Я - Аткрыса!

Тема заметок, которые предлагаем Вашему вниманию, полагаем, многим покажется интересной.

Сколько людей в юности мечтают стать актёрами и актрисами…

Прочтите заметку Александры — и…

Всё может быть в жизни. Работа по призванию, успех, радость от того, что ты нужен другим, — это ведь не только сцены касается.

«Жизнь всё время сводила меня с удивительными людьми, — пишет Александра. — Кто-то из них очень известен, кто-то не известен, но от этого не менее уникален и талантлив. Было много счастливых и весёлых моментов и много тяжёлых и грустных. Мне всегда хотелось понять то, что происходит вокруг меня. Внутри театральной жизни, как и в любой другой сфере, есть свои проблемы и сложности. Я очень много думала об этом и у меня родилась идея, касающаяся психологии драматического театра. Делилась этими своими мыслями с актёрами и режиссёрами — они говорят, что это интересно и действительно имеет право на существование. Хочу написать работу на эту тему. И всё-таки мне очень захотелось написать сначала про детство. Здесь просто первое, что родилось…»

Кто же эта Александра? Пусть это будет пока маленькой тайной.

Читайте первую заметку актрисы.

Редакция сайта 1001

* * *

«Я — Аткрыса!»

Мне два года. Мама первый раз привела меня в театр. Спектакль называется «Снежная королева»…

Мне три. На вопрос «Кем ты будешь?» я уверенно и безапелляционно отвечаю, чётко выговаривая каждую букву:

— АТКРЫСОЙ!

Мне четыре. Учусь складывать буквы в слова. Первое самостоятельно прочитанное — АПЧЕХОВ. Я не знаю, что это, но так написано на маминой книжке…

Мне пять лет. Я сижу в папином кабинете на крутящемся кресле, за столом, заваленным бумагами, журналами, отточенными карандашами, фотографиями. Вокруг на полках книги, разные фигурки и ещё коробочки с кукольными домиками, скамейками и человечками. Папа сказал, что они называются МАКЕТЫ. Ещё у него на столе стоит замечательный Дон Кихот, у которого есть шпага, а на подоконнике целый сад цветов. Среди них огромное розовое дерево, всё в бутонах. Папа с ним разговаривает и поливает. «За окном зима, господин Советник, а у нас цветут розы». Это Бабушка говорила в «Снежной королеве», и папа мне это всё время повторял. А ещё: «Если бы я не стал режиссёром, то обязательно был бы садовником или… дирижёром».

— Сашуля, как ты думаешь, какой спектакль мне поставить?

— Про Маленького принца, — отвечаю  я.

И он действительно поставил про Маленького принца…

* * *

Я не знаю точно, что такое народная артистка, лауреат Государственной премии, но что моя мама самая красивая, мне объяснять не нужно.

Я смотрю на неё из-за кулис, из зрительного зала, из электро- и радиоцеха.

Моя мама такая стройная, элегантная, лёгкая, у неё самый необыкновенный голос, улыбка и смех. Она выходит на сцену, и я знаю наизусть каждую её реплику и каждый костюм. Ах, какие у неё сумасшедше красивые платья!.. Она всегда пахнет французскими духами, и вечером мы приносим из театра целые охапки роз и корзины с цветами.

Но больше всего мне нравится оставаться дома одной. Потому что тогда можно поставить друг на друга три табуретки и, рискуя сломать себе шею, забраться на самую верхнюю, чтобы достать со шкафа коробки с тенями, помадами, духами, бусами, клипсами и всякими другими волшебными вещами, которые мама почему-то упорно от меня прячет и категорически запрещает трогать. Всё это я называю одним коротким словом «ЗОЛОТО». И мама каждый день ждёт, что нам взломают квартиру, т.к. я рассказываю всем во дворе, как его у нас много. Наконец, она популярно объясняет мне, что золото — это совсем другое. На мою просьбу показать, какое же оно, мама говорит, что у нас дома его нет. И я начинаю представлять себе, как оно выглядит. Мне чудится что-то такое сверкающее, сияющее, мерцающее, волшебно-сказочно-переливающееся. И когда наконец где-то мама показывает, как оно выглядит, я долго отказываюсь верить, а потом меня постигает глубокое разочарование.

Наверное, поэтому с тех самых пор к золоту я абсолютно равнодушна.

* * *

Мне почти шесть лет. Я уже очень взрослая и знаю наизусть все детские спектакли и «взрослые», в которых играет мама.

Мы едем на гастроли в Ригу и потом в другой город со странным названием Даугавпилс. Целый вагон артистов — это очень весело!!! Смех, шутки, анекдоты, разговоры, театральные байки… «Старики» всю ночь играют в преферанс. Автобусы, гостиницы, новые города, сплошные приключения…

Одна молодая актриса, с которой я дружу, говорит, что никого из детей, занятых в спектакле «Татуированная роза» Уильямса, с собой на гастроли не взяли и поэтому будут набирать местных, и что там есть роль девочки, которая выбегает на сцену и показывает язык, и я, конечно же, для неё подхожу.

