Прошло уже более 60 лет с тех пор, как состоялся первый выпуск мастерской оператора АЛЕКСАНДРА ГАЛЬПЕРИНА. Шесть десятилетий - жизнь поколения... Сегодня уже нет на свете большинства из двадцати четырех выпускников 1952 года. Их жизненные и творческие пути завершены. Причудливость этих путей характерна для времени, по которому они проходили , она свидетельствует о непредсказуемости и вместе с тем предопределенности ( безо всякой мистики!) творческих судеб, которые определяются векторами - время, личность и - лишь отчасти - случай.
«Талант всегда пробьется!» - приговаривал тогдашний директор ВГИКа. В.Н. Головня, по укзанию Госкино,санкционируя «распределение» - т.е отправку выпускника в глухомань, на дальневосточный или сибирский коррпункт кинохраники.
Мэтру в тот год, когда он набрал свою первую вгиковскую мастерскую было около сорока лет. Но для сорока с лишним счастливцев, прошедших конкурс ( человек сорок претендентов на место!), среди которых были и недавние фронтовики ( шлейф войны еще долго тянулся по институтским аудиториям), и провинциалы, порой плохо владеющие русским, да и для умудренных столичной жизнью москвичей Александр Владимирович Гальперин был непререкаемым авторитетом. Он, как и его ученики, начал путь в кинематографе двадцатилетним, а к тридцати годам продемонстрировал свой диапазон возможностей — от съемок фантастики «Космического рейса» до обаятельной простоты «Трактористов». В те же 30-е годы он стал преподавать операторское мастерство. И вот - в 46-м - принял на себя , как он считал, личную ответственность за судьбы воспитанников своей мастерской.
Первые послевоенные годы во ВГИКе были особенными: среди преподавателей еще царствовали классики, начинавшие в немом кино На режиссерском факультете - Эйзенштейн, Кулешов, Герасимов...На операторском - Левицкий ( на него взирали с особым почтением - «он Ленина снимал!») Косматов, Головня... Гальперин был младшим среди этих мэтров.
На первых занятиях гальперинской мастерской в аудитории, тогда еще старого вгиковского здания, не хватало мест, стояли по стенкам. Ко второму семестру примерно треть отсеялась. Может быть почуяли, что главные трудности впереди, а пока это только «цветочки» - возня со съемками допотопным аппаратом «Фотокор» на стеклянные пластинки ( как это сейчас выглядит - даже не архаично - экзотично!) гипсовых голов в павильоне. На этих нудных головах учились ставить свет, искать ракурс... Долгая волынка с пластинками давала время для раздумий.
Думать заставлял мастер. Требовал не просто технического мастерства,необходимого оператору быть может в большей степени, чем в других кинематографических профессиях. Гальперин требовал ПОНИМАНИЯ И АНАЛИЗА, невозможных, как он внушал студентам, без широты кругозора, развитого вкуса, эрудиции. «Ну, как, гении?!» - за ироническим приветствием Александра Владимировича следовали рекомендации: прочитать, посмотреть, послушать - возместить все то, чего недополучило поколение, юность которого пришлась на «сороковые-роковые». Наполнить студенческие годы багажом культуры - воспитанники Гальперина не могли не оценить настойчивость мастера.
Владея многообразием операторских приемов, отдав в свое время дань новаторским поискам и не упуская из виду новейшие достижения технической мысли, Гальперин в зрелые годы сам работал в стиле простом, ясном. И стремился в своих учениках заложить фундамент академичности. Характерный штрих, вспоминает один из его воспитанников, Гальперин советовал при посещении Третьяковки основное внимание сосредоточить на картинах Репина, Федотова и Маковского, и не поддаваться на изыски модернизма.Он считал, что сформировав прочный фундамент, талантливый человек может затем двигаться в любом направлении, без фундамента обнаружится провал, пустота.
