В открывшемся наконец летнем кинотеатре Garage Screen пройдет первый в России показ фильма «Мартин Иден» Пьетро Марчелло из конкурса прошлогодней Венеции. Экранизация классического романа Джека Лондона превратилась в гимн визуальной культуре XX века и стала признанием в любви к советскому кино
Сюжет Лондона Марчелло переносит из Калифорнии в Неаполь, к подножию Везувия, в трущобы: его Иден живет с семьей сестры, чей муж мечтает вырваться из круговорота угнетения, чтобы однажды и самому начать угнетать других — стать лавочником, мелким собственником. «В следующий раз вместо книг принеси деньги». Неотесанного Мартина перевоспитывает хорошенькая девушка: объясняет про поэзию, играет на пианино после сытного обеда. А потом уже Мартин будет учить ее. Не литературе — жизни. Она, как это часто бывает с теми, кому права достались по наследству, не может оценить ни собственную библиотеку, ни того, кто был лишен привилегий и всего добился сам. Мартин сильный, Мартину никто не нужен — да и подставить плечо некому: его письмо не пользуется спросом, почта вводит в разорение, отказы из редакций вызывают глухую ненависть.
Казалось бы, в начале XXI веке, даже при всей обостренности текущих социальных конфликтов, «Мартин Иден» — роман исключительно старомодный. Джек Лондон по большому счету описывал в нем самого себя, усеченную, «плохую» версию: его герой, как и он сам, вышел из низов, знал, каково это — работать до кровавых мозолей, но в отличие от Лондона отринул риторику социалистов, провозгласив романтическую отдельность себя как сверхчеловека, утомленного и вялой импотенцией имущих классов, и балабольством ожидающих перемен работяг. Где искать таких иденов в наше время? Разве что среди иммигрантов — так, например, в новейшей экранизации «Берлин, Александерплац» в черного выходца из Гвинеи-Биссау симптоматично превратился Франц Биберкопф. Но Пьетро Марчелло выбирает иной путь — путь стилизации. Его «Мартин Иден» так бережно и полно вбирает в себя ХХ век — что и не определишь, в какой именно момент разворачивается действие фильма: это равно и коптящие углем 1930-е, и бурлящая экономическим чудом Италия 1950-х, и отливающие свинцом и ширпотребом 1970-е.
Пленка — а старомодное пленочное изображение и скругленные углы кадра для автора принципиальны — тонирована так, словно снята на материалы, произведенные Шосткинским химкомбинатом: бурые куртки, пепельные небеса, темно-серый камень мостовых и зелень темная, словно после дождя. С изобразительной точки зрения фильм эффектен до умопомрачения еще и потому, что органично вбирает в себя нерастиражированные кадры из провинциальных киноархивов, подобранные Марчелло. Лица смеющихся работяг и бродяг, неаполитанские и генуэзские улочки из ушедших эпох дополняют снятые на длинном фокусе проходы Идена, порывисто сыгранного одним из главных итальянских актеров текущего момента Лукой Маринелли. За эту роль в Венеции 2019 года ему справедливо и неизбежно достался приз. Маринелли, до того запомнившийся телезрителям по небольшой, но яркой роли провинциального бандита из Калабрии в «Трасте» Дэнни Бойла, не просто похож на молодого Джека Лондона. В нем саднит язва поэтического, набухает самоуверенность неудачника, он одержим сомнениями, как и все по-настоящему талантливые люди. Его неуклюжая пластика под стать монтажу, раскованному и живущему своей жизнью, она словно бы соответствует принципам великого советского документалиста Артавазда Пелешяна (совпадения не случайны: в 2011-м Пьетро Марчелло снял документальный фильм «Молчание Пелешяна»). Но пелешяновский «дистанционный монтаж» — не единственное, что связывает нового «Мартина Идена» с уходящей под воду атлантидой советского кино. Нет-нет, но слышатся в музыкальной дорожке нервические нотки Олега Каравайчука (отчего в неаполитанской набережной вдруг мерещится что-то ленфильмовское в духе Ильи Авербаха), а в кинозале, куда Идена затаскивает подружка, крутят еще один ленинградский шедевр — «Познавая белый свет» Киры Муратовой.
Для советского мира «Мартин Иден» был особой книгой. Одна из его первых экранизаций — фильм «Не для денег родившийся», сценарий для которого написал Владимир Маяковский (он же исполнил в нем и главную роль). Одна из последних попыток привить сюжет о самоучке-писателе к отечественным осинам — «Железная пята олигархии», в которой режиссер и исполнитель главной роли Александр Баширов с постмодернистской прямотой соединяет мотивы «Мартина Идена» и «Железной пяты» с индустриальными пейзажами Выборгской стороны и Обводного канала. В России ностальгический флер, заданный Марчелло, то чувство переживания потерянной эпохи, которое заложено им в новую экранизацию, будет ощущаться чуть ли не острее, чем в Италии или даже на родине романа, в далекой Америке: там социальный пафос, кажется, не нуждается в изысканной упаковке. Чтобы пойти вслед за этим Иденом на дно морское, нужно быть в меру сентиментальным, нужно любить солнце на закате, а себя в молодости, нужно помнить цвет утраченного воздуха и сомневаться в принятых когда-то решениях. Короче, не только жить среди призраков, но и знать их по именам.
Василий Степанов
