Среди нас есть те, кто болезненно реагирует на любой непредвиденный звук. Их раздражает даже негромкий шум из наушников сидящего рядом человека. В чем причина такой повышенной чувствительности? И как выжить в мире, где для тишины остается все меньше места?
В то самое время, когда я работаю над этим материалом, идет сдача номера — и за спиной у меня дизайнеры обсуждают тонкости политики, а за соседним столом коллега беседует с шеф-редактором. Сосредоточиться в таких условиях просто немыслимо! Но это повторяется каждый месяц. Я терпела год, а потом поняла, что это не изменится, и вот недавно купила наушники с большими «ушами», чтобы не мешать другим. Сейчас пишу, слушая Баха. Честно говоря, я предпочла бы полную тишину, но раз уж это невозможно, то между возбужденными голосами и «Музыкальным приношением» я выбираю второе.
Ольга, 45 лет
Разговор попутчиков в метро, лай собаки за окном, вечеринка на соседней даче — все это моментально выводит из себя 36-летнюю Любовь. «Я испытываю сильнейшее раздражение, — признается она. — Этот шум поглощает мои мысли, все остальное для меня словно перестает существовать, и остается только эта звуковая пытка».
У меня обостренный слух
Разные люди воспринимают звуки по-разному. Одни из нас не морщась пройдут мимо работающего отбойного молотка, а других передергивает от хлопка закрывшейся двери.
«Некоторые люди обладают обостренным слухом, — поясняет отоларинголог Елена Федотова. — Это явление называется гиперакузией, или повышенной остротой слуха. Их внутреннее ухо развито сильнее, чем у других. Но звуки могут доставлять сильный дискомфорт, раздражать и даже причинять боль и тем, у кого слух, наоборот, ослаблен».
Я чувствую свою беззащитность
«Звук, который мы «не заказывали», может непроизвольно восприниматься как вторжение на нашу внутреннюю территорию, как угроза нашему спокойствию или образу жизни, — объясняет семейный психолог Инна Шифанова. — Он запускает в нас физиологическую реакцию «бежать или сражаться».
Учащаются пульс и дыхание, непроизвольно напрягаются мускулы, усиливается потоотделение. Наше внимание концентрируется на источнике опасности — это также часть нашей инстинктивной программы, поэтому нам так трудно отвлечься от этого звука». Если при этом мы не можем ни убежать, ни сразиться, то переживаем эту ситуацию как состояние полной беспомощности. Оно усиливается, если звуки вызывают неприятные ассоциации.
«Нам особенно досаждают те из них, которые мы связываем с чуждой нам системой ценностей», — замечает психотерапевт и нейробиолог Беатрис Миллетр. Так, пожилой человек, скорее всего, будет с трудом выносить рэп, который слушает внук. Внука может раздражать запись песен Руслановой.
По мнению психотерапевта, эта тенденция вообще характерна для нашей эпохи: «Мы живем в обществе, развивающемся в индивидуалистическом направлении гораздо сильнее, чем когда-либо прежде. Каждый считает, что мир должен подстраиваться под него».
Я выпускаю пар
«Когда мы счастливы, нас трудно вывести из себя и многих помех мы даже не замечаем, — напоминает Инна Шифанова. — Однако если мы устали, огорчены или с трудом достигли внутреннего равновесия, посторонний звук способен выбить нас из колеи. А раздражение, которое мы испытываем по этому поводу, вбирает энергию нашего недовольства всем остальным».
Парадокс в том, что эта же ситуация дает нам шанс вернуть себе веру в свои силы — выразив свой гнев или что-то предприняв для защиты от нежелательных шумов.
Ольга Сульчинская