И еще мастер считал ( в этом сказывалось его глубокое уважение к профессии), что дело оператора не просто «ручку вертеть», а умея творчески мыслить, уметь и донести свои мысли, грамотно их изложить, тем самым сформулировав смысл съемки - к письменным отчетам об операторской работе относился очень требовательно.
В мастерской не было разделения по специальностям - документальное, художественное... Программа ( как и отношение мастера к воспитанникам) была единой. За фотопавильоном на первом курсе, на втором следовал кинорепортаж, который вел специально приглашенный для этого знаменитый репортер-документалист Михаил Ошурков.Затем шла работа над документальными сюжетами и в учебной студии над постановочными съемками , художественными отрывками вместе с однокурсниками режиссерами. А там уж и о дипломе надо думать...
Для некоторых ( опять же вспомним послевоенный студенческий контингент!) двигаться по этому пути было непросто.Гальперин, разумеется, это понимал, но поблажек не было. Как не было поблажек в требованиях воспитывать в себе физическую выносливость: «Иногда требуется и с камерой в руках побегать - знали куда шли!» Аппаратура тех времен - тяжелая, пудового веса, неуклюжая, но наступало время открытий Урусевского - как же не бегать! Двадцатилетних ребят восхищало, что мастер,который вдвое их старше, способен обогнать и первым вскочить в уходящий троллейбус - единственный редкий вид транспорта, следовавший через пустырь площади перед ВДНХ к институтскому подъезду . Гальперин стал профессором только в 1960 г. а до этого практической операторской работы не оставлял, в 1948 г. снял «Суд чести», за который получил Госпремию.
В 1951-52 г.г. для гальперинских «гениев» настала дипломная страда и, главное, перспектива поисков профессионального пути.За порогом института воцарилось время малокартинья. В поисках места работы было два пути: пытаться что-то найти самому, с помощью приобретенных знакомств, дружеских связей или отдаться на волю системы «распределения» - куда кадровики сочтут нужным послать. Мечты разбивались... Но то было стойкое поколение, упорное, в конечном итоге никто не бросил профессию. Сыграла положительную роль широта профессионального диапазона, без ограничений специализации выбор возможностей был богаче.
«Талант всегда пробьется!» - напутствовал выпускников директор ВГИКа тех времен В.Н.Головня. И ,действительно, талант ,начавший свой творческий путь в глухомани, на Дальневосточном коррпункте кинохроники, пробивался. Сюжеты снятые в местах экзотичеких, до того кинематграфистами не освоенных, не оставались незамеченными. Участвовать в экспедиции на Северный полюс - этим сейчас не удивишь, а в середине прошлого века документальные сюжеты Льва Зильберга, который отработав положенный срок на переферийной хронике, затем вернулся в Москву, были замечены и пробились на всесоюзный экран.Опыт работы в суровых условиях не прошел зря. Ведь то было время торжества документализма - столько событий, столько возможностей их запечатлеть!
По-особому уникальна в своей непредсказуемости творческая судьба Махмуда Рафикова.Мечтал снимать художественные музыкальные фильмы. Но...не было такого на советских студиях, во всяком случае не было для начинающего оператора. В родных местах - в Башкирии, в Татарстане - оператор тоже ни в каком качестве оказался не нужен. Но неожиданно оказался нужен могучей организации, название которой оглашению не подлежало: молодой специалист по всем данным - биографии, приверженности технике ( до ВГИК он три года учился в МАИ), спорту, неприверженности к спиртному и уж точно, никоим образом не принадлежащий к племени «буржуазных космополитов» ( начало 50-х!) годился для работы , о которой дал клятву молчать в течение сорока лет и этот обет молчания хранил. Махмуд Рафиков снимал испытания на четырех ракетных и атомных полигонах. Рисковал здоровьем, жизнью.И молчал. Признание пришло через полвека : в 2011 году оператору была вручена специальная «Ника» в честь 50-летия полета Гагарина, которого Рафиков также снимал, как и других космонвтов.
