В новом году в России с большой вероятностью запретят аборты для женщин моложе 18 лет без согласия родителей - сейчас над этим работают законодатели. Осуждение, насмешки и презрение – лишь малая часть того, с чем приходится сталкиваться несовершеннолетним мамам. Мы поговорили с женщинами, которые забеременели в школьном возрасте и родили, и разобрали ситуацию каждой из них с экспертами.
Ольга, Сарапул: «Забеременела я в цирковом вагончике»
В 2004 году я закончила девять классов школы. Хотела пойти в десятый, но мама потеряла работу, начала выпивать. Дома банально было нечего есть. Я пошла на рынок. Торговала в палатке в лютый мороз, через несколько дней маме стало стыдно, и она устроилась на работу вместе со мной.
В июне 2005-го в наш город приехал передвижной зоопарк. Вечером я сидела с друзьями недалеко от него, подошёл молодой человек, рабочий этого зверинца. Познакомились, погуляли, попили чай в вагончике. Встречались около недели. Я решила устроиться на работу в этот зоопарк, вакансии были. Когда меня уже взяли, спросила директора: «Где мне жить?» Он ответил: «Куда ходила в гости – там и живи».
Мы не предохранялись, о возможной беременности я не думала (в 16, наверное, всем кажется, что это не про них). В январе случилась задержка, я не особо переживала: у меня в юности были частые задержки. Через неделю после 17-летия купила тест и увидела две полоски… Была шокирована.
С моим молодым человеком мы тогда часто ругались, порой едва не доходило до драк (он был довольно вспыльчивым, тоже жил с матерью-алкоголичкой и натерпелся того, чего мне, к счастью, не довелось). Я ничего не сказала ему, собралась и переехала домой. Планировала сделать аборт.
Мама очень отговаривала меня. Молодой человек объявился на пороге - узнал от бабушки, что я беременна. Начал просить прощения, уговаривал жить вместе. И часа за два уговорил. Он был старше меня на 8 лет, устроился на работу к моему дяде. Сначала жили с мамой и отчимом, потом сняли жильё.
Когда я брала список анализов на аборт, врач отреагировала ровно, а когда пришла и сказала, что передумала – она была рада! Ровесники меня не осуждали (две подруги родили еще раньше).
Первая беременность была с угрозами выкидыша, как и последующие. Но одно могу сказать точно — выносить ребенка в 17 намного легче, чем в 30. Сын родился абсолютно здоровый. Послеродовая депрессия посещала меня трижды, но мама помогала с сынулей, муж работал. В 2009-м я родила второго сына, мы купили своё жильё с использованием материнского капитала. Тогда же заключили официальный брак. Вместе мы прожили 12 лет,. Разошлись по его инициативе (это отдельная история). От него у меня три сына.
Сейчас мне 33, я во второй раз замужем и воспитываю четверых сыновей. Старшему уже 16. Учится в техникуме. Красавец. Я нисколько не жалею о том, что родила его. Он всегда рос беспроблемным ребёнком, с ним и сейчас не сложно.
Второй – чаще всего моя головная боль и ласкуша. Третий — мамина гордость (отличник, грамоты, медали, занимается танцами и карате). А четвёртый пока просто лучик солнышка, ему 10 месяцев.
Оглядываясь назад, сожалею только об одном – не получила образования. Однако, не реализовав себя в карьере - я работаю помощником воспитателя - я нашла смысл жизни в материнстве.
Комментирует кандидат психологических наук Юлия Кочетова: «В истории Ольги есть несколько неблагоприятных факторов. Во-первых, отсутствие внимания и поддержки от матери: по большей части девушка была предоставлена сама себе и искала эмоционального принятия вне дома. Потребность в нем была достаточно большой, именно поэтому серьезные отношения с молодым человеком начались рано.
Во-вторых, Ольга слабо контролировала свою жизнь, полагаясь на других. Но есть и благоприятные факторы.
Девушка нашла в себе силы посоветоваться с матерью насчет прерывания беременности, а то, что Ольгу не осуждали и поддерживали (мама, муж) помогло ей в восприятии материнства как положительного опыта. В случае травли сильные негативные переживания, к сожалению, точно так же могли бы оказать влияние на отношение к материнству, к ребенку.
В похожих ситуациях хотелось бы порекомендовать девушкам по возможности не забывать про образование, карьеру, тем более, если с ребенком помогают. Важно быть способной позаботиться о себе и детях в материальном плане, и, с другой стороны, самореализоваться, найти себя как профессионала, что позитивно скажется на эмоциональном состоянии».
Лера, Красноярск: «Врешь, что беременна, иди тест делай»
В 15 лет я уехала «покорять» другой город, учиться экстерном в школе и параллельно готовиться к поступлению в вуз. Отправились мы туда вдвоем с будущим отцом ребенка, с которым на тот момент встречались месяца два. Гуляли, тусили, пили.
