Единственная в Москве тюремная больница на базе СИЗО «Матросская тишина» словно вернулась в свое прошлое, которое без содрогания не вспомнишь. В далеком 2014-м году «МК» писал об ужасах терапии «Матросски» и ее главвраче по прозвищу Доктор Зло. Прошло восемь лет, и больница снова становится символом жестокости.
Есть жестокость преднамеренная, есть вынужденная, а есть бессмысленная. Последняя, наверное, самая страшная, потому что без нее точно можно было обойтись. Именно такую жестокость проявило руководство тюремной лечебницы к тяжёлым пациентам.
Две истории, которые произошли в одной палате-камере больницы «Матросской тишины», – в материале обозревателя «МК», члена ОНК Москвы.
УФСИН Москвы вопреки закону и здравому смыслу снова запретило правозащитникам совершать обход по камерам (ссылаются на коронавирусные ограничения), так что понять, что сейчас происходит с пациентами больницы «Матросской тишины», очень сложно. Но у заключенных есть родные и адвокаты, которые иногда рассказывают страшные вещи. Так что правда все равно прорывается наружу, как ее не прятать, закрывая учреждение от чужих глаз.
Эти истории особенно важно рассказать вам устами непосредственного свидетеля – заключенной Юлианы Ивановой. Она – врач, обвиняемая по делу репродуктологов. Про то, как ее саму лечили в больнице «Матросской тишины», вообще отдельный разговор. Скажу только, что однажды ее вывезли на необходимую диагностику, продержали в больнице и вернули обратно в женское СИЗО, не сделав абсолютно ничего. Только после вмешательства ОНК ее снова госпитализировали.
– Я попала в палату, где было две женщины, у одной из которых выявили рак четвертой стадии, – рассказывает Иванова. – Она поступила в СИЗО в апреле прошлого года, в декабре выявили онкологию. В марте 2022 года ей наконец назначили химио- и лучевую терапию. На лучевую вывозили в профильную клинику, химию делали в больнице «Матросской тишины». Лечение было расписано до 20 мая.
А потом случилось вот что. В конце марта у этой женщины была апелляция на приговор. Несмотря на тяжелую болезнь, Мосгорсуд срок не снизил даже на год (изначально ей дали 9 лет за экономическое преступление). По закону, в течение 10 дней с момента вступления приговора в законную силу осужденного этапируют в колонию. Даже сотрудники «Матросской тишины» были уверены, что отправят ее после 20 мая, когда закончится лечение. Тем более что у нее стоял калоприемник. Но новый главврач больницы женщину выписал, за ней пришел конвой…
– Открылась дверь камеры, ей сказали, чтобы собралась, – продолжает Иванова. – Мы даже не поверили сначала. Она ведь была в очень плохом состоянии. И как можно прерывать такую терапию?! Но ее забрали.
Адвокат этой женщины отправилась за ней в Иваново (выяснила, что ее повезли туда). Как выяснилось, ее тяжелобольная подопечная провела в пути шесть дней. В Ивановском СИЗО ее в итоге не приняли в таком состоянии, отправили в больницу… Что с ней сейчас я не знаю. Дай Бог, чтобы выжила.
В разговоре со мной сотрудники «Матросской тишины» подтвердили, что история с этапом была именно такая, и что они сами в шоке от происходившего. Новый главврач «Матросской тишины» пришел на место Владимира Кравченко, которого не так давно арестовали, заподозрив, что он имел какие корыстные цели, когда «задерживал» некоторых пациентов в больнице. Вероятно, новый руководитель решил не рисковать по принципу «от греха подальше».
Увы, это не единственная история.
– К нам в палату-камеру поместили наркоманку, – продолжает Иванова. – Она не ела, не пила, не мочилась. Как врач я понимала, насколько была в тяжелом состоянии она была. Ее нужно было поместить в отделении интенсивной терапии, но этого почему-то не делали. Она почти не говорила. Но кричала от боли 24 часа в сутки. Болело у нее все. Четверо суток мы не спали, потому что слышать это было невозможно. На пятые сутки мы попросили, чтобы ее отселили, чтобы хоть одну ночь поспать. Ее переместили в соседнюю камеру, где она вскоре умерла.
И эта история оказалась, увы, правдивой. Не много ли жестокости на одну палату-камеру? А что происходит в других?
Как вообще выписывать пациентов в тяжелейшем состоянии, как делать вид, что не слышишь крики умирающего? Задать эти вопросы главврачу «Матросской тишины» нам, правозащитникам, пока не удается. Может быть их зададут компетентные органы?
Ева Меркачёва
