Мне бы закрыться от всех.
Мне бы от рутины освободиться.
Мне бы от суеты убежать.
Ан нет, ничего не получается. Хочешь не хочешь, а должен заниматься тем, что тебе не нравится.
Всё взаимосвязано: одно вытекает из другого, одно воздействует на другое.
Утром за мной заехал Марат Рауфович Рахматулин, и мы отправились в офис.
Полдня ушло на внесение изменений в Устав, подготовку завещания, проекты моих распоряжений на случай моего ухода из жизни.
Мне 80, и тут ничего не сделаешь. Я же хочу:
- чтобы дело, которому я отдал много лет, и после моей смерти продолжалось (казалось бы, мне всё равно, безразлично, как, почему и зачем; ан нет, небезразлично);
- чтобы люди занимались по «СОЛО на клавиатуре», экономили время, получали от процесса набора удовольствие, чтобы легко и свободно писали свои тексты, а поскольку наша программа ещё и психотренинг — улучшали свой характер;
- чтобы становилось меньше курящих людей (я уверен, что книга «Курить, чтобы бросить!» с годами будет всё более востребованной, ибо люди захотят вести здоровый образ жизни. даже до молодых дойдёт, что травить себя за собственные деньги — это глупо);
- чтобы был переделан наш курс «Учимся говорить публично», чтобы выполнение заданий приносило радость.
Легко сказать — трудно сделать!
Каждый день под разными предлогами я отодвигаю переделку курса «Учимся говорить публично». Сейчас надо мной нет никаких сроков — только моё собственное решение: доделать, улучшить, придумать.
По одёжке протягивай ножки. Если б можно было создать съёмочную группу и всё это представить в виде огромного 100-серийного фильма…
Здесь вполне реально соединить кино, театр, музыку, радио и создать новое действо. Создать сообщество людей, решивших освоить курс «Учимся говорить публично».
В процесс обучения должно возникать соревнование, кто и как выполняет задание, у кого и что получается (что не получается). Постоянные свободные дискуссии на самые разные темы…
Я улыбаюсь. Мечтать не вредно.
Компьютерные технологии развиваются, и мы только нащупываем их особенности, специфику. Вот и книга «Курить, чтобы бросить!» — одна из немногих, созданных именно для интернета. При переносе на бумагу она проиграет и не даст того результата, который даёт в онлайне.
Мне всё время говорят: «Издайте книгу в бумажном варианте». А я говорю, что это нереально, это сразу ухудшит книгу, а следовательно, будет хуже результат.
Мы только-только нащупываем правильный подход к созданию онлайн-произведения.
Да что книга о курении — «СОЛО на клавиатуре» можно сделать гораздо интереснее!
В последнее время меня привлекали сексуальные чаты: заплати денежку и можешь наблюдать реальный сексуальный чат. Партнёр будет выполнять твои команды, принимать позы, возбуждать тебя, беседовать с тобой, оценивать тебя и т.д. Это же всё можно использовать в курсе «Учимся говорить публично», когда два человека обсуждают ту или иную тему, а к ним присоединяются другие. Они сначала слушают, а потом высказывают свою точку зрения.
Подобное невозможно сделать в бумажной книге. Подобное нереально сделать в очной школе. Но это легко осуществимо (используя современные технологии и возможности интернета) в нашей онлайн-школе.
Наши ученики могут жить в любых частях света, говорить на любых языках (есть гугл-переводчик).
Дух захватывает, когда ты думаешь, сколько и чего ты можешь сделать!
Дух захватывает, а работа не движется. Никак не могу ни на чём остановиться. И тут я вспоминаю фразу (автора не помню): «Ограниченность средств рождает поиск».
Вернусь к нотариальным делам.
Надо сделать перераспределение долей. Ими могут владеть (так я решил) только те, кто работают на фирме. Уходит человек — он должен свою долю передать другим сотрудникам фирмы.
Всем этим заниматься (я о нотариальных делах) чуть-чуть грустно, неприятно, но необходимо.
Продиктовал три дневника.
Отвечал на телефонные звонки в офисе. Я люблю поднимать трубку сам и анализировать, кто звонил, зачем, почему и удивлять звонивших тем, что сам отвечаю на их вопросы.
Некоторые люди представляют меня каким-то особенным человеком. «Ой, — нередко слышу я в трубку, — сам Шахиджанян отвечает, не может быть!». Я для наших учеников учитель, педагог, преподаватель, автор программы «СОЛО на клавиатуре», книги «1001 вопрос про ЭТО».
На самом деле я обычный человек. Беда нашего времени: обычных людей мало.
Около часа общался с Николаем Сергеевичем Черняевым. Обсуждали, как всегда, текущие дела: какие материалы искать на сайте, как искать сотрудников, как переделывать «Учимся говорить публично».
Вот, собственно, и весь день.
Не гулял.
Смотрел фильм «Амадей». Хорошая работа Милоша Формана, 1984 год. О, 36 лет прошло! А картина с интересом смотрится до сих пор.
Моцарт занимал деньги, искал, у кого можно взять, чтобы заплатить за квартиру, а ему не отказывали.
Моцарт умер в нищете.
У Моцарта были от холода опухшие пальцы.