Учебу я в итоге бросила. Жили вдвоем в съемной комнате, потом в съемной квартире. Оплачивали все его родители и мои мама с бабушкой. Прожив так год, поняли, что кормить за свой счет родственники нас больше не хотят, и вернулись обратно в маленький город, так как там было больше знакомых, и парню предложили работу.
Примерно в день своего шестнадцатилетия я забеременела. Конечно, с парнем разговаривали о браке, детях, но казалось, что это все в таком далеком будущем, что как будто и не с нами. Честно, семью я не хотела в тот момент вообще, то ли дело друзья, выпивка, свободная жизнь за счет родителей.
Была задержка пару дней, сделала тест, показала будущему отцу ребенка. Он как будто сначала обрадовался, уехал отмечать, вернулся под утро. Причем привезли его полицейские. Он почему-то начал просить пожарить ему картошки, я отказалась, потому что с ужина была печеная картошка уже готовая. Тогда он разозлился, начал кричать, разбил дверь, порезав себе руки осколками, убежал в ванную, там лег в теплой воде и сказал, что не поедет в больницу, если я срочно не пожарю ему картошку. Я вызывала «скорую», руку зашили, по пути он успел подраться с врачом. Мне медсестра в машине сказала: «Беги от него, девочка, натерпишься еще».
Только спустя несколько лет после рождения ребенка, я узнала, что в ту ночь в крови у парня был не только алкоголь, но еще и наркотики.
Мысли об аборте были. Сначала я даже не рассматривала вариант сохранения беременности. Сходила на осмотр к знакомой-гинекологу, она посоветовала не делать аборт, потому что могли возникнуть осложнения.
Пришла на УЗИ узнать точный срок. Увидела на экране, что бьется сердечко, и вышла ошарашенная. Парень всячески настаивал на том, чтобы оставить ребенка, ведь «так круто стать отцом в 19 лет». К слову, у него уже было хоть какое-никакое образование среднее специальное, а я так и осталась с девятью классами.
Маме специально сказала поздно. Ее реакция: «Да врешь, вот тебе тест, иди делай». Потом плакала, говорила: всю жизнь себе испортишь. Бабушка обижалась, долго, несколько лет, наверное. Постоянно повторяла, что я свое будущее разрушила и с моими данными можно олигарха найти и жить припеваючи.
Одноклассницы были в шоке, а потом в гости напрашивались, посмотреть на малыша, но мне не хотелось никого впускать в свою жизнь, верила в сглаз.
На учет я встала поздно, в 9 месяцев, из-за проблем с пропиской. Так, конечно, делать нельзя. Врачи осуждали: почему только сейчас пришла, зачем забеременела, сказали, что больница маленькая, ответственность за рожающую 16-летнюю девочку они не готовы брать, дали направление в роддом в городе.
Во время родов врачи оскорбляли меня, говорили: вот, сексом заниматься нравилось, а рожать что-то не нравится. Были разрывы, зашивали наживую, сидеть нельзя было месяц.
Сразу после родов, пока я смотрела в синие-синие глаза ребенка, подошел кто-то из медперсонала и начал активно заставлять меня отказаться от дочки. Она родилась здоровой.
Послеродовой депрессии не было. Я кайфовала, ребенок подстроился со временем под мой график, мне было спокойно и не тяжело абсолютно. Много читала книг, поначалу быть матерью оказалось даже легче, чем я думала. На время беременности я бросила пить и курить, но отец ребенка гулять продолжил. Самое долгое время, которое он продержался на одном рабочем месте, — 3 месяца, в последующие годы работал один-два дня и уходил, максимум мог задержаться на месяц.
Мы поженились, когда ребенку было 3 месяца, с согласия мамы. Приезжала полиция, в опеке проверяли условия жизни и прочего, на все дали добро. К слову, в назначенный день муж не хотел никуда идти, так как был с похмелья, мы пошли на следующий день.
Я начала закупать одежду из Америки на деньги моей матери, продавать ее, но дело не пошло. Через полтора года я поняла, что нужно что-то менять в своей жизни, собрала все вещи, переехала с дочкой к маме. Работала сначала официанткой, потом администратором, пыталась найти место, где больше платят.
Мужа я боялась сильно, были страшные моменты, когда он меня избивал так, что я не могла дышать, а ребенок это все видел. Сначала думала, что смогу его вытащить из алкогольной ямы, наркотиков и прочего. Почти все шесть лет брака мы то сходились, то расходились.
Я поняла, что в этих отношениях стоит поставить точку, когда на протяжении года раз в две недели я уезжала на вахту, оставляла ребенка маме, а муж за это время влезал в долги и сдавал наши вещи в ломбард. Потом по возвращении мне приходилось их выкупать. Какой-то день сурка был каждый месяц.
