Вопросы к годовщинам трагедий

Нет таких слов, которыми можно выразить боль матерей, потерявших своих детей в Беслане. Искренние им соболезнования в годовщину трагедии.

Но необъявленная война не прекращается.

И теракты продолжаются. А врага-то мы видим, определяем верно?

«Россия, как и весь мир, ведёт борьбу с международным терроризмом» — это цитата. Не я придумал это сравнение, но уместно спросить: а с пулями и гранатами мы не ведём борьбу?

Конечно, можно надеяться на то, что «те, кому доверено», не пребывают в иллюзиях. Но государственная политика — дело не фрагментарное, а единое. Так допустимо ли, чтобы экономическая политика государства противоречила тому, что вытекает из любой попытки прояснить, кто же всё-таки ведёт против нас скрытую войну? А кадровая политика…

Сейчас в связи с годовщиной начала Второй мировой войны на Западе развёрнута кампания по пересмотру истоков и причин этой трагедии. Многие ответы на это есть в наших СМИ и выступлениях руководителей государства. Но есть и что к этому добавить.

Первое. Злодеяния бывают чудовищными, зачастую независимо от того, к какой идеологии они привязаны или какой идеологией прикрываются. Но есть идеологии и идеологии.

Одни — изначально направлены на исключение, нивелирование, смягчение проявлений худших черт человеческой натуры, на равноправное сотрудничество, созидание и развитие.

Другие — базируются на худших чертах человеческой натуры, взывают к ним. Они ориентированы не только на подавление несогласия и идеологической альтернативы (большинство активных идеологий в мировой истории, к сожалению, тяготели на том или ином этапе к подавлению несогласных), но и, как на цель, на уничтожение или полное подчинение (вплоть до обоснования рабства) других народов.

Так к одной ли категории по этим критериям относятся идеологии коммунизма и национал-социализма? Разумеется, нет.

Принципиальная разница в том, что коммунистическая идеология, если коротко, основана на попытке найти средство против стяжательства и закабаления с его помощью меньшинством людей абсолютного большинства. И даже в своих крайних проявлениях (диктатура пролетариата) эта идеология никогда не делила людей по крови на высшие и низшие расы. Тем более не осуществляла геноцид по этому признаку. И это — не вопрос лицемерия. Совсем простой пример: можно ли себе даже представить, чтобы на фуражках или пилотках красноармейцев были, как в некоторых частях нацистской армии, череп и кости? Невозможно.

И потому, не являясь коммунистом, тем не менее должен заметить: как нельзя ставить знак равенства между религией и инквизицией, точно так же нельзя ставить знак равенства между коммунистическими идеями и той или иной практикой их реализации. Тем более на ограниченном промежутке исторического времени. И, осуждая злодеяния сталинского режима, ни в коем случае нельзя ставить его на одну доску с режимом гитлеровским — при всём ужасе от использовавшихся методов. Тем не менее идеи и цели, лежавшие в основе, были противоположны.

Второе. А ведь по этому признаку сталинский режим (при всех его преступлениях) тем не менее выгодно отличался даже и от некоторых европейских демократий того времени. Да, британский и французский режимы были тогда более гуманными по отношению к своим гражданам, точнее, к гражданам метрополий. Но почему арабы в Египте встречали немцев как освободителей? Не понимали ценностей британской демократии? Нет, просто жители колоний демократических европейских держав были вторым, третьим, а то и пятым сортом, и именно по признаку крови, — это-то почему мы должны забывать?

И тогда вопрос: Вторая мировая война начиналась лишь потому, что в Европе что-то решили переделить? Или же переделу подлежали ещё и многочисленные азиатские и африканские колонии демократий? Так почему же гуманные европейцы, собравшиеся ныне в Польше на годовщину начала войны, друг перед другом поизвинялись, нам на то, что мы не принесли Восточной Европе свободы, попеняли, но перед остальным миром (семь десятилетий назад сплошь колониальным) извиниться и не подумали? Значит, СССР не принёс Польше и Чехословакии свободы, а Британия её египетским арабам принесла?

Да, поляки, чехи и венгры после освобождения от фашизма не были жителями самостоятельных государств — реально зависели от СССР. Но они не были в своих же странах вторым сортом — в отличие от жителей британских и французских колоний. Ни арабы, ни индусы, ни персы, ни современные жители тогдашнего Индокитая этого не забывают. И не забудут.

И третье: извинения извинениям рознь.

Когда глава кабинета министров Германии извиняется за немецкий народ, она солидаризируется с жертвами, но отнюдь не от имени гитлеровского режима, который бы вдруг «исправился». Нет, она выступает от имени народа и нового германского режима, который осудил нацизм.

Когда российский премьер говорит об осуждении пакта с нацистами и о недопустимости и моральной ущербности подобных сделок (и даже о «неэффективности», что вообще-то под вопросом), он говорит это от имени российского народа и нынешнего российского режима, принципиально иного, нежели не только сталинский, но и вообще советский.

И вот российский премьер предлагает и другим европейским державам последовать нашему примеру — официально осудить действия этих держав по провоцированию войны. Предположим, они последуют этой рекомендации, но чего будут стоить эти извинения? Ведь ни во Франции, ни в Великобритании с 1938 года, когда был заключён Мюнхенский договор, политический режим не менялся. А что же изменилось? Слабее стали. Потеряли колонии. Перестали быть перворазрядными вершителями судеб мира. Это, конечно, основание для пересмотра взглядов и принесения извинений, но чего стоят извинения, принесённые в таком контексте?

Да и не будет за 1938 год никаких извинений. С чего вдруг то, что тогда для них было нормой, а по нашему мнению, было ошибочным и аморальным, теперь для них также должно стать аморальным? Так впору поставить под сомнение и саму идею морального лидерства западных демократий. Но Афганистан и Ирак удерживать тогда под каким флагом?

Юрий БОЛДЫРЕВ