Долгожданный второй сезон сериала «Мир дикого Запада» начался 22 апреля для англоязычного мира и днем позже — в России. История борьбы андроидов за свои права продолжится еще как минимум 10 серий, а пока портал iz.ru разбирался, почему это противостояние актуально для современных людей.
Среди прерий
Для начала напомним, в чем, собственно, дело — для тех, кто не смотрел или успел подзабыть (всё же с предыдущего сезона прошло уже полтора года). В не очень отдаленном будущем на очень отдаленном острове создан гигантский парк развлечений, населенный неотличимыми от людей андроидами. Удовольствие не из дешевых, так что позволить себе пожить несколько дней в «Мире дикого запада» могут лишь немногие счастливцы. И, хотя предусмотрен и «ванильный» семейный пакет, большинство посетителей едет в парк удовлетворить свои самые низменные инстинкты. Устроить дебош в салуне. Изнасиловать робота-поселянку. Убить кого-нибудь. В конце программы «трупы» андроидов увозят в подземную лабораторию, латают и выпускают вновь проживать бесконечный «день сурка» — андроиды-хосты способны ощущать базовые эмоции, но не помнят ничего, что с ними происходило. Но внезапно у двух из них — дочери фермера Долорес и хозяйки борделя Мэйв — происходит сбой в программе, и у них появляются сперва смутные сны, а затем всё более отчетливые воспоминания. В конце концов они начинают понимать, кто они и что такое окружающий их мир. В финале первого сезона Мэйв и Долорес перепрограммируют остальных хостов и уничтожат почти всех посетителей-людей. Что будет во втором — пока тайна.
Сериал снят по мотивам одноименного фильма Майкла Крайтона (более известного как сценарист «Штамма «Андромеда» и «Парка юрского периода») 1973 года. Но если Крайтон показал достаточно тривиальную для фантастики ХХ века историю «взбесившегося» робота (которого, ко всему, играет звезда вестернов Юл Бриннер), то у Джонатана Нолана и Лизы Джой, переработавших сюжет под сериал, всё вышло куда сложнее. В фильме андроиды были легко отличимы от людей даже визуально; в сериале единственная, пожалуй, разница — отсутствие воспоминаний. И приходят они, как у Гамлета, в «смертном сне» — во время ремонта, в лаборатории, когда растерзанные посетителями тела «склеивают» заново.
Охота на дальнего
Сама идея безнаказанного насилия над разумными существами, людьми (с точки зрения насильников) не являющимися, разумеется, не нова. Напрашивающиеся примеры из истории ХХ века будут не совсем корректны: всё же в просвещенном столетии речь шла об убийстве людей «низшего сорта» — но всё же людей. А вот в начале XIX века цивилизованные британцы попросту охотились на тасманийских «дикарей», отстреливая их, словно животных, и за несколько десятков лет уничтожили всех. Женщин поселенцы насильно брали в наложницы; одна из них, по имени Таререноререр сбежала в 1828 году из плена, обучила соплеменников обращению с огнестрельным оружием и три года вела партизанскую войну против англичан. Неизвестно, знакомы ли с трагической историей тасманийцев создатели сериала (по крайней мере ни Нолан, ни Джой не упоминали об этом), но параллель с Мэйв и Долорес явно напрашивается.
В российской версии сериал называется «Мир дикого запада»; характерно, что в оригинале ни про какую «дикость» речь не идет — точный перевод был бы вообще «Западный мир». И это, похоже, неслучайно: собственно, еще в оригинальном, крайтоновском изводе, парк представлял собой абсолютный либеральный парадиз — если в обществе есть спрос на насилие и есть возможность его обеспечить без нанесения вреда «настоящим» homo sapiens, то почему нет? Даже если, как в сериале, эти существа оказываются наделенными не только разумом, но и способностью любить, бояться, чувствовать боль.
Собственно, здесь возникает еще один важный вопрос, поиски ответа на который авторы предпочли оставить зрителям. Если сам человек — существо, созданное по образу и подобию Божию (или вершина эволюции, что, в общем-то, одно и то же), то кем или чем является разумное существо, созданное самим человеком? Или, говоря более высокопарно, имеет ли человек права божества относительно своего собственного творения? Пигмалион вправе уничтожить Галатею (хотя, вероятно, специалисты ЮНЕСКО высказали бы известные сомнения и в этом) — в конце концов она была куском слоновой кости, от которой, как говаривал по легенде Микеланджело, «отсекли всё лишнее». Но вправе ли человек уничтожить обладающее разумом творение — из искусственной плоти и крови?
Кто виноват
Созданный Ноланом и Джой (или придуманными ими гениальными изобретателями Робертом Фордом и Арнольдом Уэбером) мир лишен упрощенной дихотомии «хорошие — плохие». Жаждущих искусственной крови посетителей трудно найти особо привлекательными; но и взбунтовавшиеся андроиды, убивающие этих перепуганных переменой участи банковских клерков, еще несколько часов назад ощущавших себя Джесси Джеймсами и Буффало Биллами, особой симпатии не вызывают. Хотя, как выясняется, «восставшие массы» просто перепрограммированы на то, чтобы воспринимать посетителей парка как других «хостов» — а убивать их, согласно инструкции, не возбраняется; это часть большого вестерн-шоу. Ирония авторов над современным обществом лежит, кажется, настолько на поверхности, что многим, вероятно, не хотелось бы ее замечать.
В конечном счете «Мир дикого Запада» — не только и не столько о взаимоотношениях человека и машины, сколько о необходимости сострадания одного разумного существа другому. Выбранная вслед за Крайтоном эстетика «кровавого» вестерна делает эту идею, пожалуй, еще более наглядной: среди бесконечного насилия скрывается, не исключено, главная сюжетная линия будущего сезона: поиск Мэйв своей «дочери» — при том, что женщина-андроид, получившая доступ ко всем своим интеллектуальным ресурсам (похоже, превосходящим человеческие), понимает, что никакого ребенка у нее не было и не может быть, девочка из ее воспоминаний — лишь часть «сюжета», разработанного для развлекательной программы. Но «человеческое, слишком человеческое» явно берет верх над логическими схемами.
Почти сорок лет назад Евгений Велтистов «очеловечил» своего Электроника, дав ему возможность заплакать (что немало смущало продвинутых в части биологии советских школьников — как может плакать существо, лишенное слезных желез?). Создатели «Мира дикого Запада» поняли, что для превращения, возможно, достаточно просто подключить дополнительный слот памяти. Если они окажутся правы, будущее может оказаться вовсе не таким безоблачным, каким рисовалось когда-то отечественным фантастам
Владислав Крылов
