Из них ребенок узнает, что самые родные люди могут быть безжалостными в стремлении добиться своего. Что можно не считаться с теми, кто слабее тебя…
В моем детстве родительской ласки и любви был безграничный океан.
Пятилетней девчонкой я просто не могла представить, что у других детей дома все
Удивительным было и то, что Леночка, тихая, добрая, незаметная девочка, до обморочного состояния боялась свою мать — красивую, статную, интеллигентного вида женщину, не прощавшую ей ни малейшей оплошности. Сколько раз я была свидетелем того, что она в запальчивости хлестала дочь по щекам.
Чтобы хоть
«Приемыши»
Если бы так! Утро взрывается отчаянными воплями — рассерженные мамы тащат (не ведут!) орущих малышей в детский сад, щедро сдабривая дорогу до сада шлепками. Неспокоен и вечер.
Еду с работы, место в маршрутном такси мне досталось у окна, и я смотрю, как мелькают в нескончаемой веренице здания, люди, машины.
Вот к автобусу спешит папа, крепко держа за руку трехлетнюю дочь. Малышка еле успевает за ним, хнычет. Добежали, успели. Рывок, и ребенок повисает на руке — папа таким образом «вносит» дочку в салон автобуса. Девочка плачет. Отец же грубо советует ей «немедленно закрыть рот». Чем больше сердится взрослый, тем громче ревет ребенок.
Уверенный в своей правоте и силе воспитательного момента, молодой отец быстрыми шагами удаляется по дороге, а сзади бежит заплаканный, испуганный малыш. Вы видели глаза ребенка в подобный момент? В них вселенский страх и отчаяние в полнеба.
Но вот и в салоне маршрутки женщина громко и возмущенно начинает выговаривать
Зачем детям нужны такие уроки? Чему они учат? Что самые родные люди могут быть жестокими в стремлении во что бы то ни стало добиться своего? Что можно быть жестокими с теми, кто слабее тебя?
Шлепки, окрики, раздражительность взрослых — мало кто не встретился с этим в детстве. Мало кто из взрослых, позволяющих себе «распускать руки и язык», задумывался над тем, что кричать на ребенка, унижать его постоянными запретами, грубостью, неприкрытым хамством — жестоко. Так же как и лишать тепла, ласки, участия.
Куда уходят чувства?
Спроси любую женщину: какие чувства испытала она, когда впервые взяла на руки своего ребенка? Нахлынувшую волну нежности. Ощущение безграничного счастья. Желание быть всегда рядом, беречь, защищать, нежить, лелеять.
Куда же порой деваются эти чувства, едва мама с драгоценным свертком покинет родильный дом? Почему пропорционально количеству бессонных ночей и трудностей взращивания растет неприязнь к ребенку и раздражение некоторых отцов?
…Приданое ребенку собрано, место в квартире выделено, оснащено всем необходимым. Уже до рождения продумано, на какую детскую площадку, в какую поликлинику, детский сад, даже школу он станет ходить, когда подрастет. Все продумано, только вот в родительском сердце не отведен ребенку уголок.
«Отойди от меня, не приставай! …Иди в свою комнату! Не смей!.. Не ори!.. Меня не интересует, что ты хочешь, ты будешь делать, как я сказала!.. Здесь никого не интересует твое мнение!» — сколько шрамов оставят эти слова в душе ребенка. И как скоро заставят ее огрубеть и озлобиться?
Малейшая провинность — подзатыльник, окрик, угроза. Закапризничал, захныкал — приказать, во что бы то ни стало заставить замолчать.
Отчего так? От усталости? От неустроенности? От неуверенности в завтрашнем дне? Тогда нам стыдно должно быть: с какой стати «крайними» оказываются наши собственные дети? Только потому, что не могут ответить тем же, не могут защитить себя? Потому, что несмотря ни на что полны любви к нам и всегда готовы прощать?
Тогда нам должно быть страшно: когда-нибудь обязательно наступит тот предел терпения ребенка, за которым у родителей нет будущего. Нет никаких шансов на то, что они услышат искреннее: «Вы у меня самые лучшие на свете!»
Опасность эмоциональной глухоты
Известная сентенция: пусть мой ребенок проживет жизнь, не похожую на мою, но по моим правилам. Очень часто ребенок становится заложником и рабом родительских амбиций. Мальчик по велению мамы часами просиживает за фортепиано, хотя в спортивном зале удивляет всех сноровкой и силой. Девочка все свое время посвящает иностранным языкам, а танцевальный кружок, куда стремится ее душа, ей запретили: «Не хватало нам только артистов в семье!»
