Так бывает, что пары разводятся. И часто это происходит, что называется, по-плохому. В этих случаях «дележ» ребенка превращается в настоящие боевые действия, которые не могут не вредить детской психике... К нам обратился военнослужащий Михаил из Санкт-Петербурга, который рассказал душераздирающую историю о том, как бывшая жена лишает его общения с горячо любимой дочкой. У мамы же девочки – свой «крик души», которым она с нами тоже поделилась. Мы поговорили с обеими сторонами, а психолог разобрала эту ситуацию, которая, увы, является типичной.
«Я являюсь отцом замечательной девочки Нади (имя изменено, – Авт.) 2016 года рождения, и на протяжении четырех лет бывшая супруга мешает мне исполнять родительские права и обязанности, за последние 1 год 9 месяцев я видел свою дочь один раз, и то по онлайн-связи», – так начинается письмо Михаила к детскому омбудсмену. Его обращение не осталось без внимания.
– Мне сказали: приходите вдвоем, попробуем вас как-то примирить. Я говорю: с удовольствием! Потом мне перезванивают – мама ребенка отказалась, – рассказал «МК» Михаил.
Мужчина заверил нас, что у него нет цели забрать ребенка у мамы, он просто хочет проводить иногда время с дочкой. Есть судебное решение, которое дает ему такое право.
Но дело в том, что 7-летняя Надя не хочет общаться с отцом. Это из-за ее мамы, убеждает всех Михаил. Ведь у девочки нет никаких оснований ненавидеть или бояться его. Он говорит, что «никогда не обижал ни ее, ни ее старшую сводную сестру, ни маму». Да и разошлись родители, когда Наде было всего девять месяцев.
«Ты плохой, ты хотел меня забрать от мамы! Я только маму люблю, а ты меня не любишь! Меня только мама родила!» – говорит девочка папе по телефону, чуть не плача. Папа ласково разговаривает с ней и пытается убедить, что он ее и ее сестру очень любит и никогда не хотел забирать от мамы...
Михаил уверяет, что ранее у него были очень теплые отношения с дочкой – когда ему удавалось общаться с ней в 2021 году.
– А сейчас она говорит, что не хочет меня знать, что якобы я ее бил маленькую, что я злой и плохой, но это не так! У Нади есть старшая сестра Настя (имя изменено, – Авт.) от первого брака бывшей супруги, и ей мама тоже не разрешает общаться со мной. Настя меня называла папой, так что я лишился, получается, сразу двух дочек...
– Почему у бывшей супруги такое враждебное отношение к вам?
– Мы прожили вместе немного, чуть больше года. У нас были нормальные человеческие отношения. Я ее очень сильно любил. Не стану ни в чем обвинять супругу, виноваты мы оба. Были конфликты. Без рукоприкладства, но мы постоянно ссорились из-за каких-то бытовых вопросов... Где-то финансовый вопрос вставал. И, собственно говоря, она подала на развод в 2017 году, объяснив, что «мы с тобой дальше не можем жить». Дочке на тот момент было девять месяцев.
У меня нет долгов по алиментам, я не привлекался к административной и уголовной ответственности, я уважительно отношусь к матери моего ребенка! Но я не могу общаться с дочкой нормально уже четыре года! Она не видит меня, своего отца, не видит родную бабушку и дедушку, семейные связи рвутся! Это какая-то тупиковая ситуация для меня.
Правда, мама девочки Дина (имя изменено, – Авт.), обрисовала нам совершенно иную картину их взаимоотношений:
– Во-первых, я не запрещаю ему видеться с Надюшей. Малышка сама отказывается идти к нему на встречу. Я исполняю решение суда (от 2021 года), и прошу Михаила тоже исполнять эти условия. Есть время для звонков Наде и время для встреч. Как указано в решении – «с учетом желания и состояния ребенка». Все это отслеживают приставы. На днях Михаилу было предложено подать иск о новом порядке общения на территории уже Санкт-Петербурга, где и он сейчас находится, и мы.
– Почему вы подали на развод?
– В нашем браке я больше двух лет подвергалась избиениям и унижениям. Мне было запрещено общаться с родственниками, друзьями, коллегами… У меня на руках была новорожденная малышка, я работала до самых родов. Михаил мог схватить за волосы, ударить по лицу. Ночью до пяти утра я бродила с коляской вокруг дома, чтобы, не дай Бог, не разбудить отца-офицера, если маленькая всплакнет. В пять утра я готовила ему завтрак и собирала обед. Однажды он пнул меня ногой в спину. Сорвал на мне злость из-за какого-то события по службе. Умолял не обращаться в полицию… Но даже в такие моменты я его оправдывала. Мне казалось, потом все наладится у нас, он обязательно изменится…
А теперь он постоянно угрожает отнять у меня ребенка! При встречах грубо со мной обращается, на глазах у детей. А потом удивляется, почему Надюша его боится. Возможно, Надюша не помнит все события подробно, но чувство страха, беззащитности, опасности у нее ассоциируется с ним.
Когда он приехал в первый раз на встречу с ней, она ушла с ним за ручку, веселая, бодрая… Но он не умеет общаться с детьми. Она что-то начинает ему рассказывать, он перебивает и о своем: «Знаешь, каждая дочка должна любить своего отца». Он много раз нарушал порядок общения с ней…
Дина произнесла, чуть не плача, почти такие же слова, что и Михаил: «Я не знаю, куда еще обращаться, и кто нас может защитить?».
Женщина уверяет, что за все время не проронила ни единого негативного слова о Михаиле при дочери. А, напротив, уговаривает Надюшу пообщаться с отцом.