Совсем иная творческая судьба - Майя Меркель. Одна из всего лишь троих женщин в гальперинской мастерской. Созданный ею в самом начале творческого пути фильм «Вечное движение» об ансамбле Игоря Моисеева до сих пор то и дело телевизионщики растаскивают на цитаты.Один из киноведов назвал творчекую манеру Майи Меркель документальным импрессионизмом, и действительно, ее фильмы - о балерине Ольге Спесивцевой, о создательнице двух российских академий графине Екатерине Дашковой и др. при все своей скрупулезной документальной истинности, наполнены глубоко личным восприятием автора.Махмуд Рафиков говорит об однокурснице: «Она отличалась среди нас интеллигентностью, эрудированностью, и работы ее носят яркий отпечаток личности.» Помимо фильмов Майя Меркель -автор нескольких книг о мастерстве оператора, о выдающихся коллегах.
Еще одна яркая судьба,увы, трагическая — Николай Ряшенцев. Участник войны,в осажденном Севастополе он стал ассистентом фронтового оператора Владислава Микоши и после окончания ВГИКа работал на ЦСДФ. С фронтового пути не свернул , от судьбы не уйдешь — погиб в 1970 г. от снайперской пули на съемке в Бейруте...Ему было всего пятьдесят.
Для других фронтовиков из гальперинской мастерской - Анатолия Казнина, Михаила Заплатина, Бориса Геннингса - военная тематика растворилась в стремлении к миру природы, к поэзии родных пейзажей, фильмах о животных.Реакция вполне естественная для людей смолоду многое переживших... Московская и Ленинградская студии научно-популярных фильмов послевоенных лет успешно разрабатывали это гуманистическое, патриотическое направление, ставшее близким кинематографистом и завоевавшее популярность у зрителей.
Не сразу находили свои пути те, кто стремился работать в художественной кинематографии,в этом направлении завоевывать право на самостоятельное творчество приходилось дольше, труднее...Но политика малокартинья постепенно изживалась, экран наполнялся жизнью. Вступающим в эту жизнь легче было пробивть себе творческий путь в содружестве с сокурсниками-режиссерами. Так сложились соавторства опреатора Ильи Миньковецкого с режиссерами Аловым и Наумовым в работе над фильмом «Как закалялась сталь»,Сергея Полуянова с Чухраем и Гайдаем. Заметили молодых и мастера старшего поколения. Михаил Якович снимал с Марком Донским его фильмы о Ленине. Дмитрий Месхиев уже на следующий год после окончания института стал работать на Ленфильме, сначала вторым оператором, затем самостоятельно и в 1960 г. получил полное признание после работы с Леонидом Хейфицем над «Дамой с собачкой» .В фильмографии Месхиева двадцать восемь работ разных жанров, созданных менее чем за тридцать лет творчества.
Многообразие изобразительного языка лишь этого, далеко не полного перечня картин , созданных выпускниками пятьдесят первого года, свидетельствует о том, насколько верна была установка мастера: при широте кругозора легче найти свой путь! Александр Гальперин мог гордиться своим первым выпуском - его «гении» пробились к большому экрану.
… Можно спорить, насколько «скоропортящимся» является искусство кинематографа. Некоторые вещи, действительно, вызывают отторжение: «Сейчас это не смотрится!» А другим, «как благородным винам, настает свой черед» - не только не проходящий,но, напротив, растущий интерес. 60 лет для истории не срок. Но жизнь - запечатленная хоть в документе, хоть в стилистике быта и человеческих взаимоотношений, - приобретает с годами особую привлекательность не только для ограниченного круга историков, но и для широкой зрительской аудитории.
После выпуска 1952 года Александр Владимирович Гальперин вывел в люди воспитанников еще нескольких своих мастерских.Но тот первый, послевоенный выпуск был особым, сохранившим дух надежд , трудностей и преодолений нелегких лет нашей истории.Заметно оскудевший за последнее время репертуар телеканала Культура, право же,стоило бы разнообразить, обратившись к киноархиву советских лет…
Наталия Колесникова