Родители надеются, что со временем дети «спасибо скажут» и еще «благодарить будут, когда вырастут». А за что, собственно? За то, что в детстве были подрезаны крылья мечте? За то, что было выплакано столько слез за занятием ненавистным делом? Да и обществу вряд ли много пользы от посредственного юриста, в котором умер талантливый музыкант, или преподавателя вуза, мечтавшего танцевать. Но куда деваться? Так решили их родители! Красивая картинка, нарисованная в их воображении, в конце концов реализуется, но где же результат? Усталость, ожесточение, раздражение…
Сам ребенок — Никто, и звать его Никак. Чем он живет? С кем дружит? О чем думает и мечтает?
Интересно, есть ли на всей земле хотя бы один ребенок, который не услышал за все свое скоротечное детство от родителей пресловутой фразы: «Мне некогда»?
Некогда поиграть, некогда погулять, некогда поговорить. Это ладно. «Мне некогда тебя обнять… выслушать… посоветовать тебе некогда!» А уж вместе с тобой порадоваться! Или погрустить! Нет! Мне даже и почитать ребенку некогда, ведь дела не ждут, вон их сколько: зарабатывать деньги, заниматься домом, ремонтом, стройкой и т.д. и т.п.
Жестоко лишать ребенка своего общества и своего времени. Как знать, не понадобится ли когда-нибудь родителям время своего ребенка, его дружба и участие? Да и можно ли стать друзьями, когда между родными людьми стоит непреодолимая преграда вышиной в «мне некогда»?
Если не искать себе оправданий
В ожидании первого ребенка я прочитала немало книг специалистов и «советов бывалых». И, к своему удивлению, в некоторых из них обнаружила мысли о том, что ребенка нельзя приучать к рукам, нельзя идти у него на поводу, нельзя обращать внимание на его требовательный плач — и еще десятки таких вот «нельзя». А то вырастет капризным, требовательным, эгоистичным. Строгие, дистанцированные родители будто сразу двух зайцев убивают: и характер закаливают, и уважение к старшим воспитывают.
Но моя мама говорила мне другое: «Слушай свое сердце. И как можно больше ласкай своих детей».
До года своих малышей я «не спускала с рук». Тогда еще не было удобных «кенгуру», а двухместные коляски для погодок стоили целое состояние. И приходилось делать домашние дела одной рукой. Потому что на второй сидел ребенок.
Так одной рукой я научилась нарезать, наливать, перебирать, замешивать тесто. Но зато мы всегда были вместе, не разлучаясь. Конечно, немало дети играли и самостоятельно, но очень часто отрывались от своих игр только для того, чтобы приласкаться. Когда подросли, хитро улыбаясь, говорили: «Мама, сядь!», чтобы без труда можно было взобраться на колени. Посидев минуты две-три, они отправлялись по своим важным делам, но я знала, что это ненадолго. Очень скоро им снова понадобятся мамины руки.
Помню, как в первый раз накричала на своих детей, когда в универмаге отвернулась ненадолго к кассе, а после не увидела их рядом с собой. Я бегала по магазину, тряся и спрашивая покупателей, но никто их не видел, выбежала на улицу — нет, перебежала сквер — нет, вернулась обратно и только тогда увидела группу людей у примерочной кабинки, которые пытались успокоить зареванных малышей. Вот тогда я и выплеснула на них весь свой гнев за пережитое. Сын сразу перестал плакать, посмотрел испуганно и сказал: «Мама, ты так кричишь, как будто тонешь!»
Конечно, мы имеем право на гнев, но и гневаться нужно, не унижая, не растаптывая, не оскорбляя. Чтобы было понятно, что сердимся мы не потому, что они — ужасные дети, не заслуживающие понимания, а потому, что нам больно и обидно; потому, что мы тоже живые люди и так же, как и они, имеем право на чувства и эмоции. Помириться после такого досадного инцидента бывает очень просто.
Труднее всего после вспышки гнева попросить у ребенка прощения за то, что не сдержалась, не разобралась, не выяснила все спокойно.
Кругами добра
Моя бабушка любила повторять: «Совершишь зло — оно облетит круг и вернется к тебе, потом еще круг и еще, до тех пор, пока ты не искупишь свою вину. А сделаешь добро — оно, облетев круг, сразу вернется к тебе радостью и добрыми людьми».
Все возвращается к нам сторицей. Особенно наша нежность. Стоит прилечь на диван и закрыть глаза, и уже слышишь, как пыхтят дети, тащат огромное для их маленького роста одеяло и подушку, а потом, все это водрузив и подоткнув кое-как, каждую минуту спрашивают: «Мама, ты уже спишь? А тебе уже тепло стало?» Это — сокровище в родительскую копилку.
Но постоянно: «Мама, посиди с нами, почитай нам, мама, расскажи, как мы были маленькие», — а ведь сколько домашних дел нужно еще переделать, сколько успеть за оставшиеся три-четыре часа этого дня, пока глаза не станут слипаться от усталости! Но и «почитай сказку» — это почти на час, и «посиди со мной» — не одна минутка…
Что ж. Все другое, кроме растущих детей, можно отложить на потом. И нет ничего важнее в мире — взять в свои ладони теплые ладошки детей.
Рубленко Наталья