Приняв эту случайную фразу за чистую монету, свято поверив, что всё так и будет, не сплю несколько ночей подряд и наконец-то в день спектакля прибегаю в театр. Там действительно идёт репетиция с детьми, но только почему-то меня никто не ждёт. Девочку на ту самую роль уже нашли и даже одели в костюм. Я стою в полной растерянности и не понимаю: почему она, чужая, когда есть я?

Актёры мне объясняют, что это сложная роль, и здесь нужна взрослая девочка лет двенадцати. Но есть ещё другие сцены, где дети играют на улице… Но режиссёр при моём появлении сказал: «Да вы что? Ни в коем случае! Она же ещё совсем крошечная, всё перепутает! Я с ней работать не буду!» И выгнал меня со сцены.

Мне тогда не было шести, с тех пор прошло много лет, но я до сих пор помню, как вылетела со сцены, как бежала по какому-то длинному коридору. Бежала и плакала, и задыхалась от боли.

Наверное, тогда я впервые начала знакомиться с тем, что такое театр, где от твоих желаний очень мало что зависит. И где не получить роль, о которой мечтаешь, и в 26, и в 16, и в 6 лет одинаково обидно.

И вот в этот самый момент навстречу мне вышла Людмила Михайловна Митрофанова, заведующая труппой. Женщина поистине уникальная и легендарная, о которой ходили анекдоты и байки. Беззаветно преданная театру и невероятно строгая. Дети её боялись панически, «старые» актёры отшучивались, но, по-моему, тоже боялись. Она посмотрела на меня очень внимательно и спросила: «Что, не взяли?». Я опустила глаза и молча покачала головой. Тогда она повела меня обратно на сцену. Не знаю, что она сказала режиссёру, но только он махнул рукой и ответил: «Ну ладно, пусть выходит. Но только стой в стороне и ничего не делай! Дети будут играть, а ты просто смотри! Поняла?». Я поняла.

А дальше я запомнила только одно: море нестерпимо яркого света прямо в лицо, сцена и впереди огромная, чёрная бездна, где много-много людей. Их не видно, но ты точно знаешь, что все они смотрят только на тебя. Я как под гипнозом зашагала к авансцене, вышла на самый край и замерла. Просто стояла и смотрела в зал. Чувствовала, как стучит внутри сердце, будто хочет выпрыгнуть.

А потом кто-то взял меня за плечи и увёл за кулисы…

Мы вернулись домой. Прошло время. И вот как-то та самая Людмила Михайловна позвала меня к себе в кабинет и сказала: «Александра Владимировна, это за спектакль, который вы сыграли на гастролях». И протянула деньги.

Я совсем не помню, сколько там было. Помню только, что это была моя первая зарплата.

«Кристалл мысли»

На самой первой лекции по психологии я услышала такую фразу:

«Исследования показали, что после окончания университета выпускник способен воспроизвести 3—4 процента информации, полученной за все годы».

Сейчас примеряю это на себя. Да, пожалуй, что так. Ты безусловно переходишь на какой-то другой уровень, воспринимаешь мир ярче, богаче, улавливаешь в нём гораздо больше взаимосвязей. Но большинство дат, цитат и фактов воспроизвести действительно не можешь. Остаются лишь некоторые ключевые фразы, по тем или иным причинам прочно врезавшиеся в память.

Первые слова, которые часто приходят на ум, когда вспоминаю учёбу в ГИТИСе, это слова нашего педагога Михаила Вартановича Скандарова. Он постоянно повторял:

«На сцене нет ничего, кроме партнёра. Всегда идите от него. Высший пилотаж актёрского искусства — умение видеть, слышать, чувствовать того, кто сейчас рядом с тобой на сцене». Это такая потрясающая и огромная тема, что хочется написать о ней отдельно и в другой раз.

А вторая его фраза была: «Учитесь гранить кристалл мысли». Он очень часто говорил об этом. Давал упражнения. Например, предлагал всему курсу начало какой-нибудь фантастической истории, к которой каждый должен был придумать и написать дома своё продолжение. Яркое, богатое воображение способно очень многое изменить во внешнем мире человека. Дисциплина мысли рождает дисциплину слова. Он учил нас быть точными, конкретными, не впадать в состояния, а понимать, что за любым существительным, обозначающим чувства или эмоции, всегда стоит чёткая цепочка глаголов-действий.

Сотни упражнений на ежедневную тренировку внимания, мышления, воображения, чувств и движений… Я, может быть, не смогу вспомнить каждое из них, но то, что осталось со мной навсегда, — это привычка оттачивать тот самый «кристалл мысли» и в то же время прислушиваться к жизни, «идти от партнёра». Постоянно меняться и при этом всегда оставаться собой.

Ваша Александра.