Фрагменты будущей книги: «Сталин. Биография с комментариями, отступлениями, размышлениями».
Когда Гитлер в 1933 г. пришел к власти, ему было сорок четыре года, Сталину исполнилось пятьдесят пять. С января 1933 г. по конец апреля 1945 г., т.е. двенадцать лет, они жили, одновременно являясь правителями своих стран, иногда — вспоминая о «соседе» в связи с политической или государственной необходимостью, а последние шесть-семь лет — постоянно думая друг о друге, приглядываясь друг к другу, осознавая в противнике ровню и все более друг другом восхищаясь. Даже смерть одного из них не прервала это тайное и заочное общение: и в послевоенные годы Сталина интересовала судьба мертвого Гитлера, чему есть бесспорные свидетельства.
«Восхищаясь» — не совсем то слово, которое точно передает чувство обоюдоострого интереса, замешанного на страхе и зависти. Втайне они как будто удивлялись, что личная судьба и очередная кровавая конвульсия Европы свели их так, что весь мир содрогнулся то ли от восторга, то ли от ужаса. Это сейчас мы знаем, что в истории человечества никогда еще не было такого моря убитых, сожженных в печах, насмерть замученных, покалеченных, закабаленных и не родившихся людей.
Хотя в подвластных странах Сталина и Гитлера величали одинаково («фюрер» по-русски тот же «вождь»), они были самыми обычными, хотя и очень разными людьми, разными не только по происхождению, воспитанию, темпераменту, талантам и умственным способностям.
Война очень наглядно продемонстрировала это, когда Гитлер и Сталин одновременно и навстречу друг другу во всевозрастающих масштабах бросали в ее топку свои и чужие народы. Бросали безжалостно, часто бессмысленно и преступно с военной точки зрения. Я очень хорошо осознаю спорность последнего тезиса и даже, для кого-то, его полную неприемлемость. Но мораль в истории — важнейшая категория:
руководители тоталитарных режимов всегда и везде ведут себя как массовые или серийные убийцы, и иначе ни один тоталитарный «проект» длительно не просуществовал — никогда и нигде.
Адольф Гитлер в детстве. Фото: public domain
И Сталин, и Гитлер воспитывались матерями и без отца. Оба были практически самоучками; так, Сталин окончил только среднее духовное училище. Оба были любознательны, но очень односторонне. Гитлер любил архитектуру, классическую музыку, особенно оперную: произведения Вагнера слушал множество раз, многие из них знал наизусть. Сталин больше увлекался драматическим театром, очень любил кино. И у того и у другого были обширные библиотеки; то и другое собрание полностью не сохранилось.
Что касается гитлеровской библиотеки, то сейчас существуют лишь ее фрагменты (несколько тысяч томов) в хранилищах США. Они были захвачены американскими солдатами в мае 1945 г. в резиденции фюрера в Оберзальцберге; до недавнего времени библиотека была не разобрана. Она включает военную литературу, книги по искусству, архитектуре, театру, а также «коричневые» творения, включая 26 томов «Майн кампф». В его собрании представлены сотни произведений разного рода чернокнижников, парапсихологов, а также религиозных деятелей. Сохранилась много раз читанная, потрепанная и с пометами книга, содержащая толкования стихов «Библии».
Современные средства массовой информации наполнены нелепыми писаниями о тяге Гитлера к мистике, оккультизму и т.п. Это чушь, он был очень рациональным человеком и мистицизм изучал как врага. Он больше верил в расплывчатое Провидение и был убежден, что оно ему покровительствует лично.
Иосиф Джугашвили во время учебы в семинарии. Фото: РИА Новости
О Сталине также пишется и говорится много всяких нелепостей. Он, хотя и учился в православном духовном училище, а потом в семинарии, но к церкви и ее служителям с молодости питал неприязнь; до конца дней не забывал о том унижении, которое он, нищий и темпераментный молодой грузин, испытывал от русских преподавателей и служителей церкви. Позже, став во главе государства, Сталин подходил к российским религиозным организациям как истинный наследник Ленина, рационально и прагматически; ярких священников уничтожал, остальных держал в узде и страхе.
Во время войны и Гитлер, и Сталин, каждый со своей стороны, косвенно обратились за поддержкой к Русской церкви. Гитлер разрешил открыть православные храмы, закрытые большевиками, а в Псковской епархии церковная жизнь была восстановлена полностью. Для немецкого же народа Гитлер считал церковь (и католическую, и протестантскую) вредным «еврейским» пережитком и собирался после войны полностью лишить ее влияния в немецкой среде. Известно, что в лагере смерти в Маутхаузене умерли от голода 780 священников разных конфессий.
