Давным-давно, более полувека назад, советский зритель увидел героический вестерн «Великолепная семерка» Джона Стерджеса. В Америке фильм раскритиковали (The New York Times назвала ленту «бледной, претенциозной и сверхдолгой копией японского оригинала»). Советская критика фильм гнобила. Работу Стерджеса разругал сам Хрущев, а народ ломился в кинотеатры. Копий фильма не хватало, их допечатывали на ходу. В очередях стояли семьями. Картину смотрели по многу раз. Фильм разорвали на цитаты, вмиг ставшие крылатыми: «Мы приехали к вам. В это Ничто посреди Нигде», «Друзей нет. Врагов нет. Живых врагов нет». Мальчишки не одного поколения играли в ковбоев: держали «поводья» одной левой, мгновенно расстегивали «кобуру», выхватывая револьверы на любой шорох. В парковых тирах не было отбоя от разновозрастных посетителей.
Голливудская «семерка» была ремейком философской и приключенческой драмы Куросавы «Семь самураев». Того самого немеркнущего, наполненного метафизикой и гуманизмом экшена, о котором автор сказал: «Кино богатое, как политый маслом бифштекс, увенчанный жареным угрем».
Действие перенесено на Дикий Запад, самураи, защищающие деревню от бандитов, превратились в вольных ковбоев-стрелков и самоотверженно спасали от налетчиков мексиканских крестьян и их детей. Сам Куросава счел ремейк, поменявший национальность, вполне сносным, хотя и далеким от оригинала. Впрочем, «Семь самураев», несмотря на поддержку критики и нашу дружбу с Куросавой, на широкий советский экран пришли в конце 80-х. Что нисколько не мешало фабуле картины воспроизводиться сотни раз на самых разнообразных языках в самых неожиданных обличьях.
И все же самой великолепной из всех ремейков была «семерка» образца 1960-го. Драйвовый вестерн напоминал многослойный приключенческий роман. За фасадом боевика скрывалась романтическая драма бескорыстного героизма, защиты попранного человеческого достоинства простого люда, без которого жизнь не имела смысла. Одним из главных достоинств крепкого вестерна были отличные, остроумные и метафоричные диалоги. В коллективном портрете горячих голов обнаруживались приметные личности. Вин Стива МакКуина проигрывается в пух и прах. Герой Броснана обнаруживает недюжинный воспитательный дар, и местные мальчишки влюбляются в героя. Чико (Хорст Буххольц) теряет голову при взгляде на местную девушку и готов снова стать обычным крестьянином.
Дензел Вашингтон и Крис Пратт
Центром героического панно был гладкоголовый ковбой Крис. Сыгравший его Юл Бриннер был самой знаменитой звездой фильма на тот момент. Заметим, именно Бриннер придумал переделать в вестерн меланхолический японский киношедевр. Рядом с ним за свободу простых мексиканцев бились не покладая рук Стив МакКуин, Чарльз Бронсон, Роберт Вон, Хорст Буххольц, Джеймс Коберн, Брэд Декстер.
Стерджес делает акцент не столько на самой битве, которая становится логической кульминацией действия, сколько на взаимоотношениях местных крестьян и вооруженных пришельцев, на прихотливой вязи отношений «семерочников». Стерджес снимает кино о достоинстве и бескорыстии, о доблести и формировании мужского характера.
Наэлектризованная музыка Бернстайна нагнетала напряжение, летела сквозняком над бескрайними просторами и красными горами Аризоны, ближе к финалу превращаясь в гимн вооруженной доблести.
Сердце наших соотечественников грело известие, что первый среди ковбоев, Юл Бриннер, — наш, из владивостокских парней.
Эстетам американская «семерка» представлялась упрошенной вариацией на тему специфического и объемного японского жанра дзидайгэки. Широкая аудитория об этом не догадывалась и любила бравых заокеанских героев, как родных «Семеро смелых». Нет, гораздо сильнее.
И вот на экраны выходит очередная версия блуждающего сюжета. Темнокожий режиссер Антуан Фукуа («Тренировочный день», «Стрелок», «Падение Олимпа») ставит рядом с чернокожим охотником за головами Сэмом Чисолмом (монументальный Дензел Вашингтон), плечо к плечу, мультикультурную разнорасовую команду искателей приключений. Кореец Бён Хун Ли, мексиканец Мануэль Гарсия-Рульфо, американский индеец Мартин Сенсмайер и три белых американца: Винсент Д’Онофрио, Крис Пратт и Итан Хок. Классический вестерн стилизован в духе времени: этническая политкорректность, плюс игра в миф про «Дикий-Дикий Запад», плюс изобретательные, жесткие боевые сцены. Финальная битва с главарем банды Бартоломью Боугом (шикарный и артистичный Питер Сарсгард) и его армией занимает едва ли не две трети фильма. Легким движением руки миф превращается в простодушный, хотя и ловко скроенный аттракцион с обаятельными, хотя и плохо запоминаемыми персонажами. В довершении тотальной корректности и приятности «семерка» украшена храброй рыжеволосой вдовой Эммой Каллен, мужа которой на глазах у всего городка Роуз Крик убивает жестокосердный и коварный Боуг. Смотрится картина, несмотря на банальные диалоги, славно. Выветривается из памяти бесследно. Неплох, хотя временами навязчив, саундтрек Джеймса Хорнера, последний в жизни прославленного композитора, виртуозно сочетающего электронные, этнические и традиционные симфонические инструменты, а также хоровое пение («Чужие», «Американская история», «Титаник», «Игры разума», «Аватар»).
Очередной перепев киномифа на языке своего времени можно счесть лишь новым куплетом в его долгой и извилистой экранной судьбе. Судя по всему, реинкарнации «самураев» в самых разных обличьях и формах будут продолжаться, призывая к жизни все новых киногеров: от нашей «великолепной четверки» неуловимых мстителей до тарантиновской «Омерзительной восьмерки», от анимэ про самураев — до «семерки гладиаторов». Вердикт критики суров: каждое поколение заслуживает собственную версию легенды и своих героев
Лариса Малюкова
