Ещё полвека назад считалось, что двуязычие тормозит развитие речи у детей. С тех пор мир стал более глобальным, людей, живущих и воспитывающих детей в иноязычном окружении, — больше, да и многоязычной семьёй, в общем, уже никого не удивишь.
Тем любопытнее, как сказывается многоязычие на формировании детской психики и поддержании ментального здоровья в пожилом возрасте.
Способность понимать и говорить на нескольких языках — мультилингвизм (или многоязычие) — не слишком часто встречается в современном обществе. Однако для обществ традиционных многоязычие не было чем-то из ряда вон выходящим. Как пишет географ и культуролог Джаред Даймонд (он известен российскому читателю по книгам «Коллапс» и «Ружья, микробы и сталь») в статье, недавно опубликованной в журнале Science, в небольших традиционных сообществах мультилингвизм является скорее правилом, чем исключением. В результате исследований среди жителей высокогорья Папуа — Новой Гвинеи Даймонд обнаружил, что каждый абориген может свободно общаться как минимум на пяти местных языках, а некоторые чемпионы способны говорить сразу на пятнадцати. Какие последствия для развития влекут за собой такие языковые способности? Недавние исследования продемонстрировали, что дети, воспитанные в двуязычной среде, обладают дополнительными возможностями для развития когнитивных способностей, а в пожилом возрасте билингвизм (способность говорить на двух языках) может содействовать защите от разрушающего действия такой известной патологии XXI века, как синдром Альцгеймера, который по старинке ещё называют старческим слабоумием.
До 1960-х годов считалось, что обучение второму языку с раннего детства тормозит развитие речевых способностей. Исследования той эпохи показывали, что двуязычные дети вырабатывают речевые функции с некоторой задержкой по сравнению с детьми, разговаривающими только на одном языке, а их словарный запас меньше. К сожалению, отголоски этой позиции до сих пор владеют умами людей, не связанных по роду своей деятельности с современной лингвистикой и психологией. Эти ранние исследования не учитывали таких значимых социокультурных факторов, как социальный уровень родителей или возможность посещать школу. Современные исследования подтверждают, что двух- и моноязычные дети обладают сходными познавательными и языковыми способностями. Более того, они чётко указывают на то, что двуязычные дети скорее обладают преимуществами по сравнению с детьми, слышащими с самых ранних дней только один язык.
Чем объясняется благотворное влияние многоязычия? Наш мозг непрерывно обрабатывает огромное количество сигналов, приходящих из окружающего нас мира. Этими сигналами могут быть различные шумы, знаки, запахи, зрительные образы и т.д. плюс наши бессознательные ощущения, получаемые, например, от мышечных рецепторов. Чтобы успешно сделать хоть что-нибудь в этом обрушивающемся на нас океане информации, мозгу необходимо отложить переработку 99% поступающих сигналов и принять решение, основываясь только на 1%, которые он в состоянии обработать. Причём выбор этого решающего 1% постоянно изменяется и напрямую зависит от внешних условий. Такое «выборочное внимание» включает в себя ряд физиологических процессов, происходящих в предлобном участке коры головного мозга, и заканчивается самим действием. Обучение «выборочному вниманию» и его тренировка происходят особенно интенсивно в первые пять лет нашей жизни.
Люди, говорящие на нескольких языках, каждый раз поставлены перед более сложной задачей выбора. Человек, знающий только один язык, услышав определённый набор звуков, сравнивает его с имеющимися в его памяти и идентифицирует слово, исходя всего лишь из одного имеющегося в его распоряжении словарного «хранилища». А человеку, знающему несколько языков, приходится использовать для распознавания слов несколько различных «хранилищ». К примеру, человек, говорящий на испанском и итальянском, услышав звуковую фонему «burro», интерпретирует её как означающую «осёл», если разговор идёт на испанском языке, и, соответственно, как «масло», если используется итальянский. Если человек говорит на нескольких языках, то он постоянно тренирует свою «функцию выбора», используя различные хранящиеся в его памяти «базы данных».
