В Москве до 17 февраля продолжаются гастроли театра марионеток Резо Габриадзе. Рассказываем, почему не стоит упускать возможности побывать на постановках, и вместе c Лео Габриадзе объясняем, из чего состоит авторская вселенная мастера.
Это не тот кукольный театр, в котором интересно только детям: в спектаклях легендарного художника, сценариста и режиссера речь всегда идет о взрослых проблемах, но решаются они в фантастическом мире, где паровозы влюбляются друг в друга на разрушенной после войны железной дороге, а жизнь муравья ценится не меньше жизни человека. И хоть на здании театра Габриадзе в Тбилиси написано: «Пусть слезы у нас будут только от резки лука», на его спектаклях сложно не заплакать.
«Резо как-то рассказывал, что он спешил, — комментирует появление этого девиза его сын и бессменный помощник Лео Габриадзе. — "Там, говорит, камень привезли, надо что-то писать". И это первое, что пришло в голову. И так теперь навеки. Но эти слова, скорее, пожелание для других, чем девиз для себя. Резо искренне желает другим людям добра. Но мы же театр, а исторический логотип драмы — это смеющаяся и плачущая маски. Смех и слезы — обязательная часть для любого театра. И Резо в первую очередь драматург: он отлично понимает, что смешно, что грустно, как это нужно состыковывать. Он владеет нужными приемами для достижения нужных целей».
Сам Лео Ревазович вырос в мастерских Резо Левановича и постоянно наблюдал за его работой. Сейчас он режиссер, продюсер, а последняя его анимационно-документальная лента «Знаешь, мама, где я был» посвящена детству отца и его воспоминаниям. Сам Резо выступил в нем в роли рассказчика и художника.
«На свои отношения с отцом я во многом смотрю как на школу. Среди всего этого я научился командной работе. Но Резо, как правило, все сам придумывает и каждый день практикует свое ремесло. И когда оказываешься в его студии — играешь по его правилам. Я всегда смотрю на работу в этом театре как продюсер. Важно, чтобы Резо максимально смог себя выразить, чтобы ему ничего не мешало, потому что театр — это большая команда. И надо следить за тем, чтобы все как-то работало. Вот он сейчас пишет секретное что-то, надеюсь, скоро узнаем. И хотелось бы скорее это выпустить на сцене».
Театр — далеко не единственное занятие Резо Габриадзе. Многим он знаком как сценарист фильмов «Мимино», «Кин-дза-дза», «Не горюй!», кто-то знает его картины (живопись, графику), а кто-то пытался бросить монетку на памятник Чижику-пыжику на Фонтанке, автором которого он является. Но все же что заставляет Резо до сих пор заниматься театром?
«Кино всегда стремилось к реализму, а театр к условности, — рассказывает Лео. — Кукольный театр максимально условен. И если ты работаешь с поэтичной и эмоциональной драматургией, сочетая ее с театральной условностью, ты можешь создавать какой угодно мир. Кукольный театр вообще атавистичен по своей сути. Все с ним выросли. Это одна из первых форм театра. Когда актеры выходят на сцену, особенно знаменитые, это выбивает из повествования, я пробуждаюсь в этот момент. Тем более если таких актеров несколько, и ты видел их и в кино, и в театре, знаешь что-то про их личную жизнь — невозможно просто воспринимать спектакль. А в кукольном театре — это герои в чистом виде. У кукол нет другой жизни, они этим и живут. Но что в театре, что в кино — одна цель: чтобы зритель погрузился полностью в повествование, в драматургию и ничего не пробудило бы его от этого сна. Сон может быть эмоциональным, смешным, грустным — каким угодно, лишь бы человек не проснулся и не начал думать о своих делах, эсэмэски посылать. Помимо этого, в кино всегда много компьютерных трюков. А в нашем театре внимание удерживает простота».
Можно пользоваться сложнейшими трюками, новейшими технологиями, но даже это не поможет многим из нас создать нечто, покоряющее десятки тысяч людей по всему миру. У Резо Габриадзе действительно получается создавать спектакли из самых простых элементов. И несмотря на то что некоторые из них идут без малого 40 лет, они до сих пор заставляют смеяться и плакать молодых, старых, русских, иностранцев — всех.
«Во-первых, он всегда описывает эпоху, — продолжает Лео. — Его герои не на плоской стене экспонируются, они вписаны в конкретный мир, живущий по своим правилам. У меня всегда такое ощущение, что Резо занимается сказочным реализмом. С одной стороны у него все очень приземленное, все про людей, а с другой — этот мир находится в каком-то фантастическом воздушном пространстве. Вообще театру сложно уйти от своего языка. Когда смотришь зарубежный спектакль с субтитрами, невольно теряешь эффект погружения. А с нашими кукольными спектаклями нет такого, что вот только в Грузии они хорошо идут, или только во Франции, или только в России. И вроде бы это грузинские истории, но они настолько эмоциональные, что берут за общечеловеческий нерв. И не важно, знаешь ли ты что-то про культуру грузинской деревни, все главное будет понятно. А в слово "талант" я не верю. Я верю в трудолюбие и обстоятельства. Это ленивые люди придумали, чтобы оправдать свое бездействие, мол, "Это соседу повезло, а мне не повезло". Нет, он просто раньше вставал и шел работать».
На фоне современных театральных тенденций театр Резо Габриадзе может казаться анахроничным: сегодня мы избегаем пафоса, скрываемся за иронией и сарказмом, важное скрываем в метафорах — боимся казаться простыми. Истории Резо всегда рассказаны понятным языком и касаются общечеловеческих мыслей и проблем. При этом они вовсе не примитивны, а сотни мелких деталей и наблюдений делают их романтичными и в хорошем смысле сентиментальными.
«Есть определенная аура, которую создал Резо, и когда попадаешь в мир его спектаклей — начинаешь улавливать гармонию и объем этого мира. Театру уже почти 40 лет, и на протяжении всего этого времени здесь главенствует один закон: цинизм неуместен. Один циник может испортить всю команду, все здание расшатать. Резо все делает с открытым сердцем, не издеваясь и не смеясь высокомерно над нашими пороками. Конечно, есть режиссеры, которые умеют работать с иронией и цинизмом, но это не наша история. Когда Резо что-то рассказывает или показывает свои художественные работы — меня это восторгает. Мне хочется этим поделиться. Собственно, поэтому и появился фильм "Знаешь, мама, где я был". Сегодня основная моя задача — сохранить то, что уже есть, поставить пьесы Резо, которые еще не поставлены. Мне, как режиссеру, интересно работать с историями и образами, созданными Резо. Его мир захватывает и увлекает».
Театр остается верен себе. Меняются президенты, распадаются страны, проходят войны, а в маленьком зале на 80 мест идут все те же спектакли, до сих пор собирающие аншлаги по всему миру. Это должно держаться на каком-то фундаментальном принципе, верность которому сохраняет и сам Резо, и вся команда театра. Что это за принцип?
«Вы просите, чтобы я сделал подводку к карьере отца, — задумывается Лео. — Мне это сложно… это вопрос жизни — найти вот эту фразу. Если вы мне поможете, буду по гроб вам благодарен!»
Максим Чуклинов
