Сталина надо поздравить с днем рождения 21 декабря. И преподнести ему подарок — старую, давно вышедшую книгу под названием «Сталиниада» Юрия Борисовича Борева. Если сейчас ее нет в книжных магазинах, давайте ее переиздадим, и немедленно… Причем миллионным тиражом. Повсеместно. И делать это надо ежегодно, заботясь о том, чтобы география вступила в контакт с историей.
Также надо «Сталиниаду» экранизировать, сделав по ней серию сериалов. Одновременно — лучшие актеры должны зачитать боревский труд по «Эху Москвы» — в течение года от корки до корки… Было бы так же хорошо, если бы далее какой-нибудь режиссер — например Марк Розовский — инсценировал «Сталиниаду». Например, в Театре «У Никитских ворот». Впрочем, последнее — легче всего: с Марком Розовским я попытаюсь договориться. Лишь бы на этот наш спектакль Департамент нашей культуры выделил бы наши деньги.
Нет сомнения, что товарищ Сталин — живи он в наше время — все эти акции одобрил бы. Ведь Юрий Борисович Борев собрал и оставил на века его немеркнущий образ, мифологизировал вождя в апокрифах и анекдотах, в рассказах свидетелей и очевидцев, участников и соучастников, бесов и мракобесов, людей и нелюдей — всех, кто оказался в общении с самым страшным тираном из тиранов в самое страшное время в истории человечества.
Товарищ Сталин благодаря Бореву ожил на страницах этой книги, заставляющей нас думать и смеяться. Вернее, сначала смеяться, а потом думать.
«Сталиниада» — могучий фольклорный памятник Вождю, книжный монумент, на котором следовало написать золотыми буквами что-то вроде «Дорогому Иосифу Виссарионовичу от бедного Юрия Борисовича».
Почему «бедного»? Да потому что этот самый Иосиф Прекрасный, если бы сегодня прочитал «Сталиниаду» — представим себе нечто подобное в самом жутком сне, — наверняка обрадовался бы тому, что он действительно ЖИВОЙ на этих страницах, а значит, может еще очень много совершить всяких свершений, смешав многие наши народные подвиги со своими злодеяниями.
Невольно задаешься вопросом: что правдивее — многотомные ученые исследования исторической эпохи, которую правильно называли «сталинской» — с их глубоким анализом закрытого за «железным занавесом» уникального социума во главе с великим тираном и палачом, — или книжечка под названием «Сталиниада», где факты не доказательны, документы отсутствуют, легенды ничем не подтверждены… Для меня ответ ясен: «Сталиниада» — правдивее, ибо она дает ОБРАЗ Вождя и эпохи, а образ всегда убедительнее иллюстрации. Образ факта мощнее, чем сам факт. Борев вынул из темной истории великое множество тайн и эпизодов — были они или не были на самом деле — другой вопрос! Скорее всего были, потому что эпоху «нарочно не придумаешь», и Сталин был конкретное лицо, а не то, что изображалось красками на портретах и плакатах. Сталин был обыкновенное двуногое существо со своими стилевыми особенностями и единоличными изъявлениями, со своим языком, поведением и чертами характера, присущими только ему, — и в этом разоблачительная сила «Сталиниады». Мы видим Вождя воочию, мы верим, что он был именно таким, и никаким другим, — рассматриваем его, как рыбку в аквариуме, и эта рыбка — еще какая акула! В этой боревской мозаике видны все камешки — голыши и бриллианты, тусклые и блестящие, но всегда ценные, всегда раритетные.
Сталин предстает в «Сталиниаде» во всем величии реального негодяя, пришедшего к власти, он купается в море обращенной к нему лести, он упоен властью, достигнутой с помощью политических интриг, он издевается над людьми, потому что презирает людей и по-дьявольски, по-чертовски шутит и подшучивает, прикалывает и подкалывает… Его черный юмор по сути смертоносен. Так шутят только палачи со своими потенциальными жертвами, то есть СО ВСЕМИ, с каждым — и этот иезуитский юмор положен в основу безнаказанности всех фантастических злодеяний Вождя — человека и призрака одновременно. Преступления Сталина не имеют срока давности. Сталин — это Чернобыль на 10 поколений вперед.
Но народ неубиваем, его дух неубиваем — и потому передаваемые из уст в уста анекдоты и анокрифы о Сталине дают нам больше правды о паранормальном времени и исторической роли Вождя, чем многие статьи и исследования, которые, будучи честными, конечно, тоже нужны и обязательны, но их воздействие со «Сталиниадой» несравнимо. Природа таится в документальности, рождающей ассоциации.
