В Лувре открывается выставка, посвященная 500-летию со дня смерти Леонардо да Винчи, — самая большая его ретроспектива за всю историю. Два ее куратора — главные хранители отдела живописи и отдела графики музея Венсен Дельевен и Луи Франк — рассказали «Известиям» о том, почему великий итальянец сегодня популярен, как кинозвезда, а Джоконда при жизни автора вызывала страх. Кроме того, они объяснили россиянам, как попасть на выставку Леонардо без очереди.
— Наряду с собственным собранием Леонардо из пяти картин Лувр представляет около 140 произведений — картины, рисунки, рукописи, скульптуры из главных музеев мира. Есть ли в экспозиции работы из России?
Венсен Дельевен: Их две, и мы ими гордимся. Прежде всего великолепная «Мадонна Бенуа» из Эрмитажа, написанная художником в молодости. Кроме того, ГМИИ им. А.С. Пушкина предоставил нам «Портрет юноши в образе Святого Себастьяна» кисти лучшего ученика да Винчи Джованни Антонио Больтраффио. Поэтому мы счастливы, что наши русские друзья участвуют в этом событии.
— Чего вы ждете от выставки? Станет ли она главным культурным событием года не только во Франции, но и в Европе? Прольет новый свет на творчество великого мэтра Возрождения? Побьет все рекорды посещаемости?
— В.Д.: Публика получит возможность увидеть несколько другого Леонардо, который стремился познать все тайны Вселенной. Сегодня его обычно представляют гением-изобретателем, который интересуется всем на свете и для которого живопись — лишь одно из многих увлечений, притом не главное. В результате эта сторона его творчества уходит на задний план, о ней почти забывают, рассматривают как нечто второстепенное, тогда как именно искусство было главным в его жизни.
— «За исключением Господа Бога, Леонардо да Винчи, по всей видимости, художник, о котором больше всего написано книг», — отмечал историк искусства Даниэль Арасс. Что нового узнает публика из вашей выставки?
Луи Франк: О Леонардо написано столько противоречивого, что нам трудно было разобраться, где истина, но мы попытались ее установить. Он видел свое предназначение в «божественной науке природы». Мы прояснили некоторые моменты его творчества, внесли коррективы — в частности, изменили датировку таких его великих картин, как «Джоконда» и «Святая Анна с Мадонной и младенцем Христом». Их раньше некоторые искусствоведы относили к позднему периоду творчества — после 1510 года, но, согласно недавно обнаруженным документам, они были начаты в 1503 году. Исходя из этого мы иначе смотрим на эти шедевры.
— Почему да Винчи по-прежнему считают самым креативным гением в истории человечества?
В.Д.: Есть и другие выдающиеся мастера, но Леонардо — явление уникальное. Разработанный им метод, масштабы поисков и экспериментов, интерес к изучению природы сами по себе исключительны. Кроме того, он написал мало — примерно полтора десятка работ, но в каждой стремился к совершенству. Этим он тоже отличается от других живописцев.
— Как вы объясняете нынешний культ Леонардо, он не менее популярен, чем кинозвезда или легендарный футболист?
В.Д.: Всех потрясает его универсальный гений, он, как кажется многим, «изобрел всё». Любители автомобилей полагают, что средство передвижения придумал именно Леонардо. Такая энциклопедичность, интерес ко всему окружающему во многом объясняют его успех. Помимо прочего с его именем связаны исторические мифы, которые продолжают кружить нам голову. Они постоянно подпитывают новые книги, фильмы, картины, научные исследования.
Л.Ф.: Популярность Леонардо растет благодаря тому, что информация в наши дни распространяется с невиданной скоростью. «Джоконда» превратилась в исключительный феномен, в особый объект, место паломничества. Миллионы жаждут ее узреть, запечатлеть себя с ней и объявить всему миру: «Я ее видел!»
— «Леонардо не любил писать картины, — утверждает его биограф Софи Шово. — Он считал, что наделен чем-то высшим — талантами инженера, архитектора, скульптора, математика или анатома». Так ли это на самом деле?
В.Д.: Абсолютно не так. Софи Шово — не историк искусства, а романист. Она якобы раскрывает секреты бисексуальности Леонардо, будто сама жила 500 лет назад. Пускай писатели фантазируют, мы же стремимся как можно ближе подобраться к реальности. Чтобы восстановить подлинную историю творчества Леонардо, мы готовили выставку больше десятилетия. Когда читаешь его труды, изучаешь его творчество, понимаешь: он ставил превыше всего именно живопись, которой науки служили лишь подспорьем.
Л.Ф.: Да Винчи прежде всего был художником, считал, что живопись, которая имеет божественное начало, выше поэзии, скульптуры, архитектуры, музыки. Она продукт интеллекта, но ее исполнение требует ручного труда, который может растянуться на долгие годы. Невоплощенная идея — ничто, если она не реализована. У него так мало работ не потому, что больше всего его интересовал замысел, а потому, что он стремился к недостижимому совершенству, хотел бесконечно работать над каждой картиной. Вопреки распространенному мнению приоритетом для него была живопись, а не рисунок.
— «Он ничего не заканчивал», — полагал знаменитый летописец и художник Возрождения Джорджо Вазари, имея в виду незавершенность многих работ Леонардо. Не хотел или не мог? Или в таком подходе есть особая магия?
В.Д.: Да, не заканчивал. Но Вазари совершенно не осуждал за это Леонардо. Напротив, это его поражало. Это связано еще и с тем, что сам Вазари работал очень быстро. Рассказывают, что он однажды стремительно расписал в Риме огромный Палаццо-делла-Канчеллерия и с гордостью показал свои труды Микеланджело. Решил похвастаться: «И всё это за 100 дней». «Оно и видно», — съязвил Микеланджело.
