Пятый день я развлекаюсь стратегической игрой «День Победы». Что будет, если. Моделирую историю, правда, по чужим правилам. Начал с тысяча девятьсот тридцать шестого года. Правил мудро, тихо и мирно, строил заводы, улучшал инфраструктуру, разрабатывал новое оружие, а на сладкое — создавал электронно-вычислительные машины, таков у меня был секретный проект. В Испанию звали делить землю Гренады — не пошёл. Пакт Молотова-Риббентропа не подписывал. К Финляндии претензий не выказывал, Бессарабию назад не требовал. Прибалтийские страны обходил стороной. Даже полководцев не казнил, чем вызвал бурю негодования простых советских трудящихся, которую пришлось смирять сбросом на прилавки горы товаров народного потребления. Игра долгая, кропотливая, вот уже и финиш, а я не сделал ни одного выстрела. Не воевал, только готовился. Германия хоть и ненавидела меня на все минус двести, но напасть не решилась. Войны не случилось. А нет войны — нет и победы. В общем, никакого веселья. В другой раз обязательно стану буянить, чтобы не скучать.
И тут я подумал: а вдруг и реальные войны развязывают по единственной причине — от скуки, а уж потом приплетают для оправдания экономические интересы, нехватку жизненного пространства или борьбу за мир во всем мире? Оно, конечно, кощунство — считать, что миллионы гибли ради игры. Но
Спросите нематоду, устрицу или майского жука, в чем смысл жизни — не ответят. Не в силу отсутствия органов слуха, речи и мышления. Просто вопрос для них изначально не имеет права на существование. Смысл жизни, как же. Ещё спросите, в чем смысл гексахлорана. Данность этой вселенной, и только. А наше дело — питаться и размножаться, что тоже данность этой вселенной. Если уж очень хочется — назовите это смыслом.
Иное дело — человек. Простых и коротких ответов не любит, особенно человек золотого миллиарда. Физиологический минимум — питание, кров и кое-какая одежка — решаются довольно быстро, а дальше? А дальше начинаются проблемы. Если на хлеб, луковицу и куриную ножку человек зарабатывает за час-другой, семь-восемь часов спит, что ему делать остальные пятнадцать часов бодрствования? Играть. Моделировать реальность. Придумывать правила, по которым нужно трудиться не час-два, а восемь-двенадцать. Выигрыш — три дюжины костюмов, пентхауз в четыреста метров, пятисотсильный автомобиль, миллиардное состояние — влияет на физиологическую составляющую жизни (её продолжительность плюс число детей) в то же мере, что и очки, набранные в пинболе. Но люди играют. И чувство коллективизма, и чувство скуки толкают на то. Вчера младший менеджер, сегодня просто менеджер, а завтра, глядишь, уже и старший. Место на стоянке ближе ко входу в офис предоставят, шеф на приветствие иногда будет кивать — карьера! А что ещё делать? Всё лучше, чем быть вне игры.
Хотя гораздо продуктивнее участия в чужих играх выдумывать свои. Здесь и простор для фантазии, и читкоды сам встраиваешь, потому и шанс на победу больше. А главное — интереснее. Можно устроить игру внутри игры или игру вне игры — а те, в свою очередь, тоже расщеплять или закольцовывать.
Одна из наиболее захватывающих интеллектуальных игр последнего времени это не шахматы, не покер, а «Ледокол». Виктор Суворов сумел так заинтересовать публику, что даже далекие от истории люди с карандашом в руке перечитывают мемуары военачальников, изучают тактико-технические данные танков и самолетов тридцатых и сороковых годов, анализируют военные операции. Ледокольцы разделились на суворовцев и антисуворовцев. Шумят, горячатся, интригуют, разными словами обзываются, книжки пишут pro и contra…
Решусь высказать свою версию.
Жил-был учитель истории. Стало ему обидно, что историю считают предметом скучным, второстепенным, если не хуже. Сын учителя, выбившийся в люди (в Те Самые Люди), решил сделать отцу подарок. Разработал операцию и заслал в Великобританию под видом перебежчика специально подготовленного человека с особо важным заданием — пробудить интерес к истории Второй Мировой войны в частности и Советского Союза в целом, и, следовательно, поднять престиж державы в глазах её собственных подданных. У нас ведь если свой, знакомый учитель говорит, его не
За одно это Виктора Суворова следует наградить каким-нибудь орденом. Или часами именными.
Возможно, уже и наградили.
Василий Щепетнев
