Три способа достучаться до самого себя

Попытки достучаться до бессознательного и вступить с ним в диалог считаются прерогативой психоаналитиков. Но это не совсем так. Существует немало психотерапевтических методов, которые обращаются к бессознательному другими способами. Там, где не хватает слов, на помощь приходят образы, движения, музыка — которые нередко ведут в глубины психики более коротким путем.

История. Метод возник в 1940-е годы, среди его создателей наиболее известна Натали Роджерс, дочь психолога Карла Роджерса. Натали помогала отцу проводить групповые сессии. И обратила внимание, что участники устают по много часов сидеть, говорить и слушать. Она предложила использовать рисунок, музыку, движение — и постепенно создала свое собственное направление.

Суть метода. В английском языке существует два термина: art therapy (терапия визуальными искусствами, собственно арт-терапия) и arts therapy (терапия всеми видами искусств вообще). Но есть еще одно набирающее силу направление, которое возникло в 1970-е годы и по-английски называется expressive arts therapy. По-русски мы называем ее «интермодальная терапия экспрессивными искусствами». Такая терапия использует в одной терапевтической сессии различные виды искусств. Это может быть и рисунок, и движение, и музыка — синтез всех этих видов.

Терапевт должен быть очень чувствителен, чтобы понимать, когда перейти от одного вида искусств к другому. Когда можно что-то нарисовать, когда — выразить музыкой или словами. Это расширяет спектр воздействия, позволяя разворачиваться бессознательным процессам. Есть знаки, сигналы, по которым нужно ориентироваться, предлагая клиенту перейти к другой модальности.

Поэзия, например, — хороший инструмент подчеркнуть самое главное из того, что важно. Мы используем свободное письмо, когда клиент может 10 минут спонтанно писать. А что потом делать с этим материалом? Предлагаем клиенту подчеркнуть, допустим, пять слов — и создать из них хайку. Так из материала, полученного в спонтанном письме, мы выделяем важное и выражаем с помощью поэзии.

Преимущества. Клиент может ходить на сессии экспрессивной терапии искусствами, не умея рисовать, лепить или писать стихи. Есть техники, помогающие снять комплекс неумения и страх перед тем, чтобы выражать себя таким образом. Например, можно рисовать левой рукой. Страхи сразу проходят — левой рукой почти никто рисовать не умеет.

Важным преимуществом арт-терапии и интермодальной терапии искусствами я считаю их безопасность. Работа идет на символическом уровне, с образами. Изменяя образ, рисунок, мы изменяем что-то в себе. А понимание придет в нужный момент, торопить который как раз не следует.

Для кого и как долго. Арт-терапия работает с потерями, травмами, отношениями и их кризисами. Все это можно нарисовать, слепить, из всего можно создать хайку — и трансформировать в процессе творчества. Сессия длится час-полтора, курс терапии — от пяти сессий (кратко­срочная терапия) до 2–3 лет.

Существуют некоторые ограничения. Мне приходилось работать в психиатрической клинике, и я знаю, что с людьми в тяжелых состояниях сложно использовать арт-методы. Хотя и с ними удавалось достичь результатов. Я вспоминаю девушку лет 19 с задержкой в развитии (она оставалась на уровне 5-летней). В ее рисунках среди бессвязных каракулей в какой-то момент вдруг появились медведь и лиса. Я спросила: кто это? Она сказала, что лиса похожа на маму, а медведь на нее саму. «И что лиса говорит медведю?» — «Лиса говорит: «Не расти».

История и суть метода. Метод возник в середине ХХ века. Его автор — Дора Калфф, ученица Карла Густава Юнга. В нынешнем виде песочная терапия — это два деревянных лотка 50 см на 70 см с мокрым и сухим песком и фигурками, которые изображают людей, животных, дома, сказочных персонажей, явления природы.

В основе метода — идея юнгианского анализа о восстановлении диалога между сознанием и бессознательным в свободном и защищенном пространстве терапии. Sandplay помогает «собрать собственные части» — то, что мы о себе знаем плохо или не знаем совсем в результате вытеснения и травм.

Дора Калфф считает, что sandplay способствует активизации нашей Самости — центра психики, вокруг которого происходит интеграция, ведущая к целостности личности. Кроме того, такая «игра» стимулирует регресс, помогает через игру обратиться к детской части нашего «Я». Именно в ней Юнг видел скрытые ресурсы психики и возможности ее обновления.

Преимущества. Sandplay — естественный и понятный метод, ведь все мы в детстве играли в песочнице, а потом с песком на пляжах. Все ассоциации с песком приятны, поэтому метод вызывает меньше сопротивления. Во время создания картин мы их не обсуждаем и не интерпретируем. Нам важно запустить процесс, чтобы картины сменяли друг друга. По окончании работы мы с клиентом можем обсудить серию его картин, фотографии которых я сохраняю после каждой сессии.