У самих немцев священники служили в сухопутных войсках (чем Гитлер был страшно недоволен), кроме соединений СС. В СССР о присутствии церкви в армии не могло быть и речи. Роль священнослужителей в какой-то степени выполняли политкомиссары и политруки, руководимые Главным политическим управлением РККА.
***
Позже Гитлер делился воспоминаниями с Г. Раушнингом, одним из давних соратников, ставшим врагом и покинувшим его:
«В молодости, находясь в Мюнхене, вскоре после войны (Первой мировой. — Б. И.), я не боялся общаться с марксистами всех мастей. Я считал, что всякая вещь пригодится. И к тому же у них было много возможностей развернуться по-настоящему.
Но они были и остались мелкими людишками. Они не давали ходу выдающимся личностям. Им не нужны были люди, которые, подобно Саулу, были бы на голову выше их среднего роста…»
«Выдающимся» человеком Гитлер, видимо, считал себя. Гитлер много раз обращался к воспоминаниям об истоках своего движения и всегда подчеркивал далеко не очевидную связь с марксизмом.
«Я многому научился у марксистов, — заявлял он не раз. — И я признаю это без колебаний. Но я не учился их занудному обществоведению, историческому материализму и всякой там «предельной полезности». Я учился их методам. Я всерьез взглянул на то, за что робко ухватились эти мелочные секретарские душонки. И в этом вся суть национал-социализма. Присмотритесь-ка внимательнее. Рабочие спортивные союзы, заводские ячейки, массовые шествия, пропагандистские листовки, составленные в доступной для масс форме,
— все эти «новые» средства политической борьбы в основном берут свое начало у марксистов. Мне достаточно было взять у них это средство и усовершенствовать его — и мы получили то, что нам надо».
К одной из «секретарских душонок» Гитлер тогда явно относил Генерального секретаря ЦК ВКП(б) Сталина.
***
Кадр из фильма «Если дорог тебе твой дом». Гитлер в самолете над Минском. Фотохроника ТАСС
Следует иметь в виду, что ни Гитлер, ни Геббельс, ни другие нацистские бонзы (кроме «знатока» русского языка и литературы А. Розенберга) в России и СССР не бывали, но безапелляционно судили о стране и ее народах. Никто из них не признавался в чтении произведений Сталина.
Сталин же «Майн кампф» Гитлера и другие «первоисточники» нацизма читал — и внимательно.
Партийных «теоретиков», по собственным признаниям, Сталин не любил и с гордостью называл себя в письмах и в разговорах «практиком». Систематически читать марксистскую литературу начал только после революции и тогда, когда был назначен на должность секретаря ЦК ВКП(б). О его библиотеках известно больше, чем о библиотеках Гитлера (о них и некоторых книгах с пометами Сталина я писал в книге «Тайная жизнь Сталина. По материалам его библиотеки и архива. К историософии сталинизма»). Везде, где жил Сталин, у него были библиотеки, но наиболее значительные находились в личном кабинете в Кремле и на Ближней даче в Кунцево. Из 24,5 тыс. томов этого собрания до нашего времени дошло только 5,5 тыс., в том числе более трех сотен томов с пометами Сталина, которые хранятся сейчас в его личном архиве в РГАСПИ.
Несмотря на эти библиотеки и склонность к хаотичному чтению, Сталина и Гитлера нельзя считать ни образованными, ни природными интеллектуалами-самоучками. Ими двигали врожденная интуиция, наблюдательность, переросшие у Сталина в манию преследования и комплекс неполноценности, а у Гитлера — в безграничную веру в свое умение предвосхищать, что выродилось в манию величия.
***
Я уже писал о том, как Сталин в 1913 г. в Германии трудился над своей известной статьей «Марксизм и национальный вопрос». Именно в ней были выдвинуты пять знаменитых признаков буржуазной нации: единство территории, языка, истории, психического склада, общенационального рынка. Сталин очень гордился этой работой, которая вывела его в «теоретики большевизма».
Немецкие коммунисты Эрнст Тельман и Вилли Леов (на переднем плане). Фото: creative commons
И если фюрер утверждал, что изучал марксизм, то он не мог не знать, как трактуют немецкие коммунисты-коминтерновцы одно из главных для нацистов политических понятий. Значит, он сознательно пренебрегал сталинскими теоретическими трудами? Ссылок на них я не нашел.
