он вместо этого отправился в Москву. Он понимал, что дико рискует, но поделать с собой ничего не мог – все эти пять лет он только и думал, что о Москве, о ее улицах, о друзьях, оставленных в ней. Мечтал он увидеть и Тасю Златогорову, которую, несмотря ни на что, все еще продолжал любить. Но когда он приехал в Москву, ему сообщили страшную новость: оказывается, Тасю тоже посадили вскоре после него, и в лагере она повесилась.
В Москве Каплер прожил ровно три дня. Как и хотел, навестил нескольких друзей и знакомых, один из которых, на беду, оказался стукачом. И Каплера снова арестовали – в тот самый момент, когда он уже садился в киевский поезд. Потом был скорый суд и новый приговор – пять лет лагерей. Каплер выслушал приговор спокойно, но попросил лишь об одном – чтобы его вернули обратно в Воркуту, к Токарской. Но направили гораздо дальше – в Инту.
На новом месте Каплера снова пристроили на приличное место – в хозблоке. Но он не оправдал оказанного ему доверия – взял и завел роман с женой одного лагерного начальника. И если в случае с Токарской ему все сходило с рук, то здесь этого не произошло – Каплера отправили на общие работы. И он вкалывал наравне со всеми остальными заключенными в шахте при морозе минус сорок пять. Как Каплер, сын состоятельных родителей, привыкший всю жизнь жить на готовом, уцелел в этом аду, одному богу известно. Но он уцелел.
На свободу Каплер вышел вскоре после смерти Сталина – летом 1953 года. Здесь его встретили друзья и помогли вернуться в кинематограф. Весьма благополучно складывалась и его личная жизнь: он женился на своей лагерной любви Валентине Токарской. По словам очевидцев, у них была вполне благополучная семья, в которой каждый из супругов уважал личную свободу другого. Говорят, у Каплера и тогда случались мимолетные романы с разными женщинами, однако Токарская закрывала на это глаза – она была мудрой женщиной и не требовала от мужа безоговорочной верности. Ее сердце не дрогнуло даже тогда, когда в середине 60-х Каплер снова сошелся со Светланой Сталиной (тогда она уже носила другую фамилию – Аллилуева). Светлана специально пришла в Театр сатиры, где работала Токарская, чтобы расставить все точки над i. Но, к ее удивлению, актриса не стала устраивать скандал и заявила, что ее муж волен поступать так, как ему заблагорассудится. «Я всегда знала, что Люся очень неверный человек, – сказала Токарская. – И вы не обольщайтесь. Он любил в своей жизни одну лишь Тасю Златогорову, но даже и ей он не был верен. Это такая натура».
Когда Каплер узнал об этом визите Светланы, он был вне себя от гнева. Он разозлился до такой степени, что объявил Светлане о прекращении их романа. И хотя дружба между ними сохранилась, это была уже другая дружба – с холодком. А спустя несколько лет, в 67-м, Светлана сбежала из Советского Союза.
Анатолий Карпов