— Как выглядел Леонардо? Каким он был человеком?
В.Д.: К сожалению, нам известен только его портрет в старости. Леонардо с его большой бородой придавал себе облик философа античности. У него были правильные черты лица. Согласно дошедшим до нас свидетельствам, он был красивым, сильным человеком, светлой личностью. Охотно рассказывал о своих проектах, показывал свои рисунки, работы. Его полной противоположностью был Микеланджело — сложный, закрытый, с тяжелым характером.
— Для Леонардо идеалом красоты, полагают некоторые искусствоведы, был некий синтез мужского и женского?
В.Д.: Действительно, его «Иоанн Креститель» (находится в Лувре. — «Известия») — это изнеженный молодой человек с длинными волосами. Его юношеское тело, лишенное мускулов, являет собой смесь мужского и женского начал. В прошлом эта картина не вызывала подобных комментариев, никого не шокировала. Современник Леонардо кардинал Луи Арагон, который был близок к двум римским папам, находил его Иоанна Крестителя прекрасным. Но с конца XVII столетия начали говорить, что его работы «странноваты», не вызывают благочестия.
Л.Ф.: Но вот «Прекрасная Ферроньера» — это непостижимый идеал женственности…
— Вам не кажется, что в Джоконде есть что-то сюрреалистическое? Кто-то заметил, что такой портрет мог бы написать и Сальвадор Дали.
В.Д.: В XVI веке картина казалась почти сверхъестественной, вызывала чувство страха. Нужно абстрагироваться от восприятия Джоконды в XX–XXI веках — ее тиражировали, использовали в рекламе, пародировали (в частности, авангардист Марсель Дюшан пририсовал Моне Лизе усы. — «Известия»). Мы в Лувре имеем возможность видеть ее буквально лицом к лицу. Сила картины в том, что Леонардо удалось вдохнуть жизнь в этот блистательный шедевр. Поэтому он нас по-прежнему волнует.
— Венсен, вас называют ангелом-хранителем Джоконды. Почему она и сегодня так притягивает?
В.Д.: К сожалению, для влюбленного она труднодоступна. Чтобы оградить ее от поклонников, нам приходится держать ее в специальной витрине с максимальными мерами безопасности. Какие-то более близкие отношения с ней возможны, только когда музей закрыт, — еще лучше, когда Джоконду извлекают из витрины. В это время мы можем смотреть на нее лицом к лицу, и в нее можно без памяти влюбиться.
Л.Ф.: Венсен Дельевен — муж Джоконды, а я ее любовник. Поэтому она так загадочно улыбается (оба смеются).
— Считал ли Леонардо Микеланджело и Рафаэля своими соперниками?
В.Д.: По всей видимости, Рафаэля нет. Их связывали родственные чувства. Леонардо показывал ему свои рисунки, был с ним очень щедр. Поэтому Рафаэль чувствовал себя его учеником.
Л.Ф.: С Микеланджело отношения действительно были сложные. В некоторых источниках отмечается их соперничество. Сам Микеланджело по отношению к Леонардо был настроен весьма враждебно. И после отъезда да Винчи из Италии во Францию в 1516 году его место в Риме заняли Микеланджело и Рафаэль.
— Правда ли, что Леонардо интересовался алхимией?
Л.Ф.: Он увлекался механикой, физикой, астрономией и скорее химией, чем собственно алхимией. Возможно, алхимия его интересовала как способ манипуляции субстанцией — не более того. При этом Леонардо ко всему подходил с рациональной точки зрения. Он был человеком, который пытался всё понять и не имел мистического представления о природе. Леонардо находился посередине между античной, средневековой и современной ему наукой. Он настолько многогранен, что за десятилетие работы над экспозицией мы не смогли его до конца разгадать.
— Если верить легенде, Леонардо покупал птиц в клетках и потом выпускал их на волю. Можно ли его считать экологом?
В.Д.: Об этом сообщал Вазари. Возможно, моделью послужил текст Плутарха о Пифагоре, в котором историк рассказывал, что тот выпускал рыб. Не исключено, что Леонардо хотел играть в Пифагора. Утверждают, что он был вегетарианцем.
— В 1974 году «Джоконда» совершила историческое путешествие в Москву. Чтобы увидеть ее, люди стояли в очереди по семь-восемь часов. Есть ли надежда, что она еще раз приедет в Россию?
В.Д.: Априори никакой. Картина очень хрупкая. Трещина пересекает всю поверхность доски и достигает лба Джоконды. Ей противопоказано любое перемещение, вибрация, изменение климата. Самое страшное, что во время перевозки она может расколоться пополам. Поэтому Лувр не хочет, чтобы «Джоконда» путешествовала.
— Какой совет вы бы дали россиянам, которые захотят прилететь в Париж на выставку? Прийти чуть свет и терпеливо стоять в очереди?
Л.Ф.: Единственный способ попасть на выставку — зарезервировать билет на сайте Лувра. Они еще есть. Это позволит избежать бесконечных очередей.
— В будущем году отмечается еще один важный юбилей — 500-летие со дня смерти Рафаэля. Лувр отметит это событие?
В.Д.: Несколько лет назад Лувр посвятил Рафаэлю большую ретроспективу. Поэтому мы ничего нового не планируем. Но, по всей видимости, примем участие в выставках, которые пройдут в других странах. Насколько мне известно, интересный проект готовит Эрмитаж…
Юрий Коваленко