Понятно, что сформулированные в сталинской статье идеи не имеют ничего общего с нацистской интерпретацией нации, но ровно до тех пор, пока Сталин не поставил перед партийно-пропагандистскими органами цель: преобразовать совокупность советских наций в новую «социалистическую общность людей», а советского человека воспитать как стойкого идейного бойца и героя. Тогда же из состава полноценных наций Сталин вывел евреев, не подходивших ни под один из его критериев нации.
Различие между гитлеровской моделью и сталинской лежит в оценке возможностей биологии и социальной среды.
Гитлер предполагал вырастить нового человека-арийца так, как выращивают племенной скот, используя возможности генетики. Сталин же, как известно, еще до войны и в разгар дружбы с нацистской Германией начал кампанию против советских генетиков, разгромил научные центры, посадил (а потом уничтожил) Вавилова и поднял на щит народного академика-селекционера Трофима Лысенко. Гитлеровская «теория» поиска «чистых линий» арийцев в различных частях света чем-то напоминала научный метод Вавилова, его поиск «чистых линий» зерновых культур, которые ученый обнаружил в древних очагах цивилизации. Сталин же опирался на широко распространенные в марксизме взгляды на определяющую роль социальной среды в процессе формирования человека. Марксистская доктрина гласила: измените среду обитания, измените социальные связи между людьми — и получите человека новой общественно-экономической формации. Сталин довел эту модель до абсурда: уничтожал «чуждых» строю людей целыми «паразитическими» классами и группами, других «перевоспитывал» рабским трудом в ГУЛАГе, формировал «нового» человека оглушительной пропагандой в замкнутых границах СССР. Гитлер был менее жесток к немецкому народу до тех пор, пока не возникла потребность умирать за фюрера. Окончательно решить «немецкий вопрос» с помощью собственного ГУЛАГа он не успел...
***
В литературе установилось почти единодушное мнение, что антисемитизм Гитлера носит иррациональный, болезненный характер, сформировавшийся еще в молодые годы. Думаю, это — заблуждение. Гитлер исходил из двойной, пусть ложной, но рационально объясняемой посылки: евреи, благодаря распространению идей монотеизма, приобрели неимоверно большое влияние в античной Европе, а после распространения христианства это влияние усилилось многократно. Христианство, считал Гитлер, как религия рабов, вредит возрождению национального самосознания германского народа. Значит, для того, чтобы уничтожить влияние христианства, а с ним влияние евреев на другие народы, надо физически уничтожить носителей этой идеологии, т.е. самих евреев, что «хорошо согласуется» с требованиями расистской теории и с социал-дарвинизмом.
***
Сталин и Гитлер — совершенно разные типы, использовавшие противоположные тоталитарные механизмы, но для одной и той же цели — тотального господства над людьми. Поэтому один внимательно наблюдал за другим, и оба многому учились друг у друга. Их знания были недостоверны или приблизительны, но их власть была почти абсолютна и очень конкретна.
Когда Сталин заприметил Гитлера на политической сцене Германии, установить нелегко, хотя он с середины 20-х годов следил за становлением фашизма в Италии, а затем национал-социализма в Германии. Наиболее раннее упоминание, которое мне удалось найти, относится к критичному для партии Гитлера 1932 году, когда вся его государственная карьера оказалась под угрозой. Летом 1932 года Сталин играл на даче в городки с одним из соратников. Во время игры партнер стал ерничать, заявляя, что каждая брошенная бита уложила наземь то Геббельса, то Геринга, а теперь вот упал и сам Гитлер. Сталин оборвал его:
«Прекратите!.. По-моему, этот Гитлер чертовски шустрый парень!»
Придя к власти, «шустрый парень» прекратил всякие неофициальные контакты с СССР и по примеру его властителей запретил у себя все политические партии, а их лидеров посадил в концлагерь. Но он же одновременно дал команду принимать без ограничений в партию нацистов рядовых членов компартии. Еще до прихода к власти Гитлер говорил: «Из мелкобуржуазного социал-демократа и профсоюзного бонзы никогда не выйдет настоящего национал-социалиста, из коммуниста — всегда...» В Советском Союзе физическое уничтожение остатков всех партий, включая ленинскую, продолжалось до смерти вождя.
