Я в неё влюбился сразу.
Полтора часа побыл с ней – и понял: запомню до конца дней своих.
Мне было шестнадцать лет. Ей – около двадцати.
Она заражала оптимизмом, прекрасно улыбалась, великолепно кокетничала; про таких девушек моя мама говорила: обворожительная!
В то же время, понимал: вряд ли когда-нибудь дотронусь до неё. Я, плохо одетый, заикающийся, простой бедный парень (тогда я ещё заикался), и она – как поёт, как танцует, как держится!
Никогда не забуду, как мы с ней спустя два десятилетия оказались в одной постели.
Постель - широкая. Она уютно устроилась, забравшись на неё с ногами. А мы, я и ещё один мужчина, сели рядом с ней. Мужчина был старше её на тринадцать лет. А я - моложе на четыре с половиной года.
Правда, время от времени, почти касаясь моего уха, она шептала:
- Уйди отсюда.
И я был готов встать и уйти, но тогда тот, который старше её на тринадцать лет, наклонялся к моему уху и тихо-тихо, чтобы она не слышала, шептал:
- Не уходи.
И я не уходил.
Так втроём мы общались почти два месяца. Она вспоминала свою жизнь. И мы восторгались её памятью и умением рассказывать.
И сегодня я узнал, что она умерла.
Я говорю о Людмиле Марковне Гурченко, которую впервые увидел в фильме «Карнавальная ночь». Я работал тогда в Ленинграде, киномехаником в кинотеатре «Художественный».
Трое на одной кровати – это Гурченко, Юрий Никулин и я. Кровать стояла в лучшем номере гостиницы «Москва», что напротив зоопарка в городе Калининград. В то время я писал с Ю. В. Никулиным книгу и приехал к нему на съёмки фильма «Двадцать дней без войны».
Людмила Гурченко влюбилась в Юрия Никулина, как девчонка. Влюбилась так, как в неё влюблялись в 1956 году миллионы, готовые отдать что угодно за встречу с ней.
С Людмилой Марковной мы сначала подружились. Несколько раз, приезжая к ней в гости, Юрий Владимирович меня брал с собой. Судя по всему, её это раздражало. Однажды она мне напрямую сказала:
- Не приходи ко мне больше, ладно?
Я знал хорошо двух мужей Людмилы Марковны. Был знаком с третьим. Больше всего встречался с Борисом Андроникашвили, отцом её дочери.
О Гурченко могу рассказывать много.
Великая актриса.
Фотоархив Юрия Никулина
Её дружба с Изольдой Извицкой, десятилетний период болезни, которую Людмила Марковна поборола сама и нашла в себе силы снова вернуться в кино. Был у неё такой не самый светлый период в жизни.
Характер – жуткий. Талант – огромный.
Я помню, как однажды пригласил её выступить в голубом клубе, и она выполнила мою просьбу. Голубые считали её своей иконой. Об этом я буду писать в книге «Я+Я».
Помню, мы с Юрием Никулиным долго убеждали Людмилу Марковну начать писать свою книгу, так интересно она рассказывала о своём детстве, юности, об учёбе во ВГИКе, о съёмках у разных режиссёров и о том периоде, когда, уйдя из театра «Современник», она оказалась никому не нужной. И она написала книгу, даже две. Прекрасные работы.
Конечно, мне в жизни невероятно везло. И продолжает везти.
Судьба сводила меня с талантливыми людьми. В детстве и юности я слышал о них по радио, читал в газетах, иногда видел по телевизору. А потом так вышло: неоднократно со многими встречался, подолгу говорил… Фантастика!
Кадр из фильма «Двадцать дней без войны»
Сегодня ко мне приехал Роман Олегович Иванов, и я изображал, что работаю с ним.
Часто заходил в Интернет, узнать как идут дела на нашем сайте.
После чего тут же брал телефон и звонил в офис.
- Вы знаете, что сайт упал?
- Неужели? – говорили сотрудники. И через минуту добавляли, - ну да, упал, сейчас починим.
Я злился.
Хотя были и положительные эмоции.
Наконец-таки Павел Вячеславович поменял текст в разделе «Соревнования». Убрали «Мастера и Маргариту» и дали миниатюры Юрия Борева.
- Хорошо бы давать букву ё, - сказал я, прочитывая тексты.
- Сделаем, - отрапортовал П. В. Померанцев.
- Нельзя у нас набирать твёрдый знак, - говорю я Горшкову по телефону.
- Пофиксим, - сообщает он.
Узнал, что теперь можно вставлять фотографии и картинки в послания друг другу. Вставлять-то их можно, а подробной инструкции, как это делать, нет.
- Сделаем, - пообещал Евгений Алексеевич Никитин.
Ругаю Павла Вячеславовича за то, что до сих пор не появилась версия на английском языке.
- Да появится эта версия, появится, что вы волнуетесь? – успокаивает меня мой зам.
Нет твёрдого знака, нельзя набирать букву ё, нет версии на английском языке, падает всё время сайт… Я расстраиваюсь.
Мы же хотим стать популярным сайтом. Мы хотим зарабатывать деньги. А развиваемся медленно.
Впрочем, что я о таких мелочах? Гурченко старше меня на четыре с половиной года, и она умерла. Интересно, сколько в запасе? Я о своих годах. Я о том, сколько проживу и что смогу сделать.
Хочется невозможного. Буду делать.
Три четверти века прожила Людмила Марковна. Яркая жизнь. Мы с ней встречались несколько раз на радиостанции «Эхо Москвы», два месяца провели в одной гостинице, как я уже писал, и практически в одном номере у Юрия Владимировича Никулина.
Людмила Марковна до последнего дня занималась творчеством. Она верила в себя. Съёмки в кино, новые театральные постановки, работа над книгой, концертная работа… Это ей и позволило сохранить бодрость духа до последнего дня.
Так и надо жить. Только так, и никак иначе.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Высокопоставленный чиновник так и не позвонил. Греф, как я узнал, в очередной раз отложил занятия. А Сергею Михайловичу Игнатьеву, начальнику Центробанка, я писем не пишу.
Самых хороших и самых плохих актеров мы видим отнюдь не на сцене.
Ромен Роллан, французский писатель
