Выпуск N 55 от 24 октября 2002
08.07.02
Дело было году в 41. Начало войны. Моя бабушка была тогда очень худенькой, почти прозрачной девочкой: питались плохо. Работала, как и многие сверстницы (12-13 лет) в госпитале. Снимали с раненых бинты, стирали их, вытягивали, сушили. Потом использовали повторно. Собирали посылки на фронт, обстирывали солдат, штопали им носки, писали на фронт письма. Попался среди вороха грязного белья белый носок. Дырявый. Девочка долго думала, как же его починить, заштопать? Белый, красивый такой. Ведь на фронт. Надо, чтобы самое лучшее было... И отрезала у мамы кусок кребдышиновой юбки.. белой. Под цвет подходила. Самую лучшую, кребдышиновую заплату поставила.. Непрочная она, но... красивый носок.
Отправила на фронт. Пришло письмо: "милая, спасибо тебе, не знаю, как тебя зовут, но у меня такая же дочка дома растет, дай Бог тебе здоровье..."
Не знаю, выжил ли тот человек, нет.1.. Но я думаю, что ту кребдышиновую белую заплату он запомнил.
09.07.02
Что-то происходит, когда человек, которого мы знаем, умирает или попадает в опасную для жизни ситуацию. Мы сразу же начинаем вспоминать, что он говорил, что он делал, что он говорил нам, что не нам... Припоминать его улыбки, взгляды, движения, все его действия и все его слова.
Будто мы оперативно регенерируем всю информацию, носителем которой он является, и стараемся провести ревизию всех этих файлов для сохранения в своей голове, где-то под задней стенкой, на жестком диске. Мы делаем это быстро и внимательно, стараясь ничего не упустить. "Да, да... он часто мне говорил... Да... а ты помнишь.. Нет? Ну как же... он нам часто такое говорил..." "А ты помнишь, как он улыбался, когда смотрел на (дальше имя, предмет)"...
На удивление эта информация, тогда , когда целостность ее носителя сомнительна, очень хорошо обретает носителя второго. Помните, F456 Бредбери? Люди, знающие куски книги наизусть. Это на уровне рефлекса, скорее всего. Если бы кто-нибудь из них умер, остальные бы судорожно, быстро, но четко воспроизвели его кусок, потому что бы эта информация была бы овеяна трепетом и уважением перед мертвым.
И получается какая-то незримая связь. Человек умер, выплеснул информацию, которая летает в безвоздушном пространстве, и которую надо как можно быстрее собрать, руками, руками, в розовые пакеты из под мусора, перед тем, как она навсегда испарится.
А вдруг это замысел?
А вдруг он нарочно умер, чтобы ты запомнил ту единственно-глупую фразу, которую он так любил повторять?...
Кстати, Пушкин был мудр. Именно таким способом он нас и одурачил. Хм... Иначе стали бы искать куски из его затерянных тетрадей, если бы он был жив. Правильно, "пусть сам ищет".
10.07.02
Он проверяет зубы языком на ощупь, галстук - круглая клеточка, уголком в ширинку.
Я боялась пи-ар менеджеров до тех пор, пока один из них не пришел к нам на переговоры в ярко-красной футболке с фейсом Егора Летова на пупе крупным планом.
Жую чебурашек.
11.07.02
Ново-пасси... лень.
Знаете, кто вы все?
- Геодезисты. Да, наше поколение (не улыбайтесь скептически, ибо к поколению принадлежат люди, рожденные в ед. времени = 12лет) пассивно.
Мы настолько пассивны, что становится страшно. Привыкли пассивно работать (сидеть перед компьютерами, работать дома, работать сидя), пассивно отдыхать (полежать перед телевизорами, полежать на пляже, полежать около люб.чел-ка), пассивно жить. Мы пассивны. Мы не просто ленивы. Мы бездейственны!
Это-то и пугает. Что случилось? Мы ленимся ходить в гости, ходить в походы, просто ходить...
Я долго размышляла над тем, почему сегодня ТАК безумно популярна фотография.
Фотография - это пассивное участие в действительности. Тебя нет в кадре. Ты не творишь жизнь. Ты ее пассивно фиксируешь. Пусть там что-то происходит... я буду рядом стоять.
В журналистике исчезла профессия leg-man*а. То есть человека, который бы бегал по городу и собирал новости. Таких людей сейчас нет. Просто НЕТ. Да и журналистов, в нормальном понимании слова, тоже нет. "Птица феникс", как Ломоносов говорил, блин:(
Журналист по определению не может быть пассивен. Он должен действовать. Он - активатор событий.
Я видела их лица. Да, накрахмаленные, напудренные.. Но: им ничего не интересно! Они приходят в клуб, садятся за барную стойку и пьют тэкилу..Это журналисты?..
Сидеть дома, перетирая мозги на стиральной доске - это не журналистика, это - пассивность. Лень. Бездейственность.
Поздравляю, господа, вы умираете!
Ваша А.И.Шевелева