***
В 1934 г. произошло еще одно событие, знаменовавшее собой начало синхронизации радикальных поворотов истории двух стран. В середине лета 1934 г. в Германии была проведена политическая «чистка» — военно-полицейская операция по уничтожению оппозиции в рядах собственной партии; было уничтожено от 150 до 200 человек: как бывших сподвижников Гитлера, так и случайных людей. Гитлер уничтожил лидеров «левого» крыла своей партии, видевшей, как, например, Эрнст Рём и Георг Штрассер, в большевизме и СССР источник для заимствований идей социализма. По свидетельству переводчика Сталина В.М. Бережкова, сославшегося на А.И. Микояна, вождь, узнавший об этом, якобы заявил:
«Какой молодец! Вот как надо расправляться с политическими противниками!»
Через десять лет, незадолго до самоубийства, Гитлер ответно похвалит Сталина за то, что тот вовремя, с его точки зрения, расправился со своими военачальниками, а он, Гитлер, этот момент упустил, в 1944 г. получил покушение и проиграл войну.
Спустя полгода после «Ночи длинных ножей» в Германии 1 декабря 1934 г. было совершено убийство С.М. Кирова, которое, как известно, привело к широкомасштабным репрессиям как гражданских и партийных лиц, так и военных. Расстрел группы М. Тухачевского в 1937 г., а затем Н. Бухарина в начале 1938 г. и вал массовых немотивированных ничем репрессий не только окончательно освободили советского диктатора от страха перед возможным переворотом, но и привели к полной деградации массового народного сознания. Такой же всепроникающий контроль осуществлялся и в нацистской Германии, проводимый, впрочем, более изощренными методами доктора Йозефа Геббельса и имперским руководителем печати Отто Дитрихом.
***
До 1938 г. между СССР и Германией продолжалась открытая идеологическая и дипломатическая борьба, достигшая своего апогея во время гражданской войны в Испании. До этого Гитлер ни на какое сближение со Сталиным не шел, видя в СССР главного идеологического и геополитического противника. Его высказывания того времени о советских вождях неизвестны, но известны откровенные и агрессивные выступления в рейхстаге, в которых заявлялись претензии на земли Украины и другие, простиравшиеся вплоть до Урала. Как засвидетельствовал советник посольства Германии в СССР Густав Хильгер, осенью 1938 г. напряжение между двумя странами достигло апогея, а это могло привести к военному столкновению; правда, Хильгер не поясняет, как оно могло произойти при отсутствии общих границ. Между Германией и СССР довольно мощным барьером располагалась Польша, которая в 1934 г. заключила договоры о ненападении и с Советской Россией, и с Германией. Пакт о ненападении Польши с Германией по своей схеме очень напоминал будущий пакт Гитлера со Сталиным, но, конечно, без «тайных протоколов». После Мюнхенского сговора и раздела Чехословакии Польша оккупировала часть ее территории, заселенную поляками, что в то время гарантировало Германии свободу рук со стороны Востока, т.е. Польши.
Когда в 1939 г. наступит очередь самой Польши, Сталина это повторение дипломатических ходов Гитлера не встревожит и не остановит.
***
Все эти годы (1933–1938) печать и массовые средства пропаганды представляли лидеров двух стран в самом неприглядном и карикатурном виде. Но вот неожиданно, в октябре 1938 г., между наркомом по иностранным делам СССР Литвиновым и послом Германии графом Шуленгбургом «была достигнута договоренность о том, что пресса и радио обеих стран в будущем должны воздерживаться от прямых нападок на глав государств»; понятно, что ни нарком, ни посол не посмели бы проявить личную инициативу, не получив прямых указаний свыше. Именно с этого момента началось сближение двух стран и их лидеров, а пакт о ненападении и Договор о дружбе 1939 г. стали только высшими точками их сближения. С тех пор не только в мирное время, но, что удивительнее, и во время войны Сталин и Гитлер не позволяли себе слишком грубых выпадов в личном плане, а Гитлер в узком кругу и в начале, и в конце войны, когда уже безнадежно проигрывал, высказывался о противнике почти восторженно. Сталин вел себя сдержаннее и таинственнее, но и он редко говорил о фюрере ругательно. Это не мешало официальной пропаганде обеих стран во время войны опять всячески поносить лидеров противника и особенно зло характеризовать идеологию коммунизма или национал-социализма. Расистские выпады против славян и русских, немцев и их сателлитов стали во время войны вполне обычными для них лично и пропаганды двух стран.