Когда-то Леонардо делал зарисовки случайного турбулентного движения воды. То же в «Сталиниаде». Незначимое становится значимым. Кажущаяся ерунда оказывается важной. В благоглупостях открываются смыслы. Иногда карикатура бывает сильней фотокарточек, сказка выводит к размышлениям часто лучше, чем самый реалистический роман, а притча, если она написана, скажем, рукой Кафки, ведет к обобщениям и пророчествам, без которых культуры нет. Сталинское время — это слова и поступки персонажей, чья психика нарушена. Раздавленные личности борются за выживание, как герои. Трагическое переходит в комическое, и наоборот! Это картина советского сюрреализма — мы верим в невероятное, ибо оно в подробностях. Невероятное становится достоверным. Поскольку вероятно. Читая «Сталиниаду», я в параллель тексту думал о великой правоте Бахтина, который ставил игру и карнавализацию жизни на вершину художественности, и в этом плане собрание Борева имеет великий смысл и эффективное качество самого высшего литературного свойства. Нет, это не мелочи, не безделушки и не игрушки без видимой пользы, это важнейшие свидетельства из-за беспамятства помутненной жизни всего, что было бытом в сталинское средневековье. Если мы хотим осмыслять наше, по сути, фантомное прошлое, нам следует читать и перечитывать боревскую «Сталиниаду».
Это тем более важно сейчас, ибо сегодняшний день страшен возвращением товарища Сталина и сталинщины в нашу жизнь.
Как же надо ненавидеть собственный народ, чтобы, называя себя «патриотами», заталкивать его в проклятое кровавое прошлое, по точному определению Юрия Борисовича Борева названное «Сталиниадой»!..
В этом четко слышимом двуединстве — «Сталин» и «ад» — наша позиция, наше знание и понимание истории — безусловно науки, но и не только науки. Ведь есть что-то, что имеет место быть НАД наукой, и это что-то — есть не что иное, как жизнь. Жизнь, нуждающаяся в осмыслении греха и насилия во имя человеческого спасения.
Эпиграфом к своей книге Борев сделал золотые слова А.С.Пушкина: «Устные свидетельства об исторических личностях точнее говорят о времени, нежели труды самых добросовестных историков». Да, как правило, это так называемый интеллигентский фольклор — то, что произносилось на аэропортовских кухнях за бутылкой «Столичной».
«Я на мир взираю из-под столика,
Чем столетье интересней для историка,
Тем для современника печальней»,
— писал Николай Глазков, строки которого также взяты Боревым как эпиграф. Тут вся штука в том, что Борев — тоже историк, но его история — из другого теста. Его коллекционирование «преданий старины глубокой» сегодня обернулось могучим средством постижения нашей многострадальной страны, впавшей в деспотию и по сей день мечтающей — говорю о мечтах «черни» (слово того же Александра Сергеевича) — о возвращении сталинизма.
— Да пожалуйста! — как бы говорит этой «черни» Юрий Борисович. — Пожалуйте к товарищу Сталину в гости, в моей книге вы приблизитесь к нему на короткое расстояние. Вот только останетесь ли живы после этой встречи — этого я вам не гарантирую.
Борев прав. «Сталиниада» нужна нам, сегодняшним, чтобы мы испугались сталинщины и поняли что-то про себя и про время, которое ломится в наши дома через этот пустопорожний ящик, новейшие думские законы, еще черт-те что, и желает во что бы то ни стало продлить дьяволиаду минувших дней.
Как известно, подпись Сталина с резолюцией «Расстрелять!» украшает 362 списка расстрелянных. Юрий Борисович мог бы, на радость Вождю, пополнить собой хотя бы один из этих списков, да вот беда: «Сталиниада» вершит над Сталиным свой Верховный суд, наподобие Нюрнберга, и расстреливает — или, если хотите, вешает Преступника — своим беспощадным праведным Смехом, что мощнее любой пули или веревки.
Сталин исторически проиграл Бореву. Хотя бы потому, что он, слава богу, мертв, а Борев, слава богу, жив. Недавно ему исполнилось 90 лет.
Вот почему сегодня, в этот торжественный день, хочется сказать громко — так, чтобы слышали аж на Красной площади:
— Да здравствует товарищ Борев! Оплот и знаменосец демократии, эстетики и свободных искусств в Советском Союзе, в России и во всем мире!
Слава нашему вождю и учителю, академику Юрию Борисовичу Бореву! Ура, товарищи!
