Утром ко мне приехала Мария Максимовна Назаренко. Минут через двадцать раздался звонок: прибыл водитель от Анатолия Григорьевича Лысенко. Он готов довезти нас на Таганку — к своему шефу.
Около двух месяцев, если не больше, мы договаривались с Анатолием Григорьевичем о встрече, чтобы начать работу над его книгой воспоминаний. Свою роль в этом деле я видел так: составить вопросы, помочь с композицией, определить темы и найти человека, который бы вёл и записывал беседы. Но первую встречу я решил провести сам. Материал нужно, как говорится, размять. Помню, как трудно проходила начальная стадия работы над книгой Юрия Владимировича Никулина «Почти серьёзно…».
Анатолий Григорьевич принял нас хорошо. Просторная, уютная, стерильно чистая квартира, вкусный чай. И два часа мы проговорили. Анатолий Григорьевич вспоминал свое детство, рассказывал о начале работы на телевидении, мы «прошлись» по некоторым начальникам: Сергею Григорьевичу Лапину, Юрию Васильевичу Замыслову. Вспоминали также Елену Владимировну Гальперину, Маргариту Александровну Эскину и многих других.
После встречи водитель доставил нас с Марией Максимовной Назаренко в офис.
Я тут же налетел на Дмитрия Юрьевича Митрофанова: почему до сих пор не поменяли в версии для Интернета число заданий, которое можно проходить без регистрации?
Дмитрий Юрьевич, как всегда, нашёл множество причин этому и подробно рассказывал о сложностях, с которыми он столкнулся. Я слушал, еле сдерживая гнев. Устал обо всём и всем напоминать. Устал просить. Мне никак не удаётся добиться исполнительской дисциплины.
Раньше нашу программу можно было проходить без регистрации до
Я знаю: если платить за обучение пусть и небольшие деньги, то занятия идут лучше. А тут происходила простая история: попалась в Интернете программа, её скачали, открыли, попробовали — и забросили.
Почему мы разрешали заниматься без регистрации до
Несколько дней назад я велел Дмитрию Юрьевичу Митрофанову во всех версиях «СОЛО на клавиатуре», как для России, так и для зарубежных солистов, передвинуть регистрацию с
Минут десять мы говорили на эту тему. Я ожидал, что Дмитрий Юрьевич скажет: «Владимир Владимирович, виноват, замотался, прошу простить. Через три часа всё сделаю». А вместо этого мне был представлен долгий отчёт о том, чем Дмитрий Юрьевич занимался последние дни и почему не смог выполнить поручение. А тут ещё Максим Андреевич Меньшиков вмешался: он обиделся, почему я не посоветовался с ним при принятии этого решения.
А ведь Максим Андреевич прав. Я перед ним извинился.
Если руководитель в силу целого ряда причин несправедливо отнёсся к подчинённому, то, конечно, надо немедленно извиниться и постараться впредь подобных ошибок не допускать. И не стоит бояться, что
Я пишу эти строчки и вижу улыбающееся лицо Романа Владимировича Колотеева. Почему? А мне кажется, он хорошо меня понимает. Роман Владимирович всегда готов меня простить.
Я огорчился после разговора с Д. Ю. Митрофановым и ушёл в свой кабинет. Взял чашку кофе, достал сигарету, курил, попивая отлично сваренный кофе (хорошо нам: буфет рядом), и размышлял о своих взаимоотношениях с Дмитрием Юрьевичем.
Ведь хороший парень — умный, талантливый, чистоплотный, честный, искренний, но всё время ускользает от меня. Его всегда надо просить, чтобы он выполнил то или иное поручение. Вот и в этот раз он от меня ускользнул. А ведь всё понимает.
Почему так происходит? Нет у него куража? Нет желания быстрее всё сделать? Не чувствует он, что «СОЛО на клавиатуре» — это и его авторская программа? Не вижу я в нём пока личной заинтересованности. То есть для него наше сотрудничество — пока всего лишь просто работа.
Насколько проще мне взаимодействовать с Азатом Лаисовичем Разетдиновым!
Сегодня ещё выяснил: Дмитрий Юрьевич не ведёт документацию работы над «СОЛО на клавиатуре». Это безобразие. Если, не дай Бог,
Вечером ехал в машине вместе с Максимом Андреевичем Меньшиковым и долго говорил о делах нашей фирмы. Как всегда, воспитывал нашего исполнительного директора.
Я хотел бы поставить дело на фирме так, чтобы быть свободным от текучки: бухгалтерии, подбора кадров, контроля, организации продаж, решения ряда технических вопросов, рекламы. Не следить за графиком печати дисков. Не ворчать по поводу отключившихся телефонов. Я хотел бы поменьше бывать на фирме, а больше сидеть дома за компьютером и писать тексты — для девятой версии, для версии для детей, материалы на сайт, книги… Но не получается. Я всё время ощущаю себя в роли исполнительного директора: банк, платежи, организация продаж… Конечно, мне легче, меня многие знают, и я могу тот или иной вопрос решить быстрее, чем Максим Андреевич Меньшиков. Но всё равно я остаюсь при своём мнении: Максим Андреевич может работать эффективнее. А для этого ему нужно стать организатором, а не просто участником процесса.
Об этом мы с ним и говорили в машине, пока ехали ко мне домой.
А сегодня, перед сном, я получил от Максима Андреевича письмо, которое даю с небольшими сокращениями.
