вдох
Её звали Риммой. Я никогда не встречала людей с таким именем. Оно было необычным, звучным и немного овеянным таинственностью, впрочем, как и она сама. Наверное, мы не должны были знакомиться. Я приехала в лагерь, злая на весь мир, с кучей вопросов в голове: «Зачем меня сюда привезли?», «Я разве хотела сюда ехать?», «Вероятно, нет, но если нет, то зачем?».
Она подошла ко мне сзади.
— Можно заплести тебе волосы? Они у тебя распушились, — она мягко улыбнулась и вопрошающе взглянула на меня.
Я хотела сказать ей: «Ты что, дура?» (я была совсем грубиянка). Вместо этого, я лишь рассеяно кивнула. Мы прошли к беседке на улице. Я села возле её ног, а она на стул.
— Меня Римма зовут, а тебя?
Я представилась.
— Мне нравится твоё имя, — произнесла моя новоиспечённая знакомая, начиная расчёсывать мне волосы.
У неё такие красивые волосы...и руки...она так странно смотрит. Я хочу себе такие же, как у неё, глаза.
Она нежно перебирала мне волосы, заплетая в косу.
— Почему ты решила ко мне подойти? — спросила я у неё. — Ко мне никто не подходит.
Я услышала хихиканье.
— Я тебя тут неделю наблюдаю, и каждый раз у тебя в ужасном состоянии причёска. — пояснила она, продолжая посмеиваться.
Может, она правда дурочка? Она очень красивая дурочка...
выдох
Мы начали проводить друг с другом больше времени. Она рассказывала мне страшные истории и рекомендовала книги, а я усердно кивала и записывала их себе куда-то в заметки в телефоне. Для меня она была удивительным человеком. Она была безусловно умна, и немного со странностями. Порой мы сбегали ночью из своих комнат на улицу, ложились на траву и глядели в небо на звёзды, и она принималась рассказывать мне о них: о том, где какое созвездие, в какое время года, где оно находится. Я слушала. Порой, она резко замолкала, и мы молча лежали.
— Тебе нравится кто-нибудь? — внезапно спросила
Я залилась краской, поперхнулась и чихнула одновременно. Римма затряслась от смеха.
— Тише! Нас могут услышать, — погрозила мне пальцем, вставая.
— Нет! Мне никто не нравится!
— А по твоей реакции так и не скажешь.
Мы ещё какое-то время там просидели: приятельница пыталась выпытать, кто же этот счастливчик, на кого мой глаз упал, я отмахивалась, что, мол, нет такого...
ВДОХ
Я открыла глаза. На часах показывало 5:30 утра. Интересно, а Римма ещё спит? Я тихо, на носочках, прошмыгнула в коридор мимо своих соседок по комнате, поднявшись на нужный этаж, и, подойдя к нужной двери, нажала на ручку. Дверь распахнулась. Девушка сидела возле стены, вытянув перед собой ноги. Её освещал солнечный свет, и в этом свете её золотистые волосы казались расплавленным золотом.
— Римм, ты чего?
Она открыла глаза. Улыбнулась. Одними губами пошептала «доброе утро!», усадила меня рядом с собой.
— Ты знаешь, как люди уходят в пространство? Как лечат свою душу? Как сливаются с миром в единое целое?
— Не знаю...
— Ты знаешь, как это хоть называется? — шёпот.
— Прости, я это совсем-совсем не знаю, — виновато пробубнила я.
— Медитация! — важно проговорили её губы. — Я тебя научу...
ВЫДОХ
Лагерь закончился, она рассказала мне и о медитации, и о множестве других вещей, о которых я не имела ни малейшего представления. Я по сей день благодарна ей. Жаль только, что больше мы с ней так и не увиделись. Она сказала тогда, что, когда придёт время, мы снова пересечёмся, а я подумала: «Ты дура?», прям как при встрече. Она потому и не дала мне своих контактов и ничего вообще, потому что верила, что в нужный час судьба вновь сведёт нас. Я тогда даже заплакала от досады.
— Римм, а если нет? — хныкала я. — Если мы так и не увидимся снова?
— Обязательно встретимся! — убеждала на прощание, поглаживая мне волосы.
— Я буду скучать!
— Я тоже...
София Зверева
