24 марта 1921 года, в семье человека, совмещавшего две немаленькие должности — народного комиссара рабоче-крестьянской инспекции и народного комиссара по делам национальностей РСФСР, — родился сын. Назвали его Василием.
Впоследствии, уже будучи подростком, он часто называл себя «Красный Васька», что было вполне в стиле условного «советского романтизма». Спустя многие годы после его смерти, когда мода достаточно резко сделала «направо кругом» и в топ вышел условный «антисоветский романтизм», его называли не иначе как «Красный принц». Кое-какие предпосылки для этого были. Дело в том, что фамилия нашего Василия — Сталин.
Родился он от Надежды Аллилуевой, второй жены Иосифа Виссарионовича Сталина, который, как известно, носил неофициальный титул «Мудрый вождь и учитель партии и народа, гениальный стратег пролетариата, величайший полководец всех времён и народов». Отчего бы и не назвать сынка вождя «Красным принцем»? Происхождение позволяет. А если вспомнить головокружительный карьерный взлёт Василия Иосифовича, который, дескать, стал самым молодым генералом РККА, получив это звание всего лишь в 29 лет, то прозвище покажется абсолютно точным. Действительно, Красный принц, кто же ещё? Со всеми вытекающими последствиями. Быстрая карьера — не иначе как в силу происхождения. Потом — головокружение от успехов, пьянки, оргии, карьера идёт под откос, а со смертью всесильного отца заканчивается совсем.
При этом как-то забывается, что определение «принц» — оно, вообще-то, о другом. Принц — это когда звания и награды ты не заслуживаешь, а наследуешь или получаешь просто так. Ну вот, например, как наследник российского престола Павел Петрович, будущий император Павел I, который получил высшее флотское звание, генерал-адмирал, в восемь лет. Здесь никаких вопросов нет — принц на то и принц.
В случае с Василием Сталиным можно наблюдать, скорее, нечто противоположное. Известно, что его отец несколько раз отклонял представления о повышении Василия в звании, и путь от лейтенанта до генерал-лейтенанта у него занял 9 лет.
В принципе, и эта цифра впечатляющая. Но только если не знать, что в РККА, а конкретно в авиации, бывали случаи и похлеще. Например, лётчик-ас Григорий Кравченко проделал путь от старшего лейтенанта до генерал-лейтенанта всего лишь за два года — вот это по-настоящему головокружительная карьера. Василий Сталин на его фоне выглядит бледновато. Кстати, именно Кравченко и должен считаться самым молодым генералом РККА — это звание он получил в 27 лет. А в 29 лет генерал-лейтенантом стал не только Василий Сталин, но и лётчик Павел Рычагов, карьерный рост которого от лейтенанта до генерала занял 4 года.
Это нормально. В авиации того времени карьеры вообще делались быстро, а в военные годы — особенно. Те же Кравченко и Рычагов успели повоевать. Рычагов — в Испании, Китае, Монголии и на финской войне. Кравченко — там же, за исключением Испании. Василий Сталин не попал на эти театры боевых действий просто по той причине, что был младше своих коллег лет на десять. Кстати, Сталин учился в той же Качинской военной авиационной школе в Крыму, что и Кравченко. И прекрасно знал, какими качествами должен обладать боевой лётчик.
И не только знал, но и претворял эти знания в жизнь. Вот фрагмент его выпускной аттестации: «Энергичный, инициативный, настойчивый, принятое решение доводит до конца, требовательный к подчиненным как старшина отряда, внимательный к запросам подчиненных, резковат в обращении, иногда в разговорах с вышестоящими командирами. Лично дисциплинированный, может служить примером для других, охотно делится с товарищами своими знаниями. Теоретическая успеваемость отличная. Техника пилотирования отличная». Все данные для честной карьеры, особенно в военное время.
О том, каков он был на войне, лучше прочих может рассказать его однокурсник, а потом и сослуживец Сергей Долгушин: «В течение февраля-марта 1943 года мы сбили с десяток самолётов врага. С участием Василия — три. Причём надо отметить, что первым, как правило, атаковал их Василий, после этих атак самолёты теряли управление, и мы их потом добивали. По нашим лётным законам их можно было засчитывать Василию как сбитыми лично, но он их считал сбитыми в группе. Я однажды сказал ему об этом, но он махнул рукой и бросил коротко: „Не надо“... 5 марта 1943 года в составе другой эскадрильи он сбил лично FW-190. А на другой день допустил ошибку, чуть не ставшую роковой. Погнался за „Фоккером“, в горячке оторвался от ведомого Володи Орехова и был атакован шестёркой „Мессеров“. Всей эскадрильей мы тогда его выручали, вернули на аэродром. Василий был комполка, а я — командиром эскадрильи. Но у нас в авиации чинопочитание не очень развито. Отвел я его в сторону, устроил свой разбор полётов и обматерил как следует. Потом спросил: „Всё понял?“ Он ответил обезоруживающей улыбкой: „Ладно уж. Пошли ужинать“. Вообще-то он был парень, что надо».
В общем, получается никакой не «Красный принц», а, если проводить исторические аналогии, «слуга царю, отец солдатам». Безудержная храбрость, лихость, молодечество, умноженные на постоянное желание доказать отцу, что он, Василий, чего-то да стоит.
В этом плане очень любят цитировать письмо Иосифа Сталина преподавателю истории Мартышину, который проявил принципиальность и поставил сыну вождя «неуд»: «Ваше письмо о художествах Василия Сталина получил. Спасибо за письмо. Василий — избалованный юноша средних способностей, дикарёнок (тип скифа!), не всегда правдив, любит шантажировать слабеньких „руководителей“, нередко нахал, со слабой, или, вернее, неорганизованной волей... К сожалению, сам я не имею возможности возиться с Василием. Но обещаю время от времени брать его за шиворот».
Как правило, цитирующие этот документ восторгаются позицией вождя. Мол, вот он какой — строг, но справедлив! И даже с сына обещает взыскивать без поблажек!
С одной стороны, так и есть. Однако часто забывают, что переписка с Мартышиным на этом не окончилась. Он написал Сталину второе письмо, где уже не жаловался на своего ученика, а давал конкретные советы по его воспитанию: «Моё мнение: если Василию предоставить известную свободу в смысле сокращения до минимума опеки над ним, иногда оскорбляющей его, и в то же время обеспечить систематический, но незаметный для него контроль за тем, как он оправдывает оказанное ему доверие, Василий будет тем, чем он должен быть».
Совет разумный. Однако им, к сожалению, не воспользовались. Гораздо проще показалось периодически «брать за шиворот». Так было и во время войны, так было и потом. В последний раз вождь «взял за шиворот» своего сына в 1952 году, в День Воздушного флота, который был проведён Василием образцово, из-за чего тот, как говорится, изрядно принял на грудь: «Василий вошел в зал, качаясь. И. В. Сталин, увидев при входе его, в резкой форме сказал: „Это что такое?“ Василий ответил: „Я уста“. И. В. Сталин: „И часто ты так устаешь?“ Последовал ответ: „Нет!“ Тогда командующий ВВС П. Ф. Жигарев доложил: „Часто“. Василий допустил грубость в адрес Жигарева. И. В. Сталин громко, резко сказал: „Садись!“ Наступила мертвая тишина, после которой И. В. Сталин произнес Василию: „Вон отсюда“».
На следующий день командующий Военно-Воздушными Силами Московского военного округа Василий Сталин был освобождён от занимаемой должности по распоряжению Иосифа Сталина. Именно тогда, почти за год до смерти отца, он и вошёл в настоящий алкогольный штопор, окончательно погубивший его карьеру.
Константин Кудряшов
