Историки до сих пор спорят, что на самом деле означает этот тост, произнесенный Сталиным после двух лет после Победы в Кремле. Тем более что существуют три существенно разнящихся варианта данного спича – зафиксированный стенограммой, отредактированный лично Верховным Главнокомандующим и опубликованный в центральной прессе в газетном отчете о мероприятии, где были произнесена историческая здравица.
Зачем Сталин правил свой текст?
Знаменитая речь во здравие русского народа прозвучала в Большом Кремлевском дворце во время приема в честь командования РККА. На следующий же день она была опубликована в советской печати. На протяжении десятилетий историкам был доступен лишь печатный вариант сталинского тоста, хотя все это время существовал и его исходник – только в конце 90-х годов рассекретили часть архивов Сталина и Молотова, где в числе прочего находились и машинописные копии текстов данной речи.
В архиве И. В. Сталина был обнаружен машинописный вариант его речи со сталинской правкой – Иосиф Виссарионович выбросил из текста слова о вынужденном отступлении Красной Армии в первые годы Великой Отечественной войны, о временной потере контроля над создавшимся положением. Правленая его рукой версия и была потом опубликована в печати.
Только в 90-х годах отечественные историки получили возможность сопоставить и проанализировать три документа, которые содержали речь Сталина в Кремле 24 мая 1947 года – стенографический отчет о мероприятии, текст, редактированный самим Иосифом Виссарионовичем, и собственно газетные публикации о том торжественном приеме. Оценки исследователей того, что хотел сказать и сказал Сталин, произнеся тост «За русский народ!», разнятся настолько, что на сегодняшний день существует до десятка самостоятельных версий смысла данного тоста.
Мнения историков
Главным камнем преткновения в спорах о смысле исторического тоста Сталина является его моноэтничность – глава государства почему-то захотел выпить именно за русский народ, хотя воевали в Великой Отечественной представители десятков национальностей СССР. По мнению профессора исторического факультета Саратовского госуниверситета Григория Бурдея, тостуемым был все-таки Советский Союз как таковой. Выводя на первый план долготерпение именно русского народа, Сталин тем самым принижал достоинства остальных этносов. На тот момент уже три года как была упразднена Чечено-Ингушская АССР, а ее население депортировано – по официальной версии, из-за неблагонадежности и коллаборационизма во время Великой отечественной войны. Сталин знал и о националистических движениях в Прибалтике, на Западной Украине и Западной Белоруссии. Как считает Бурдей, этот тост был началом будущей политики по возрождению националистической русской идеи.
Историк Вильям Похлебкин рассматривал сталинский тост как аналогию манифеста русского императора АлександраI, опубликованного в 1812 году – таким образом, считал Вильям Васильевич, Сталин проводил параллели между двумя Отечественными войнами, чтобы подчеркнуть их особую значимость. Но этот подтекст, по мнению Похлебкина, никто не разглядел, в основном при анализе речи Верховного Главнокомандующего ограничились «расфасовкой» советского народа на основной (русский) и второстепенные.
Как считает доктор исторических наук Владимир Невежин, серьезная редактура текста выступления перед отправкой ее в печать понадобилась Сталину, чтобы в очередной раз продемонстрировать собственную непогрешимость, для перекладывания вины за катастрофические промахи первых лет войны на советское правительство.
Что об этом думают журналисты и писатели
Кандидат философских наук старший научный сотрудник Института философии РАН С. Н. Земляной в своей статье «Прошлое, которое не проходит», опубликованной в «Литературной газете», высказывает мнение о том, что Сталин своим тостом вынужден был признать победу в ВОВ русского патриотизма (национализма), а не коммунистической идеологии. С этой точкой зрения солидарен председатель правления Союза писателей России Валерий Ганичев, который в той же газете в материале «Тогда и сейчас» утверждал, что Сталин своим тостом подтвердил особую роль русского народа в Победе.
В своей книге «Русский народ на переломе тысячелетия» ученый и публицист Игорь Шафаревич высказывает мнение о желании Сталина таким образом стимулировать национальные чувства русского народа. Хотя, как считал Игорь Ростиславович, этот тост был не более чем внешним эффектом, не затрагивавшим основ сложившегося строя.