Я сказала, что мы расходимся. Он разозлился, начал всячески оскорблять меня и угрожать моей матери. Спустя полгода я попала в больницу на месяц, он принёс мне бумаги туда, чтобы подписала согласие о разводе. Ни на одно судебное заседание супруг не явился, нас развели, ребенок остался со мной, несмотря на постоянные звонки бывшего с угрозами, что заберёт дочку.
Через Вконтакте я познакомилась с парнем, который полюбил и меня, и дочь. Мы съехались. На момент, когда ребенку было пять лет, у нас уже было все, что есть у обычной семьи: стабильный заработок, машина, какие-то планы на будущие, мечты, отдых от быта. В первом же браке не было ничего.
Бывший муж до сих пор живет в маленьком городе в квартире, подаренной ныне покойной уже его мамой. Ему 31, у него есть двадцатилетняя девушка, с которой они вместе пьют, курят и, видимо, считают себя выше всех.
Сейчас мне 27, старшей дочке в следующем месяце будет 11. Есть еще один ребенок, ему полтора года, рождён в официальном браке и от нормального мужчины. Мой нынешний муж полностью обеспечивает меня и наших детей, даже язык как-то не поворачивается сказать, что первый ребенок не от него, он вложил в нее морально столько сил, сколько не было вложено биологическим отцом.
Ранняя беременность помогла мне понять, что надеяться можно только на себя и жизнь не ограничивается выпивкой и тусовками, научила нести ответственность не только за свою жизнь, но и за маленького человека.
Если моя дочь в 16 лет придет ко мне и скажет, что беременна, я посоветую ей сделать аборт. Не может ребенок воспитывать и обеспечивать такого же ребенка априори. Девушкам, оказавшимся в такой ситуации, я бы посоветовала не смотреть на своего парня влюбленными глазами, а адекватно оценивать происходящее и ваше будущее с ним.
Комментирует преподаватель кафедры возрастной психологии имени профессора Л.Ф. Обуховой Мария Климакова: «В истории Леры мы видим попустительское отношение к подростку со стороны взрослых. Возможно, острых конфликтов не было, и внешне отношения с родителями производили впечатление благополучных, но близости с ребенком не было. Также отсутствовал и адекватный контроль.
Прослеживается несколько равнодушное отношение родителей к жизни ребенка: рано отпустили в другой город, после того, как девушка бросила учебу, не только не попытались воздействовать на Леру, но и поддерживали ее образ жизни, оплачивая съемную квартиру, тусовки и т.п.
В подростковом возрасте формируется чувство взрослости – через которое подросток сравнивает себя с другими (взрослыми или друзьями), находит образцы для подражания, усваивает наблюдаемые модели поведения. В ситуациях, подобных описанной, часто формируется именно внешняя взрослость – подражание атрибутам взрослой жизни так, как это понимают подростки – вечеринкам, алкоголю, курению, началу романтических отношений. Фиксация на внешних и негативных признаках взрослости приводит к безответственному отношению к своей жизни и отсутствию реалистичного взгляда на жизнь.
Мама и бабушка не поддержали девушку, но она смогла найти поддержку у своих подруг, что очень важно. Реакции социума тоже были разные – кто-то поддерживал, кто-то наоборот, поэтому человеку в такой ситуации важно найти опору в себе.
Высокий уровень эмоциональных переживаний, связанных с реакцией родителей, отношения с мужчиной и другие стрессовые ситуации, (эйфорический стиль переживания беременности у отца, амбивалентный – у девушки) могут достаточно сильно повлиять на восприятие роли материнства и отношение к ребенку. Таким образом, отношения в семье переносятся на ребенка, и мы видим, что Лера дает совет другим девушкам – делать аборт. Важно понимать, что на этот совет влияют травматические переживания самой Леры».
Галина, Калуга: «Мне ампутировали ногу, познакомилась в больнице с парнем»
В конце моего 10 класса я преподавала деткам танцы в пригородном Доме культуры. В день, когда получила первые отпускные, случилась авария. Я ехала на мотоцикле с парнем, которого знала дня три, в качестве пассажира. Водитель машины уснул за рулем, влетел в наш мотоцикл сбоку. Основной удар пришелся на меня. Пришлось ампутировать левую ногу – все кости были стерты в порошок.
Молодой человек лежал в соседней палате и приходил пообщаться, поиграть в шахматы. Он был старше на 12 лет. В дальнейшем у нас закрутился роман, что привело к беременности. В 11 классе математику я сдавала с тошнотой, но была полностью уверена, что цикл начнется вовремя. В качестве контрацепции использовала свечи, но, видимо, они не сработали.
