Мальчишка жил на Камчатке. Он относился к вулканам и гейзерам с той же обидной пресыщенностью, с какой столичный житель входит в поезд метрополитена. И только океан всегда оставался для него загадкой. Он убегал к дальним бухтам, садился на прибрежные камни и часами смотрел вдаль, с наслаждением глотая соленые брызги. Уже тогда он верил (не думал, не мечтал — верил!), что станет моряком. Родители побоялись расстаться с единственным сыном — семья переехала в «сухопутный» Харьков. Парнишка кончил школу. Перед ним были открыты все пути. Кроме одного — в море.
Так, слепой, эгоистической любовью, возможно, был убит талант моряка. Любая профессия знает своих гениев и посредственностей — надо ли это доказывать? Если надо, то посмею предположить, что гениальный Моцарт, в четыре года написавший свой первый фортепианный концерт, мог бы стать заурядным (или никаким) географом, несмотря на то, что к 13 годам он объездил всю Европу; а гениальный моряк Магеллан, доведись исполнять ему современную «Бригантину», возможно, пел бы ее так, что мы спутали бы ее с «Тачанкой»...
Специалистами установлено, что девяносто девять процентов всех детей рисуют — это одна из наиболее активных форм детского мировоззрения. Разумеется, потребность ребенка выводить кружочки-палочки — еще не доказательство его исключительной одаренности. Но она — природный импульс творчества и одновременно сигнал, обращенный к взрослым: «Будьте заботливы — впереди возможен талант».
Здесь самое время вспомнить о многочисленных изостудиях при дворцах пионеров, о школах эстетического воспитания, художественных и технических кружках, самодеятельных театрах, школе для особо одаренных детей при Новосибирском академгородке — той могучей системе выявления и воспитания талантов, которая десятилетиями создавалась в нашем обществе.
Отдавая должное обществу, взявшему на себя благородную миссию творческого, гармонического развития личности, спросим, однако, себя: а что мы сами — дома, в семье — бережны, терпеливы ли в выращивании «цветов жизни»? Не прячем ли их в полусумрачные теплицы, когда они тянутся к свету? Не выставляем ли на мороз в минуту, когда им так необходимо тепло человеческого дыхания?
Но оставим аллегории. Вспомним лучше, с каким ураганным напором стремимся мы устроить своего ребенка в музыкальную школу, порой даже не задумываясь над тем, есть ли у него элементарный слух. Или напротив: раздраженно прячем от сына цветные карандаши, жалуясь друзьям, что «наш-то Рублев» опять своими каракулями все обои расписал.
Не желая забираться в дебри спора, напомню лишь мысль замечательного польского врача, педагога, писателя Януша Корчака: «Детей нет— есть люди, но с иным масштабом понятий, иным запасом опыта, иными влечениями, иной игрой чувств». Понимание ребенка — может быть, единственная разновидность таланта, отпущенная (или недоступная) человеку в пору его зрелости. Все остальное начинается в детстве.
Будьте заботливы — впереди возможен талант! В том-то и беда, что иные родители склонны понимать это, как дорожное предупреждение: «Впереди — крутой поворот!» И панически сбрасывают скорость, притормаживают воспитание («как бы не прочитал Мопассана раньше Фраермана!»), не понимая, что могут просмотреть крутой поворот в судьбе ребенка. Но, пожалуй, не менее опасны и «лихачи» в воспитании, которые, почувствовав известные способности у своего чада, начинают варварски эксплуатировать молодой талант. А это может привести к трагедии.
Дети танцуют, поют, рисуют. Юная душа особо отзывчива на прекрасное. Как это ни парадоксально звучит, в детском творчестве отроческая незащищенность души перед сложностью мироздания есть лучшая от нее защита. Но не единственная. Мы, взрослые, обязаны помогать расцвету таланта, защищать его, беречь. Замечательна мысль, которой поделилась как-то директор Музея изобразительных искусств имени Пушкина И. Антонова: «Хотим создать музей детского рисунка. Представляете, какой необычный мир будет постоянно распахнут перед зрителем!». Хранилище юных талантов нужно. Но повторю еще раз главную мысль сегодняшнего разговора: необходима постоянная, ежечасная и ежеминутная, ОХРАНА талантов.
...Мать мальчишки, с которого мы начали разговор, написала в редакцию: «Дорогой мой человек, который будет читать это письмо, прошу Вас: помогите нашему сыну найти место в жизни, а его родным — исправить ошибку, которую они совершили из любви к нему».
А «мальчишке» уже 29 лет. И он никак не может поступить в мореходку — по возрасту.
Между прочим, Моцарту, когда он умер, было лишь 35 лет. И Магеллан погиб не глубоким стариком — на 41-м году жизни. Время не принимает никаких отсрочек: пора созревания таланта — это пора молодости.
1971-й
Продолжение следует
