Тема «дети и интернет» не уходит из поля активных дискуссий. От алармистского «запретить», «оторвать» – до романтического «это будущее человечества». Соответственно – ссылки на разные исследования: мол, доказано, что вредно, но и что полезно – тоже доказано. Консенсуса нет, но это нестрашно. Напротив, ситуация неопределенности заставляет думать, искать решения.
Вход в новую культуру свободен
Доклад «О состоянии и новых возможностях развития медиасреды подрастающего поколения России», с которым выступил Сергей Цымбаленко, вице-президент Всероссийского открытого форума детского и юношеского экранного творчества «Бумеранг», на семинаре в Институте развития образования Высшей школы экономики, сподвигнул участников к разговору об особенностях современных подростков. Небанальных суждений было много.
Сначала по представленному исследованию. В среде подростков востребованы не политические и эстрадные кумиры, а медиалидеры. То есть люди с новыми идеями, те, кто может сказать интересное и важное. Ценится медиатворчество: делать можно все, причем публично. Это не только самовыражение, но и проектирование действительности. Значит, важна способность находиться в коллективном диалоге. В сравнении со школой, классно-урочной системой: там личность неуместна, там блюдут «лицо школы», «лицо класса» – а ты кто такой? Там стабильная структура коллектива – а в интернете сообщества детей возникают совершенно иначе, группы текучие, меняются по задачам – это нормально. Там запреты – тут внутренняя регламентация, конвенциальная этика.
Там – терпеть, тут – жить. Но можно и там положить планшет на колени, и пока учительница что-то говорит, провести время с пользой и интересом. Ученые фиксируют другую структуру интеллекта: могут и в интернете сидеть, и слышать, что происходит вокруг, и что-то еще делать. Иные пространства культуры, иное жизнепроживание: за 3 часа в интернете (а примерно столько времени в среднем дети там проводят) они получают информации в 12 раз больше, чем их ровесники 10 лет назад за это же время без интернета.
По данным исследования Цымбаленко, 93% детей 10–17 лет – пользователи интернета. Теперь и деревне не нужен ни провайдер, ни телефон: хороший мобильник – и ты в эфире. На первом месте общение, на втором – учебные занятия, на третьем – игры.
И как их теперь называть?
Попытки дискуссантов оспорить данные или придраться к выборке или методу возвращали к разговору о детях. Так они взрослые или еще нет? С одной стороны, независимые и хорошо информированные, а с другой – как у них в плане ответственности за принятые решения? Самореализуются рано и успешно, но ведь не в пространстве реальной жизни.
Вспоминали «Каравеллу» Крапивина и другие неформальные объединения прошлого – чем не аналог параллельного существования в желаемой среде? Сам собой возникал вопрос о роли взрослого, старшего товарища, поддерживающего правильное русло детского движения. То есть хорошо бы внедриться в детское интернет-сообщество и что-то полезное и творческое предложить, повести дело грамотно, а то ведь такое низкое качество продуктов, которые они там размещают. И тут же люди нашлись, у которых готовы программы – и по здоровьесбережению, и по искусству, а у кого-то и от ЮНЭСКО… и вот давайте создадим совместный социум! О положительном опыте такого рода рассказал режиссер Владимир Грамматиков: он уже несколько десятков лет ведет детский всероссийский кинопроект: ребята сами снимают фильмы, но в диалоге с профессионалами. По его словам, качество продукта растет, «шлака» (жестокое, унизительное, ненавистническое) практически не стало – в общем, прецедент себя оправдал.
В случае Грамматикова, конечно, сомневаться не приходится, ведь «Бумеранг» – это целая индустрия с финалами в «Орленке», где в 5 утра симфонический оркестр играет на восходе солнца у самого моря. Размах! А вот просто – пришел взрослый на виртуальную площадку подростков и «повел за собой». Как-то странно. Потому что известно: ни на одну площадку, созданную взрослыми, они не идут. И говорили: «Включать – это насилие. Мы в своем пространстве не даем самореализоваться, а лезем в их – с чем?»
В общем, секретная жизнь детей в медиасфере есть и должна быть, как неотменимо и вечное желание взрослых повернуть их к прекрасному. Это уже веками.
Анатолий Прохоров, научный сотрудник Российского института культурологии, художественный руководитель проекта «Смешарики», назвал «внедрение-включение» обывательским подходом. Ни родители, ни педагоги не могут смириться с тем, что сегодняшние подростки не дети, а младшие взрослые. И не принимают их теми, каковы они есть. Самообман подпитывают «якобы данные». Например, в популярном журнале опубликовано, что лишь 2% детей 10–17 лет интересуются сексом. Как спрашивали? А так: интересует ли тебя информация о сексе, наркотиках, СПИДе, суициде и других негативных проявлениях?
Кто теперь ребенок, а кто нет?
Зажмуривающиеся от правды жизни – это теперь взрослые. С какими-то списками книг, фильмов, требованиями к исследовательским работам, перечнями компетенций. Все необходимое якобы есть, а что делается? Создается герметичная культура, сама на себя направленная, – а дети давно живут в экранной: отражение, считывание, отклик, преображение значат больше, чем исходный продукт, устоявшееся мнение.
…Они не смотрят телевизор в том числе потому, что хорошие детские передачи давно не выпускают, так как невыгодно: по закону в них не должно быть рекламы.
Они не гуляют во дворах, потому что там место выгорожено только для мам с малышами, остальное застроено-заставлено.
Они неохотно ходят в школу, воспринимая учебу в ней как повинность.
Они мало общаются с родителями, потому что плохо понимают, о чем они постоянно переживают.
И выживают там, где им позволено выжить, в интернете. И что делать? Да хоть что-то – для детей. А не для себя и для своего удобства и удовольствия…
Нина Чаплыгина