Если говорить об эффективности, то вот недавний пример. Я закончила работу с мальчиком 10 лет. У него трагически ушел из жизни отец. Мальчик тяжело переживал утрату, постоянно болел, начал замыкаться в себе, перестал разговаривать. На уроках прятался под партой — вел себя как ребенок с аутизмом, хотя у него нет такого диагноза.

На первых сессиях он отводил глаза, не хотел вступать в контакт. Я сказала: «Хорошо, я вижу, что ты не хочешь разговаривать, не буду к тебе приставать. Но мы можем поиграть». И он начал строить картины на песке. Он был рад этой возможности и создавал потрясающие картины. В них был виден мир, где он находился, где была семья до трагедии. Но там он путешествовал, и рядом с ним всегда появлялся отец.

Он прошел непростой путь, с помощью фигурок в пространстве песочницы он прощался с отцом, мир живых и мертвых разделились, мальчик начал возвращаться к обычной жизни. Я была рядом, поддерживала, старалась почувствовать его состояние через картины. Постепенно он начал мне доверять, настал момент, когда он со мной в первый раз заговорил, когда он улыбнулся. Мы работали больше года, и большую роль в этой работе сыграл песок.

Для кого и как долго. Если нет противопоказаний к терапии вооб­ще, то этот метод можно использовать. Сессия длится 50 минут. Бывает кратко­срочная терапия, направленная на последствия негативных событий. А есть, например, сложная и длительная работа с неврозами. Кому-то достаточно нескольких месяцев, а кто-то ходит 5 лет.

Сказать, что мы меняем бессознательное в этой работе, я бы не решилась. Обычно все-таки оно нас меняет. Но мы приглашаем его к диалогу. Исследуем себя, свои внутренние пространства, узнаем себя лучше. И становимся здоровее психически.

История. Рассказывая о танце-двигательной терапии, нужно начать с психотерапевта Александра Лоуэна, создателя биоэнергетики. Он утверждал: зажимы в теле образуются с самого детства как реакция на психологические воздействия. Мать накричала на ребенка: «Не смей плакать!» Он сдерживается, и в горле возникает зажим. Мужчину призывают терпеть, не проявлять чувства, — возникает зажим в области сердца. Поэтому инфаркты у мужчин случаются чаще, чем у женщин».

Суть метода. В танце бессознательное проявляется с помощью образов и телесных ощущений. У кого-то преобладают телесные ощущения, когда он танцует, а кто-то танцует визуальные образы. Мы учимся слушать тело, следуем его импульсам. Мы не обязательно должны облекать свои переживания в слова. С помощью танца можно проработать любую эмоцию. Например, расставание.

У каждого человека существует опыт расставаний, утраты близких, — и этот опыт живет и в теле тоже. Мы носим в себе эту боль много лет. И о ней трудно рассказать. А работа с телом помогает найти эту боль — и преодолеть ее.

Часто мы застреваем на стадии агрессии, обвиняя того, с кем расстались или кого потеряли, обвиняя в несправедливости себя или весь мир. Обычно человек этого не осознает. А танец погружает в эту болезненную ситуацию, и тело рождает злость, агрессию. Клиенты часто признаются, что им хочется в этот момент рвать что-то руками, топать ногами. При этом важна спонтанность.

На танце-двигательную терапию чаще приходят те, у кого в голове сидит заученный набор движений. Постепенно они раскрываются, начинают совершать движения, о которых давно забыли. Под влиянием психологических причин — страданий, депрессии, стресса — многие сутулятся, опускают плечи и голову, буквально сгибаются под тяжестью проблем, а на терапии мы даем расслабление всему телу. Работа идет в группе, и это важная часть терапии. У нас есть, например, упражнение, когда участники объединяются в пары и каждый танцует для партнера.

Внимание другого человека — серьезный фактор, который меняет танец, движения. А в конце мы проводим танец благодарности. Мы не говорим ни слова, мы выражаем благодарность другим участникам группы глазами, жестами, движением. И вот во время этого танца плачут почти всегда! После танцев мы обсуждаем то, что все пережили и почувствовали. Проговорить — обязательное условие танце-двигательной терапии. Но главный терапевтический эффект дают не слова, а именно движения.

Для кого и как долго. Обычный курс составляет 8–10 встреч раз в неделю. Одно занятие длится 3–4 часа. Возраст абсолютно неважен, иногда девушки приходят танцевать с грудными детьми, была даже отдельная группа для них. И конечно, это полезно пожилым людям. Они всегда уходят в хорошем настроении. Мужчин на группах, к сожалению, можно пересчитать по пальцам. Хотя эффективность метода для мужчин и женщин одинакова.

Юрий Зубцов

Источник