Доброй ночи, Владимир Владимирович!
Подумал я над работой. Скажу следующее.
У меня есть и желание, и возможности, и планы на будущее. И даже полет мысли иногда. Вижу, как всё можно улучшить, доделать, исправить, изменить. Хочется, чтобы это быстрее осуществилось. Причём действительно хочется, азарт появляется, энтузиазм. В общем, полный подъём.
Но вот часто всё вязнет, как в болоте.
Мы с Азатом Лаисовичем еще в начале июля составили план действий по сайту. И дел там не так уж много. Ну за неделю абсолютно точно можно сделать. Но прошло уже полтора месяца почти!!! Можно было бы все закончить и перейти к следующему этапу! Но не получается.
Причём я держу все под контролем. Спрашиваю, наседаю. Прошу, требую. Но каждый раз возникают
какие-то форс-мажорные обстоятельства. Причем довольно важные. То Дворак внезапно, то Линукс, то СМС… И так далее.Я спрашиваю, он отвечает, что поручено делать другое… развожу руками… соглашаюсь. И когда так происходит в очередной раз уже, я начинаю думать: может быть, бросить все это дело и забыть про то, о чем говорили. Пусть сделает, как появится время свободное. Но ведь хочется быстро закончить и забыть!
Причём по одному пункту там осталось дел не так много. Если бы все было готово сейчас, то не было бы бардака со скачиваниями, которое присутствует на данный момент. В том числе и с Линуксом. Все на скорую руку.
Плохо, когда одному человеку поступают указания от разных людей.
Кто-то остается не у дел. Когда ведутся разные проекты, сферы деятельности не пересекаются обычно, я полагаю. Тогда и никаких вопросов не возникает.В нашем случае получается дезинформация. Я начинаю требовать, давить, но в итоге оказываюсь не прав. И мне тоже становится неудобно перед сотрудником. Я же не в курсе, что он уже другим делом занят.
Я думаю, что мне придется пересмотреть форму взаимодействия с сотрудниками. Например, попросить информировать о появлении внезапных задач. Тогда я хотя бы смогу адекватно оценивать сроки, временные интервалы и выполнимость некоторых задач.
И еще. Сегодня я потерялся. Когда узнал о том, что решено версию до
20-го задания ограничить. Нет, тогда при разговоре вроде бы решили, что можно попробовать. Но точной команды не было. Митрофанов ужечто-то успел сделать, ещекто-то . Я не разобрался и не стал разбираться, кто чем занимается. Завтра просто узнаю результаты.Просто получилось так, что вроде бы все занимались своими делами, я был в курсе, и тут внезапно все уже занимаются другими задачами. А кто чем занимается, я не знаю.
Пока это все. Завтра посмотрю, пообщаюсь с сотрудниками.
Спасибо! До завтра!
Хорошее послание. Я его читал, а сам вспоминал наш долгий разговор в кафе четыре года назад, когда предложил Максиму Андреевичу Меньшикову стать исполнительным директором фирмы «ЭргоСОЛО». Понимал, что рискую. Назначал его на эту должность вместо Сергея Викторовича Исакова, осознавая, что Максим Андреевич пока ничего не умеет как организатор. Но зато он аналитик, он умён, честен, обаятелен, представителен, работоспособен, и если обладает человек такими качествами, то почему бы не попробовать? Так рассуждал я. С другой стороны, его минусы: не организатор, не честолюбив, не тщеславен; нет полёта фантазии; нет желания в короткий срок превратить нашу фирму в одну из ведущих (в нашем сегменте). Не разбирается в бухгалтерии, не умеет искать людей, иногда слишком медлителен…
Я помню ту ночь размышлений, когда я взвешивал все «за» и «против». Понимаю свою сегодняшнюю ошибку: слишком резкий переход в наших отношениях. Ещё два-три месяца назад я был менее требователен к Максиму Андреевичу: он всё-таки учился, готовился к защите диплома. Но теперь, когда диплом получен и наш исполнительный директор свободен от учёбы, возросли и мои требования к нему. Для него это оказалось неожиданностью.
Нужно побороть медлительность и спокойствие: Максим Андреевич всегда внешне невозмутим. Это плохо. Сотрудники должны чувствовать своего руководителя. Если он
Мне придётся снова учить Максима Андреевича работать. Возможно, в ближайшие дни я сам возьму на себя функции исполнительного директора, а ему придётся стать своеобразным стажёром. Ему нужно будет проводить со мной почти всё время: куда я, туда и он. Постараюсь научить Максима Андреевича планированию, правильной оценке работы сотрудников, контролю, умению доводить начатое до конца, работать на перспективу. Посмотрим, что из этого получится.
И начну вот с чего: добьюсь во что бы то ни стало, чтобы Максим Андреевич проходил курс «Учимся говорить публично». Это не требует денег, особого времени и сверхспособностей. Но если наш исполнительный директор пройдёт курс, то ему станет легче работать.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Поразительно: я всегда считал М. А. Меньшикова медлительным, слишком долго принимающим решения. Но когда я с ним ездил в машине, которой он управляет, то убеждался в обратном: он реактивен, в доли секунды принимает верное решение. У него великолепная реакция, и он выходит из дорожных ситуаций блестяще. Значит, это надо использовать и в его работе на фирме.
Надо Максима Андреевича научить культуре производства. Дело сложное, но я постараюсь.
«Мы почти всегда извиняем то, что понимаем». М.Ю. Лермонтов
