Несколько лет назад одна моя знакомая поучаствовала в «Тотальном диктанте» и стала одной из его победителей. На вопросы о том, в чём секрет такого замечательного результата, она отвечала, что всё дело в её врождённой грамотности.
Тогда я задумалась: существует ли подобное явление вообще? Ещё со школьных лет помнилось, что всегда на уроках русского находились ловкачи с «пятёрками» и «четвёрками» за контрольные работы, которые хвастались, что правила дома совсем не учили.
У меня познавать великий и могучий с помощью шестого чувства, подсознательных сигналов или экстрасенсорных способностей не получалось, потому верила им с трудом.
Шествие с менадами. Иллюстрация Паулины Бейнс к ниге «Принц Каспиан». 1950-е годы
Возможно, школьники-хитрецы были честны в том, как им легко в учении. Но хочу сразу начать с небольшого разоблачения.
Грамотность не бывает врождённой.
Есть в этом словосочетании нестыковка.
Ведь врождённое – то, что даётся человеку с рождения, в первый же день его жизни. А представления о грамотности ребёнок начинает усваивать постепенно, овладевая родным языком.
Однако все важные правила трудно уместить в голове.
Тогда малыш нередко использует интуицию, правда, не всегда верно. Поэтому он может, например, посчитать однокоренными слова, не связанные друг с другом. Стоит лишь выдумать оригинальную трактовку: дамой (домой) – дам, дать; жевот (живот) – жевать.
Некоторые дети используют языковую интуицию успешнее других. Благодаря своим задаткам и наклонностям они более внимательны к составу, смыслу слов, словообразованию и словоупотреблению.
Вероятно, из-за темперамента у них быстрее скорость мышления или они более чутки к деталям. Потому им легче усваивать законы русского языка, и такие ребята становятся способными к словесности.
Быть может, кто-то из них обладает большой фантазией или является синестетом, и поэтому чувствует лексему сразу в нескольких плоскостях. У подобных людей непременно бывают нелюбимые слова – по звучанию «колючие, грубые, холодные» или имеющие неприятный цвет. Их они заменяют «хорошими»: «тёплыми, мягкими, красивыми, уютными, гладкими».
Часто дети с таким необыкновенным языковым чутьём вырастают литераторами.
Тут мы плавно перешли от врождённой грамотности к чувству языка. Это феномен интуитивного владения языком без чёткого знания всех его законов и тонкостей.
Можно ли сказать, что языковая интуиция – необъяснимое чудо?
Нет, это работа подсознания.
Для доказательства приведу пример.
Недавно я сдавала тестирование для поступления в магистратуру, к которому ни коим образом не готовилась.
Всего там было 50 вопросов.
Определённо я знала ответы от силы на 10. А большую часть заданий выполняла, советуясь с интуицией и пытаясь выудить из глубины мозга то, что я, кажется, помнила лет семь-восемь назад. Как ни странно, результат был не плох – 60 % правильных ответов. То же чувством языка. Человек уже изучал все правила, которые помогли ему написать диктант грамотно или красноречиво выступить на конференции. За точность информации он ручаться не может, а вероятно, и понятия не имеет откуда у него то или иное знание. Но человек достаёт это из глубин памяти и часто оказывается прав, поскольку на самом деле ничего не забыл.
Чувство языка помогает нам не только читать законы орфографии и пунктуации с подкорки, когда словаря нет под рукой. Ещё оно позволяет видеть лингвистические тонкости, необходимые для грамотной и точной мысли. Ведь, например, нечувствительность к оттенкам значения приводит к неверному употреблению слов. Мы часто слышим, как кто-то собирается "одеть шапку", а не надеть шапку. Или говорит, что нужно "порезать (колбасу, хлеб, сыр)?" а не нарезать.
Подобные ошибки вызывали возмущение известного советского писателя Б. А. Лавренева:
«Мне физически больно слышать изуродованные русские слова учёба вместо ученье; захоронение вместо похороны; глажка вместо глаженье; зачитать вместо прочитать или прочесть. Люди, которые так говорят, – это убийцы великого, могучего, правдивого и свободного русского языка».
Вот почему важно формировать у себя правильную языковую интуицию, невозможную без непрерывного саморазвития.
Иногда, пытаясь что-то сказать, мы не в силах вспомнить нужное правило, и на помощь приходит наш лингвоопыт.
Если он богат, достаточно прокрутить в голове услышанные разговоры, отрывки книг, статей, фильмов, переписок. И мы, вероятнее всего, придём к выводу, что «так не говорят, а лучше так» или «вот это встречается редко, а такое-то слово, сочетание – чаще». Ведь правила грамотности в памяти хоть и не свежи, но жизнеспособны.
Чутьё языка, кстати, непростое чувство, пусть нам и кажется, что правильные варианты мы выбираем наобум. На самом деле ради этого мозг проводит сложный анализ, который имеет немало аспектов.
Выделил их Г. В. Ейгер.
Первым аспектом является нормативный. Он помогает выяснить, соответствует норме пришедшее нам на ум выражение или нет. Благодаря этому мы воздерживаемся от слов победю, пылесосю, серебрянный, тапок в пользу одержу победу, пылесошу, серебряный, тапка.
Хотя соблазн порой велик.
Второй аспект – функционально-стилистический. Здесь шестое чувство предостерегает нас от употребления разговорных и просторечных словечек в интеллектуальных беседах. Допустим, но нечто подсказывает нам, что в махаю, порядка ста тысяч, позабыть чувствуется разговорность, и мы выбираем машу, около ста тысяч, забыть.
Третий аспект – эстетический. С его помощью мы оцениваем слова как «красивые» и «некрасивые», «удобно или неудобно произносимые». Так, человек может посчитать прилагательное «роскошный» уродливым и избегать его, предпочитая синонимы изысканный, дорогой, элитный.
Или сторониться трудно произносимой пертурбации в пользу потрясения, смятения.
Есть ещё несколько других аспектов, но подробно на них останавливаться уже не буду, чтобы никого не утомлять лингвистической теорией.
К слову, не следует всегда слушать лишь своё чувство языка. Странно писать в диктанте «жареная картошка» и «клюквенный аромат» по той причине, что так выглядит симпатичнее и звучит приятнее. Легче выучить правило об «н» и «нн» в прилагательных и спокойно ориентироваться в этой теме без магического шара.
Однако бывают обратные случаи, когда действовать надо только «по чувству».
Скажем, в словарях очень часто синонимом слова «влюбиться» называют глагол «полюбить».
А мы ощущаем, что это совсем не так, поскольку первое означает поверхностное чувство, а второе – глубокое.
Дверь Хлева. Иллюстрация Паулины Бейнс к книге «Последняя битва». 1950-е годы
В заключение снова вернусь к тому, о чём мы говорили в начале. Языковое чутьё и способность быть грамотным во многом зависят от того, как ребёнка обучают языку.
Родители, учителя выбирают скучные методы «старой школы» или беспрестанно придумывают что-нибудь новое, увлекательное?
Чаще ругают за ошибки и ограничивают фантазию ребёнка или хвалят его за достижения и проявление изобретательности?
Подробно объясняют малышу непонятные правила языка или отмахиваются фразами вроде «просто запомни» и объяснениями в духе «потому, что потому»?
Очень важно создавать у ребёнка положительные ассоциации с изучением родного языка. Если он полюбит его, то поймёт ценность высокой грамотности и верной языковой интуиции.
Эти навыки могут быть только приобретёнными.
А загадочными и необъяснимыми кажутся они лишь из-за того, что постепенно становятся автоматическими, работающими в подсознании.
Анна Румянцева