Парень повез меня в женскую консультацию, оплатил УЗИ и врача. Мне сказали, что срок беременности - три недели. Маме я очень боялась говорить, хоть она и сама родила меня в 16 лет. Мой будущий муж сам сказал ей. Они оба были против аборта. На тот момент я уже поступила в финансово-экономический институт, ездила туда заниматься. Мы жили отдельно в съемной квартире.
В роддоме приходилось по десять раз спрашивать, как правильно пеленать и кормить ребенка, потому что я этого не знала. После выписки все было сложно: малыш плакал, и я плакала, не знала, что с ним делать. Был случай, когда мой организм не выдержал, -поднялась температура под сорок, и пришлось трое суток лежать и спать. Врач сказал, что это обезвоживание от истощения. Пыталась все успеть: и с ребенком посидеть, и полы помыть, и пеленки погладить, и покушать приготовить, и заняться учебой. Никогда не надо так делать, нужно ценить себя. Поняла это только потом.
Сын рос. Но, к сожалению, наша совместная жизнь с мужем не сложилась. Как только второй малыш родился (ровно через четыре года после рождения первого ребенка), я выгнала супруга и вернулась в квартиру своих бабули с дедулей. Институт мне пришлось бросить, так как не было денег на оплату. Я устроилась на работу консультантом по линзам в сеть салонов оптики и провела там около пяти лет. Сейчас я узкий специалист, умею даже изготавливать очки на станке.
За второго ребенка дают материнский капитал, и, чтобы деньги не обесценились, я купила «убитую» квартиру в пригороде. Провела туда газ, написала губернатору письмо с просьбой о матпомощи (нам выделили 30 тысяч на отопление). Мы сами с мамой штукатурили стены, ее муж положил плитку, соседи помогали укладывать линолеум.
В интернете «от нечего делать» познакомилась с мужчиной старше меня на 9 лет. У нас все быстро получилось – он был очень настырным. Первое, что я ему сказала: «Если ты не сможешь найти общий язык с моими детьми, то нам с тобой будет не по пути». Мы встретились с его мамой, потом он приехал увидеться с моими детьми и родителями. Сейчас говорит, что влюбился в меня первого взгляда.
У нас родился ребенок, третий мальчик. Муж одинаково относится ко всем детям, любит их, воспитывает. Были, конечно, у него ссоры со старшим сыном, но теперь парень рассказывает ему то, чем не может поделиться со мной. Мои мальчики мне очень помогают, делают все вместе.
Старший (14 лет) и средний (10 лет) моют младшего (1,5 года), укладывают спать, и это не по принуждению, а по просьбе. Были трудности, сидели без денег, но я ни о чем не жалею. Когда есть режим, справляться с детьми становится проще. Я четко знаю, например, что, в то время, когда ребенок, спит, я могу заняться своими делами. И старшие дети знают распорядок, успевают помогать и делать уроки. Младшего тоже приучаем.
Будьте терпимее, девушки, друг к другу, к окружающим. Иногда это очень сложно, но возможно. Видишь две полоски на тесте – задавай себе вопрос, можешь ли ты что-то изменить или нет. Если да, то на листике бумаге садишься и пишешь, что будет, если поступить так, а что будет, если поступить по-другому. Нужно всегда все взвешивать. А также понимать, что мужчины бывают разные. Они часто поздно осознают, что их ждет, и пугаются.
Самое главное, чтобы молодые девочки, у которых выдается возможность стать мамой, не паниковали раньше времени и решали проблемы по мере поступления. Настраиваться надо так: «Будет, как будет – я с этим справлюсь».
Комментирует кандидат психологических наук Юлия Кочетова: «В истории Галины девушка боялась рассказать о беременности матери, но зря. Мама, напротив, поддержала ее. Большим плюсом стал тот факт, что Галина смогла найти работу и даже продолжила развиваться в этой сфере. У девушки очень хорошо получилось распределить нагрузку, что дало ей возможность восстановить свои ресурсы. Также важно отметить и функциональные стратегии Галины: принятие, позитивная переоценка и планирование. Отметим, что стратегия планирования выражена очень ярко. Именно это помогло ей справиться с трудностями и стрессом».
Что же общего у всех этих историй? Ответ очевиден – подросток оказался в сложной жизненной ситуации. И, как правило, с подачи недальновидных либо неблагополучных родителей. А в таких случаях где искать поддержку? Только у сверстников. Психолог Артур Петровский верно подметил: чем хуже у подростка складываются отношения с родителями, тем больше времени у него занимает общение со сверстниками.
Поэтому если уж запрещать аборты без согласия родителей «детям до 18», то взрослым необходимо помнить: главной составляющей подростковой влюбленности становится общение. В силу возраста молодые люди и девушки пока еще не способны отличать эмоциональную близость и любовь от их внешних проявлений. Для родителей очень важно быть рядом со своими детьми, когда им нужны понимание и поддержка.
Юлия Щегельская, Ирина Потаева