Недавние исследования оценивают способность к «выборочному вниманию», используя специально разработанные игровые тесты с изменяющимися правилами. Например, детям демонстрируют набор карточек, содержащий только два рисунка — либо зайчик, либо кораблик, но все они дополнительно раскрашены либо в голубой, либо в красный цвет и к тому же могут иметь звёздочку. Задание состоит в том, что карточки со звёздочками должны быть отсортированы по цвету, а без звёздочек — по сюжету рисунка. Оказалось, что при неизменных правилах (например, сортировка по цвету) как моноязычные, так и двуязычные дети одинаково успешно справляются с поставленным заданием. Но при изменении правил (когда необходимо учитывать наличие звёздочки) дети, говорящие только на одном языке, с большими трудностями адаптируются к «переключению». Это, конечно, не означает, что успех в таких игровых задачах обязательно перерастёт в жизненный успех, но приходится признать, что наша жизнь наполнена таким количеством «ошибочной» информации, а правила в ней меняются так часто, что способность справляться с этим — весьма полезный навык.
Особый интерес вызывают исследования, посвящённые изучению когнитивных функций у совсем маленьких детей, ещё не начавших говорить. Исследователи Ковак и Мелерсравнивали моноязычных детей и так называемых двуязычных с колыбели, то есть детей, с рождения слышащих два языка, поскольку каждый родитель в такой семье говорит с ними на своём языке. Учёные разработали интересный сценарий эксперимента: детям предлагалось следить за фигуркой куклы, появляющейся на экране компьютера с левой стороны. За несколько секунд до появления фигурки ребёнок слышит определённый набор слогов, специально подобранный так, чтобы он не ассоциировался ни с каким словом (то есть бессмысленный, например «ло-ло-вю»). В течение девяти попыток дети (как моноязычные, так и двуязычные) обучались смотреть на левую сторону экрана после того, как услышат слоговой набор. Следующим шагом исследователи поменяли правила: кукла появлялась в правой стороне экрана, а её появление предварялось схожим с первым, но другим набором слогов («ло-вю-ло»). Оказалось, что двуязычные дети забывают первый эксперимент и в течение шести попыток обучаются смотреть на правую сторону экрана, тогда как моноязычные дети не справляются с новым заданием даже после девяти попыток. Эксперимент показывает, что частое и непредсказуемое «переключение», которое происходит, когда к детям обращаются на двух языках, тренирует двуязычного ребёнка быть готовым к смене правил.
Многоязычие, однако, проявляет своё влияние не только в детском возрасте. Результаты исследованияБялысток, Крейка и Фридмена, опубликованные в журнале Neuropsychologia, свидетельствуют о благотворном эффекте, оказываемом двуязычием на пожилых людей, страдающих болезнью Альцгеймера. Статистическая обработка историй болезни у пожилых канадцев с предполагаемым диагнозом «синдром Альцгеймера» продемонстрировала, что двуязычные пациенты заболевают в среднем на пять лет позже по сравнению с одинаковыми по всем другим параметрам моноязычными пациентами, что значительно увеличивает продолжительность их жизни. Почему это происходит? Постоянная тренировка мозга ведёт к развитию различных систем нашего организма, тогда как их «забывание» постепенно приводит к утрачиванию функций. Именно на этом принципе построены спортивные тренировки, и именно поэтому пожилым людям рекомендуется играть в интеллектуальные игры типа бриджа или судоку. С этой точки зрения разговор на двух языках становится самой постоянной и действенной тренировкой для мозга. Осознанно или бессознательно такой человек непрерывно должен отвечать на вопрос: «Должен ли я думать, говорить и интерпретировать услышанные звуки согласно правилам и фонетике языка А или языка В?»
Впрочем, для лингвистов остаётся ещё много вопросов, на которые бы очень хотелось получить ответы. Например, добавляет ли каждый дополнительный язык, на котором вы говорите, очередные пять лет жизни? И какими будут результаты, если второй язык мы изучаем не с рождения, а в школьном возрасте? И многие другие вопросы, ответы на которые будут интересны не только узкому научному сообществу, но и всем родителям, заинтересованным в оптимальном развитии своих детей.
Ольга Глазунова-Беттенфельд