Он ни у кого не находил поддержки.
Как бы сегодня жил Моцарт? Пофантазируем.
Когда ему в 1790 году отказывали в работе, в деньгах, в учениках… Подошёл бы он сегодня к какому-нибудь министру. Тот бы его, конечно, принял и, наверное, не зная его музыки (хотя «Турецкий марш» все знают и «Волшебную флейту» слышали, и «Фигаро, Фигаро, Фигаро там, Фигаро, Фигаро, Фигаро здесь»), всё бы сделал ему. И даже хвалился бы министр: сам Моцарт его попросил, самому Моцарту он помог!
Ах, как надо помогать современникам! И, может быть, тогда возникнет больше моцартов.
Я вспомнил, как ходили люди к Сергею Михайловичу Коломину (он работал заместителем председателя Моссовета) и уговаривали его помочь обеспечить жильём Василия Шукшина и Лидию Федосееву.
Да-да, от заместителя председателя Моссовета зависело предоставление квартиры великому Шукшину. Он уже тогда исполнил несколько центральных ролей в фильмах, выпустил первую книгу рассказов и дебютировал как режиссёр. А жилья своего не было.
И как хорошо, что квартиру Василию Шукшину дали. В той квартире он прожил до смерти своей.
Вечером, как всегда, изучал список новых читателей онлайн-книги «Курить, чтобы бросить!» и рассматривал фотографии новых учеников по «СОЛО на клавиатуре».
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Не знаю почему, но вспомнил, что в моём свидетельстве о рождении в графе «Отец» у меня стоял прочерк. Я был незаконорожденным. Так называли тех, кого родили женщины без мужей. Я не знал своего отца и до сих пор не знаю, кто он, чем занимался, кто по национальности, какой у него был характер, как у него развивался роман с моей мамой. Тема отца была табуирована в нашей семье.
Помню, когда мама умирала, я хотел спросить об отце. Но я решил маму не огорчать и этот вопрос не задал.
Лет в 11-12 я посмотрел (даже кинотеатр помню — «Арс») фильм «Без вины виноватые», где роль Незнамова играл Владимир Дружников, а роль Кручининой — Алла Тарасова. Когда я смотрел эту ленту, я плакал. Горько плакал. Долго плакал.
Особенное впечатление на меня произвёл монолог Незнамова:
Пусть пребывают они в радости и веселии, и да будет усыпан путь их розами и лилеями. Пусть никто и ничто не отравит их радостного существования. Пусть никто и ничто не напомнит им о горькой участи несчастных сирот. Зачем тревожить их? За что смущать их покой? Они все, что могли, что умели, сделали для своего милого чада. Они поплакали над ним, сколько кому пришлось, поцеловали более или менее нежно. И прощай, мой голубчик, живи, как знаешь! А лучше бы, мол, ты умер. Вот что правда, то правда: умереть — это самое лучшее, что можно пожелать этому новому гостю в мире. Но не всем выпадает такое счастье. (Склоняет голову и на мгновенье задумывается.) А бывают матери и чувствительнее; они не ограничиваются слезами и поцелуями, а вешают своему ребенку какую-нибудь золотую безделушку: носи и помни обо мне! А что бедному ребенку помнить? Зачем ему помнить? Зачем оставлять ему постоянную память его несчастия и позора? Ему и без того каждый, кому только не лень, напоминает, что он подкидыш, оставленный под забором. А знают ли они, как иногда этот несчастный, напрасно обруганный и оскорбленный, обливает слезами маменькин подарок? Где, мол, ты ликуешь теперь, откликнись! Урони хоть одну слезу на меня! Мне легче будет переносить мои страдания, мое отчаяние. Ведь эти сувениры жгут грудь.
И конечно, впечатлил финал фильма:
Незнамов (тихо). Мама, а где отец?
Кручинина. Отец… Отец… Твой отец не стоит того, чтоб его искать. Но я бы желала, чтоб он посмотрел на нас. Только бы посмотрел; а нашим счастием мы с ним не поделимся. Зачем тебе отец? Ты будешь хорошим актером, у нас есть состояние… А фамилия… Ты возьмешь мою фамилию и можешь носить ее с гордостью; она нисколько не хуже всякой другой.
Лет через семь-восемь (мне уже было за двадцать) на сцене Дома культуры Ленсовета, где гастролировал МХАТ, шёл спектакль «Анна Каренина». Анну играла Алла Тарасова. После спектакля я, корреспондент газеты «Смена», зашёл за кулисы и взял у неё интервью. Поцеловал ей руку и сказал:
— Вы знаете, Алла Константиновна, вы прекрасно сыграли Анну, но самое сильная ваша роль для меня в фильме «Без вины виноватые». Я, незаконорожденный, когда смотрел фильм, плакал. И после фильма плакал. Спасибо вам.
Алла Константиновна выслушала меня, улыбнулась, чуть-чуть приобняла, отчего сердце моё запрыгало невероятно, и сказала:
— Вы не первый, кто об этом мне говорит.
Если вы не думаете о будущем, у вас его и не будет.
Джон Голсуорси (1867-1933), английский романист, новеллист, поэт, драматург и эссеист
