В летнем кинотеатре Garage Screen состоится российская премьера «Женщины, которая убежала» Хон Сан-су, с которой он получил приз за лучшую режиссуру на Берлинале. Фильм рассказывает о героине, которая в одиночку наносит светские визиты своим друзьям: как и всегда у Хон, люди здесь много говорят, еще больше пьют, а за ними наблюдает терпеливая и сентиментальная камера
Разговоры, как это всегда и бывает в фильмах Хон Сан-су, образуют в «Женщине, которая убежала» обманчиво простой орнамент сюжета (глядя на все это впервые, зритель обычно бывает совершенно дезориентирован: это комедия или трагедия, режиссер — гений простоты или любитель?). Мотив или два повторяются из раза в раз, чуть меняясь, находя продолжение в новой сцене с иными будто бы героями и обстоятельствами, и вычерчивают рисунок одновременно современный и вневременной. За обсуждением мясоедения, к примеру, последует сцена, иллюстрирующая, кажется, все современные полемики в прессе и соцсетях,— это если посмотреть с одной стороны. А с другой — обычный абсурд экзистенции (причем отчасти продолжающий абсурд первого разговора): к женщинам приходит новый сосед — просит их не подкармливать бродячих котов, потому что у его жены фелинофобия и она боится выйти во двор. Но кошки голодны! Но человек важнее кошек! Но для кошки еда — вопрос жизни и смерти! Не сойдясь во мнениях, собеседники вежливо расходятся (мужчина так ни разу и не повернется к камере лицом, оставляя в кадре одинокого котика). Резкий наезд камеры на мордочку животного (фирменный прием в фильмах Хон Сан-су, нарушающий невозмутимую монотонность его всегдашних общих планов-картин) не оставляет сомнений в том, на чьей стороне симпатии автора.
Следующий визит-вариация — к другой подруге, постарше. Напитки — холодное белое. Разговор — с видом на ту же гору — снова начинается с недвижимости, а потом переходит на мужчин. А вот и один из них — жалкий поэт 26 лет, имевший глупость влюбиться в хозяйку после пьяной совместной ночи. Громкая ссора на лестнице. Да уж, «корейские мужчины — это тьфу!».
Наконец, третья остановка: артхаусный кинотеатр, где идет что-то очень медитативное, на экране черно-белый прибрежный пейзаж, какой мог бы появиться в ранних фильмах самого Хон. Здесь Гэм-хи встречает самых загадочных гостей из прошлого — своего бывшего, который стал известным писателем и постоянно гастролирует по стране с «книжными концертами» (такой вот-вот начнется в подвале кинотеатра), и его нынешнюю жену — между ними тоже что-то было: не то роман в университете, не то любовный треугольник с участием нынешней звезды литературы, писателя, нервно курящего перед выступлением. Тут происходит разговор об искренности, звучащий эхом всех прошлых фильмов Хон Сан-су: может ли быть честным рассказ о себе и своем методе, который повторяется из раза в раз и уже выучен рассказчиком наизусть? Тут очевидна самоирония режиссера — в конце концов, в его фильмах тоже часты повторы: из картины в картину кочуют одни и те же актеры (часто — большие звезды, как исполнительница главной роли Ким Мин-хи или Квон Хэ-хё в роли писателя), играющие примерно один и тот же набор типажей (придурок творческой профессии, обманутая жена, обманутая любовница, хор и эпизодические герои-резонеры — все пьяные), внутри фильма происходит ротация похожих элементов, все упорно выпивают. Но в случае «Женщины» вопрос об искренности заученных монологов — о счастливом браке, которые она повторяет из сцены в сцену,— кажется, ключ к пониманию истинной коллизии фильма (впрочем, этот твист вынесен буквально на афишу). Героиня попросту сбежала от душного мужа, который на протяжении пяти лет не отпускал ее от себя ни на секунду и ссорил с друзьями (на это указывают и еще несколько улик, впрочем, внимательный зритель обнаружит их сам).
Мировая премьера «Женщины» состоялась этой зимой в Берлине, где фильм получил приз за режиссуру: довольно консервативный парадоксальный стиль Хон удивительно точно вписался в контекст всего конкурса (точнее, даже двух — и новой берлинской программы «Встречи» тоже), заняв отстраненно-ироничную позицию между веганской «Гундой» Виктора Косаковского, экстремумами Ильи Хржановского и целым пакетом добротного фем-кино. «Женщина, которая убежала» снята с определенно женской позиции — мужчины тут хотя и не лишены голоса, но фактически не имеют лиц, а ужасы гендерного угнетения можно обнаружить даже в курятнике (собственно, с крупного плана кур и начинается это кино). Но голос самого автора спокоен и нейтрален, так же как стерильные интерьеры словно бы съемных квартир или гостиничных номеров, в которых из фильма в фильм обитают его герои, а сентиментальность и бесконечное терпение камеры способны пробудить сочувствие даже к нелепым хорохорящимся мужчинам — не говоря уж о бродячем котике, сыгравшем лучшую партию в этой тихой и печальной пьесе о вечном разладе между живыми существами, независимо от их видовой и гендерной принадлежности.
Василий Корецкий
