Говорить о литературе можно без досконального знания биографии её создателя. Особенно, пожалуй, это касается стихов: настолько обезличеннымии общемировыми они могут быть. Не берут в роль ни время, ни события, ни политические режимы. Иногда – даже автора.
У Высоцкого, в творчестве которого больше разбирается поколение постарше моего, всё же можно найти тексты, интересующие любой возраст. Среди них существуют такие, которые совершенно отстраняют нас от личности автора. Песня «Бег иноходца» тем и хороша, что отводит читателя от конкретного поэта, а приводит к Поэту в принципе. Или не только к нему одному.
Текст прилагаю ниже, чтобы перечитать и потом к нему возвращаться.
Я скачу, но я скачу иначе, –
По камням, по лужам, по росе.
Бег мой назван иноходью – значит:
По-другому, то есть – не как все.
Мне набили раны на спине,
Я дрожу боками у воды.
Я согласен бегать в табуне –
Но не под седлом и без узды!
Мне сегодня предстоит бороться, –
Скачки! – я сегодня фаворит.
Знаю, ставят все на иноходца, –
Но не я – жокей на мне хрипит!
Он вонзает шпоры в рёбра мне,
Зубоскалят первые ряды...
Я согласен бегать в табуне,
Но не под седлом и без узды!
Нет, не будут золотыми горы –
Я последним цель пересеку:
Я ему припомню эти шпоры –
Засбою, отстану на скаку!..
Колокол! Жокей мой «на коне» –
Он смеётся в предвкушенье мзды.
Ох, как я бы бегал в табуне, –
Но не под седлом и без узды!
Что со мной, что делаю, как смею –
Потакаю своему врагу!
Я собою просто не владею –
Я прийти не первым не могу!
Что же делать? Остаётся мне –
Вышвырнуть жокея моего
И бежать, как будто в табуне, –
Под седлом, в узде, но – без него!
Я пришёл, а он в хвосте плетётся –
По камням, по лужам, по росе...
Я впервые не был иноходцем –
Я стремился выиграть, как все!
В тексте два героя: Всадник и Иноходец. Такие образы Высоцкого – метафора широчайшие, и на разных уровнях проявляются по-особенному.
На уровне общем – это скаковой конь, участвующий в соревнованиях, и наездник-жокей. Классический конфликт ведущего и ведомого преломляется в натуралистической плоскости спортивных скачек: конь физически противится наезднику, потому что тот его использует лишь для победы. Конь осознаёт свою силу, мощь, возможность победить – но не может не знать, что во многом он обязан этим чувствам именно наезднику, способному и пришпорить как следует, и по бокам хлестнуть. Животному в тягость и гонка, где он смешивается с другими лошадьми, и меркантильность жокея: он решается его сбросить, прийти на финиш как все, а не талантливой лошадью, пришпоренной смелым ездоком. То есть – не иноходцем.
На уровне искусства – это Поэт, занимающийся чистым творчеством, и Муза, им управляющая. Не менее классическим конфликт творца и ведущей его силы видится при более детальном рассмотрении стихотворения, вроде бы не имеющего отношения к искусству. Иноходец – это настоящий Поэт, а не обычные стихотворцы, которые как раз соревнуются в гонке рядом с Ним. Муза – причиняющая боль сила, тем не менее дающая Поэту стимул быть особенным – иноходцем. Она мучает, истязает, заставляет гнаться во всю прыть, но и прививает необходимость постоянно быть победителем – которая, возможно, Поэту и вовсе не нужна. Конь думает, что скакал бы куда лучше без наездника (как Поэт думает о лучшей жизни без терзаний Музы), вроде бы даже сбрасывает его, но всё равно приходит первым – и именно потому, что он, хоть и избавился от жокея, не потерял потенции к победе. Иноходец-Поэт выигрывает, даже сбросив Музу-Жокея, только благодаря ему и его способности пришпоривать, мучить, держать в узде.
На уровне метафизическом – это Человек, стремящийся к успехам в жизни, и Бог, огромной давящей силой действующий на эти желания. Человек в высоком смысле в принципе ощущает себя не таким, как все – неким Иноходцем, Особенным. Он постоянно чувствует грубые уроки Бога-Наездника, закаляющего характер скакуна, готовящего его к постоянной усталости и боли. Человек Особенный вроде бы зол на Бога, хочет сбросить его, быть наравне со всеми и стараться выиграть как все, но у него ничего не выйдет, потому что Бог закалил его характер, вложил в него потенциал стремящегося к победе любыми средствами и способами, даже без Бога. Конь без наездника впервые стремился выиграть как все, но выиграл как иноходец: так и Человек без Бога хочет жить среди остальных как равный, но живёт как Особенный. Потому что энергия в Человека (скакуна) была уже вложена Богом (жокеем), и сбрасывание ничего не решило. При этом необходимо понимать, что Бог – это не столько добрый Создатель, сколько, скорее всего, злой Демиург.
Само собой, такая интерпретация, скорее всего, не точна, как и многие из них вообще. Но есть ли разница? Поэт написал – для себя, для читателя, для Музы, – его прочитали. Его поняли по-своему. Есть ли польза? Конечно, потому что каждый из цепочки выполнил своё предназначение.
Хотя, конечно, вряд ли эта польза – для ведомого. Скорее – для ведущего.
Борис Поженин
