Говорят, что в жизни каждого появляется тот самый учитель, которого ты запоминаешь на всю оставшуюся жизнь. Вот и у меня был такой, а точнее, была.
Бразильский компост. Unsplash
— Была...?
— Нет-нет, Слава Богу, она жива, с ней всё хорошо, лишь в моей жизни она больше не участвует.
Так вот, звали её...нет, давайте обойдёмся без имён. В те прекрасные годы я училась в музыкальной школе...
— Где ты училась?
— В музыкальной школе. Не перебивай меня!
Введу вас в краткий курс дела и расскажу, что ходить в такое заведение я не хотела, желанием не горела вообще что-либо делать (что поделать, я слишком ленива и была, и есть), но родители запихнули учиться игре на пианино, объяснив это тем, что подобная деятельность развивает мозги. Что ж, у меня не было выбора.
— Выбор есть всегда!
— Я попросила меня не перебивать!
Истерить я начала уже с 3-го класса. Рыдала, что не хочу ходить и играть, что мне эти уроки не нужны, и если моим маме и папе так хочется, чтобы дома звучали звуки пианино, то пусть сами идут и учатся. Их ответ обычно не заставлял себя долго ждать. Они говорили обычно что-то в духе:
«Дорогая, если ты не хочешь туда ходить, то ты можешь сказать своей преподавательнице напрямую».
А мне было стыдно, она была слишком доброй по отношению ко мне. Да, действительно слишком доброй, терпимой, мягкой и нежной.
… По степенно я свыклась со своей участью. Я решила, что уж ладно — если начала, то нужно идти до конца. Оказалось, что лишь клавишных мне мало, я взяла ещё и пение.
Пение... Мне преподавалось академическое, но мало того, что академическое, так ещё и голосить меня возили в храмы. Не то чтобы я так уж против была, но, когда 7 лет одно и то же, — надоедает...
— А почему в храмы?
— Моя учительница была жутко набожной.
— Храни тебя Господь...
Я несколько раз пыталась предложить петь что-нибудь не такое унылое (по моему мнению, это действительно было уныло), но мой голос так и не взяли в расчёт, и мне опять же пришлось смириться со своей участью.
— Ты так и занималась до конца лишь пианино и пением?
— Ну почти.
Однажды я решила изменить своему трёх педальному и взять в руки гитару. Ну а что, разве сложно? Я видела, как класс гитаристов играл, выглядит своем несложно!
— И взяла?
— Взяла...
— И как?
— ...
В тот день я подошла к ней и сказала, что очень хочу научиться играть ещё и на гитаре. А так как моя учительница была очень умной и образованной женщиной, она умела ещё и на гитаре играть, поэтому после несильно долгих моих уговоров, она всё-таки согласилась, и я сбегала в соседний класс за инструментом.
— И что было дальше?
— Дальше была фальшь.
Я никогда не брала в руки гитару, поэтому, когда я с ней зашла в класс, я нечаянно приложила ею об парту. Звук был громкий. На лице женщины отразилось тогда неодобрение. Меня охватил стыд. Я села аккуратно на стул, взяла — как следует, в руки — шестиструнную и начала пытаться зажимать струны, как мне в этот момент показывали. Первый аккорд был прост, второй тоже ничего, но дальше пошла действительная агония для моих пальцев...
— А зачем продолжала пытаться?
— Ну блин, я же уже начала.
Мои нежные, изящные пальчики пытались принять для себя самое неестественное положение. Струны гитары врезались в них, и мне казалось, что ещё чуть-чуть — и они разрежут подушечки. Я провела правой рукой по струнам, как бы пытаясь повторить бой, что мне показывали…
Фу. Фальшиво. Она пыталась не морщиться и не показывать, что я делаю что-то не то, но я всё равно всё видела. Меняю аккорд, зажимаю, проезжаю рукой по струнам… опять фальшь.
— Позор тебе!
Раз за разом я пыталась зажать сильнее струну, пыталась издать чистый звук… всё без толку.
Я оглянулась, чтобы посмотреть через плечо на своего преподавателя. Я клянусь, что в её лице отразилось желание только кинуть в меня что-то тяжёлое, задушить первой попавшейся верёвкой.
— И ты дальше продолжила мучать и её, и гитару?
— Нет, я решила, что с меня хватит.
Поняв, что производить достойные звуки мне не дано на этом инструменте, я решительно встала и сказала, что всё, на этом хватит. И, знаете… может быть у меня вспотели руки, может, ещё что-то, но только я выронила, выронила — мучителя моих пальцев.
Он упал, а вместе с ним и всё моё достоинство.
Unsplash
Я больше никогда не брала при учительнице гитару. Мне было стыдно. Очень стыдно.
Но она сама и дальше продолжила быть для меня самым светлым человеком.
До греха ведь всё так и не дошло...
София Зверева