– Я очень забочусь о своих девочках и стараюсь создать им наилучшие условия. – заверила Дина. – Надюша – веселая, жизнерадостная, общительная. Но когда он звонит ей и что-то говорит, то она его боится. Даже в садик боится идти после этих разговоров с ним – потому что ей страшно, что он за ней придет…
Михаил категорически отвергает обвинения в побоях:
– Если бы я действительно бил ее или детей, я думаю, судья не вынесла бы решение, согласно которому я могу видеть свою дочь четыре раза в неделю. И более того, на наших встречах определен порядок общения без присутствия мамы… Бывшая жена не понимает, что борется не со мной, а со своей же дочерью; она радуется, когда дочка зло мне ответит, когда скажет, что не любит меня, когда не захочет говорить по телефону!
В заключении психолого-психиатрической экспертизы, которая проводилась по запросу Михаила в рамках суда в январе 2023 года, есть выводы о вреде этой ситуации для ребенка. Анализ Надиного рисунка, например, показал, в том числе, что девочка не включила в рисунок семьи папу, а понятие «мой папа» она ассоциирует с черным цветом или со «злом». Индивидуально-психологические особенности матери «могут оказывать негативное влияние на …особенности психического развития несовершеннолетней в установлении детско-родительских отношений с отцом».
В выводах комиссии ясно сказано, что девочка «утрачивает позитивное отношение к отцу, оно носит конфликтный характер с элементами негативизма, порождаемые матерью с одной стороны». «В связи с этим, оставление ребенка в соответствии с ее желанием с родителем-индуктором (мамой) может противоречить ее истинным желаниям». «Для нормализации гармоничного развития детей» во взаимоотношениях с отдельно проживающим отцом матери рекомендована психотерапевтическая работа. Психотерапевт должен помочь ей «проработать отрицательные эмоции» по отношению к отцу девочки».
***
Комментирует семейный психолог Елена Улитова.
– Было много исследований на тему, как влияет развод на детей. Нет каких-то достоверных данных, что сам факт развода имеет существенное значение, и что дети эмоционально благополучнее в браке. Гораздо важнее для него эмоциональное состояние родителей. Если мама и папа в браке конфликтуют, то такой брак ничем не лучше развода. И поэтому, если кто-то думает о психическом состоянии ребенка, то задача обоих родителей – сохранять спокойные, более-менее дружеские отношения при разводе и после него.
– А многие ли разводятся в наше время по-плохому, есть ли такие данные?
– По моему опыту, сейчас у молодых семей стало больше мирных разводов. Люди все-таки больше стали разбираться в психологии, стали более образованными. Гораздо больше стало семей, в которых эмоциональное благополучие ребенка становится главным. И ради его эмоционального благополучия родители готовы договариваться между собой, как им себя вести.
– Что можно рекомендовать тем, кому все-таки не удается договориться мирным путем, как в данном случае?
– Стоит привлечь к переговорам какое-то третье лицо. Дело в том, что люди в подобных ситуациях совершенно не слышат друг друга, они не могут разговаривать друг с другом, потому что задача чаще всего, – не услышать партнера, а продвинуть свое мнение. Вместо того, чтобы слушать предложения и мнение другого, чтобы найти оптимальное решение, каждый думает примерно так: вот ты только замолчи, и тогда я тебе скажу, как правильно.
Самое интересное в ситуациях «войн» между супругами, делящими ребенка, – это то, что, как правило, объективной правды нет. Есть мнение одной стороны и мнение другой стороны. Они просто по-разному оценивают ситуацию. Возможно, для мужчины кажется пустяком, он «ее всего-навсего оттолкнул, когда она на меня пыталась замахнуться». А она считает такое поведение насилием над ней.
Поэтому очень хорошо, если для «разруливания» конфликта будет привлечен медиатор или семейный психолог, который организует процесс переговоров. В процессе переговоров может возникнуть много различных аспектов. Приходится решать не только психологические проблемы, но и юридические, финансовые и пр.
– Чем вредна для девочки, о которой мы говорим, такая ситуация?
– Часто возникает опасность в том случае, если один из супругов, или даже оба как бы «сливают» свои печали на ребенка. И он вынужден обеспечивать эмоциональную поддержку одному или даже обоим родителям. А это совершенно непосильный груз, особенно для маленького ребенка. И потом, когда такие дети вырастают, они даже проговаривают это: я была для мамы «мужем», когда папа ушел. Заменяла маме папу в плане эмоциональной поддержки.
Конечно, у такого ребенка могут потом возникать проблемы в его будущем браке. И даже сам факт, что ребенка родители часто ставят перед выбором – кто хороший, мама или папа, для него это становится большой психической травмой.
Поэтому мне кажется, что в нашем случае с этой девочкой, независимо от причин, почему мама плохо относится к папе, все равно перед папой стоит задача – наладить отношения с дочкой заново.
Эмоциональное благополучие или неблагополучие родителей – это то, что очень сильно влияет на ребенка. И чем меньше ребенок, тем больше на него это влияет. Для девочки главное, чтобы родитель, который рядом, был эмоционально благополучен.
Поэтому главное, что стоит понять родителям, – чего они хотят добиться, когда ведут себя так или иначе? То есть, их задача – подумать о последствиях своих действий и взять на себя ответственность за эти последствия.
Если все-таки ты хочешь, чтобы твой ребенок был в порядке, чтобы у него все было все хорошо с психикой и с его будущим, то стоит сделать сознательный выбор, чтобы вести себя при расставании если уж не дружественно, то, по крайней мере, разумно, интеллигентно.
Ирина Бричкалевич