Гитлер в своей ненависти был более искренен и последователен: он умел ненавидеть целые народы и призывать к их уничтожению, и все это якобы ради блага Германии и немцев. Сталин делал то же самое, но обставлял свою нелюбовь рациональными объяснениями и текущей политической необходимостью. Этим он «тихо» занимался перед войной, во время и после войны. О преследовании в СССР целых народов знали все, но об этом до 1953 г. нельзя было ни говорить, ни писать.
***
Обе стороны позже считали, что решающее слово, приведшее к сближению, было все же сказано именно Сталиным — в докладе на ХVIII съезде партии 10 марта 1939 г., проходившем в дни оккупации Чехословакии. На нем Сталин заявил, что Англия и Франция, т.е. демократические страны, распускают слухи об агрессивных намерениях Германии, пытаются натравить ее на СССР, и выразил уверенность, что этого им сделать не удастся. С этого началось быстрое развитие событий:
обе стороны пошли навстречу друг другу, при этом каждый спешил, преследуя свой интерес.
Следующий шаг опять сделал Сталин. М.М. Литвинов был заместителем наркома иностранных дел с 1921 г., а с 1930 г. сменил Г.В. Чичерина, заняв его место во главе наркомата, т.е. оказался назначен на эту должность именно Сталиным, уже полностью овладевшим диктаторскими полномочиями. Так же как Риббентроп в Германии выполнял политическую волю Гитлера, так и Литвинов в еще большей степени был дипломатическим оформителем указаний Сталина, закамуфлированных решениями Политбюро. Когда же курс на сближение с Германией стал определяющим, Сталин перешел «к ручному управлению» всей внешней политикой, и в первую очередь — в сношениях с Германией. В январе 1939 г. Наркомат иностранных дел, т.е. фактически Литвинов, был лишен прямого доступа к советскому представительству в Берлине, и дипломаты отныне непосредственно докладывали генсеку. В современном архиве Сталина, в закрытых для исследователей архивных делах, содержатся в том числе шифрограммы, среди которых есть документы, относящиеся к рассматриваемому вопросу. До сих пор засекречена и часть дипломатической переписки с фашистской Германией за предвоенные и военные годы.
***
После отставки Литвинова сменивший его Молотов приступил к масштабной «чистке» наркомата от многолетних сотрудников-евреев, из которых многие закончили жизнь у расстрельной стенки или сгинули в ГУЛАГе. К этому шагу никто извне не побуждал ни Сталина, ни Молотова, как не принуждал к чистке других государственных учреждений от различных «сомнительных» этнических и национальных элементов — от латышей и поляков до немцев и татар. Отставкой Литвинова и чистками наркоматов от евреев Сталин подавал нацистам сигнал, и действительно, на нацистскую верхушку откровенно антисемитские действия Сталина произвели нужное впечатление. С этого времени Сталин повел открытую антисемитскую политику, которую в первые годы войны вынужден был приостановить, а после войны сделал главным фактором внутренней жизни страны.
Но войну это, как известно, не предотвратило...
Биографии обоих диктаторов переполнены мифами, домыслами, слухами; они сами всячески способствовали распространению сомнительных фактов, в том числе и друг о друге.
«Кокон» лжи содействует сакрализации их образов. Сталин, узнав от Жукова о самоубийстве Гитлера, якобы воскликнул: «Допрыгался, подлец!..» Затем, инициировав тщательное расследование и убедившись в смерти фюрера, приказал засекретить факты на несколько десятилетий, а основные документы ведущих нацистских преступников, захваченные нашими войсками в Германии и свидетельствующие о смерти «преступника № 1», специально перевести — для себя.
И здесь я бы подчеркнул важнейшие слова сталинской (и гитлеровской) эпохи — ЗАСЕКРЕТИТЬ и ДЛЯ СЕБЯ.
Борис Илизаров*
* Борис Илизаров — доктор исторических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН, директор негосударственного Центра документации «Народный архив». Автор монографий, учебных пособий, более 150 работ по истории России, философии истории, источниковедческим и архивоведческим проблемам.
В 1988–1993 гг. возглавлял группу, подготовившую первый в истории России демократический «Закон об архивах» (1993 г.). В 1991–1993 гг. — член Государственной комиссии по передаче архивов КПСС и КГБ СССР в архивы РФ. В 2002 г. вышла книга «Тайная жизнь Сталина. Портрет на фоне его библиотеки и архива».
