Завершился Московский кинофестиваль. Золотые и серебряные «Святые Георгии» практически все остались дома — целее будут. Сам же полувековой юбилей форума — повод для разговора о его дальнейшей стратегии.
Собственно, это интересует всех который год. Наблюдая за убыванием не только кинозвезд, но сколь бы то ни было значительных кинематографистов на звездной дорожке, публика и эксперты задаются вопросами: что же такое наш славный смотр? Для кого он существует? Какие задачи преследует?
Каждый найдет свои варианты ответов. Но ради справедливости стоит заметить: для московских зрителей этот сжатый до десяти дней киномарафон — редкая возможность увидеть если не все, то разом картины, ставшие событием. Не только игровые, но и документальные. Не только новейшие, но и ретроспективы — в нынешнем сезоне их солистами оказались экспериментатор Ежи Сколимовский и неумеренный фантазер Марко Феррери.
Что не удается ММКФ, так это выйти за пределы Садового кольца и самому стать событием мирового значения. Куда бы стремились знаменитости, хотя бы те, чьи картины на фестивале представлены. Ведь ни Триер, ни Ханеке, ни Джонни Депп не примчались в Москву на показы своих картин. Притом что и «Антихрист», и «Белая лента», и «Джонни Д» выходят на российские экраны и их следовало бы поддержать на нашем весьма перспективном рынке кино. Даже получать премии за вклад к нам кинематографисты крупного калибра не рвутся.
Что касается программы, то не могу не отметить героических усилий отборщиков, который год, в условиях дикой спешки, умудряющихся собирать в
Совершенно непонятно, зачем в поисковые работы «Перспектив» включили слабое, традиционное «Событие» Андрея Эшпая. Судя по слухам, на этом настояло фестивальное руководство. Возможно, фильм понадобился для создания картины «Москва — столица русскоговорящего кино», в чем и состояла, видимо, идея нынешнего форума.
Обильный десант русскоговорящих фильмов — в основном конкурсе. «Палата № 6» Карена Шахназарова, «Чудо» Александра Прошкина, «Петя по дороге в царствие небесное» Николая Досталя. Прибавим фильм Киры Муратовой с ансамблем наших актеров. Не меньше российских артистов в «Малой Москве», снятой поляком Вальдемаром Кшистеком. Не забудем израильские «Муки в огне», снятые выпускниками ВГИКа Линой и Славой Чаплин. Присовокупим «Царя» Павла Лунгина. А еще показы: «Русский след», «Социалистический авангардизм» (советские фильмы, перпендикулярные жестким установкам соцреализма) и обширные «Российские кинопрограммы». Многие эксперты уже назвали смотр открытым российским киночемпионатом. Но этот перекос в сторону кино «своих» делается за счет сжатия территории кино «чужих». Отсюда и призеры: из наших не забыли почти никого. Нынешний вердикт жюри может войти в Книгу рекордов Гиннесса по части поощрения на международном форуме кино домашней выделки. На церемонии закрытия президент Никита Михалков призывал не бояться награждать русские картины на своем кинофестивале. Но если они в самом деле лучшие, возникает резонный вопрос ко всем остальным, отобранным в конкурс: отчего ж они не столь хороши?
Неожиданно темой нынешнего феста высветилась почти крамольная сегодня мысль о том, что сумасшествие — единственно возможный способ побега-спасения из плена злобной, холодно-равнодушной, тоталитарной реальности. Сумасшествие как форма эскапизма стало темой фильма Николая Досталя «Петя по дороге в царствие небесное» («Золотой Георгий» — за лучший фильм), в котором местный дурачок Петя вообразил себя регулировщиком движения в таежной Кандалакше. У него даже есть жезл и деревянный наган. То есть представил себя слабоумный Петя высшим начальником, направляющим и порицающим. Но честным и справедливым. И когда ссыльных этапируют в лагерь, Петя на своем слепленном из снега мавзолее приветствует колонну соотечественников. Фон трагической судьбы долговязого Пети — трагическая судьба большой страны: окруженной колючей проволокой, оглушенной лаем собак и сводками радио, рыдающей по подохшему, словно собака, вождю, аплодирующей народному артисту Черкасову и рьяно копающей в каторжных льдах гидроканалы.
Идиоты — лучи света в меркнувшем царстве современного мира. В «Сумасшедшей помощи» Бориса Хлебникова («Российские программы») герои уплывают на картонной коробке к уткам, чтобы прочесть их послание к человечеству. В «Палате № 6» («Серебряный Георгий» — за мужскую роль Владимиру Ильину) главный врач — в соответствии с чеховским текстом проводит в палате душевнобольных часы и дни в беседах с пациентом — самым умным и самым стоящим человеком в городе. А в фильме известного авангардного кинохудожника Кутлуга Атамана вся деревня — чудики, чуть ли не каждый готовится к полету в космос. Поближе к Богу. В итоге селяне срезают минарет, привязывают его к воздушным шарам, и команда храбрецов в специальных летно-клоунских нарядах улетает в неведомом направлении. Может, и правда на Луну? Слушайте, вы там были? Нет? Вот и не смейтесь. В фильме Кутлуга, стилизованном под старинные дагеротипы, не только бесшабашность мокьюментари (псевдодокументалистики), но и попытка познания иного измерения кинематографа.
«Палату № 6» Карен Шахназаров показательно перенес в современность. Помимо снятых в реальных клиниках для душевнобольных интервью (лучшие фрагменты в фильме) он показывает нынешнюю Москву —
Мир населяют монолитные массы, не верящие в чудеса, и отдельно взятые юродивые. Безумные, чудаковатые или в старой транскрипции — способные зреть чудо. Тема чудес стала еще одним доминантным мотивом самых разных программ. «Чудо» (спецприз жюри) Юрия Арабова и Александра Прошкина — фантазия на тему православного апокрифа о «Стоянии Зои» — о девушке, простоявшей 128 дней с иконой Николая Чудотворца в руках. Узревших чудо — покарают. Зоя закончит жизнь в лечебнице для душевнобольных, святой митрополит Филипп (фильм «Царь») будет казнен. Массы же, состоящие из хоботовых, будут
ММКФ уже… за пятьдесят. Пора самоопределяться. Допустим, это фестиваль фестивалей, выставка достижений мировой кинематографии для российской публики (при чем здесь тогда категория «А»?) Или смотр, открывающий новые имена стран третьего мира (как это было в прошлом). Или Открытый российский кинофестиваль, приглашающий в показ картины из других стран. Или форум бывших стран СССР (отдадим должное нынешнему фесту, программно поддержавшему кинематографию Грузии: фильмы в двух главных конкурсах, приз за трагикомедию «Зона конфликта» в «Перспективах» плюс приз за вклад классику Резо Чхеидзе). Или территория кино экспериментального, и тогда «Перспективы» занимают на фестивале главенствующее положение. В общем, необходимы стратегия, генеральный замысел, который бы ответил на самый важный вопрос: «Who is mister MIFF?» И тогда форум высвободится из плена мифического, то есть «воображения коллективной общенародной или индивидуальной фантазии»…
Лариса Малюкова
