Начнем, правда, все-таки с денег. Сколько ни иронизируй насчет «презренного металла», 77% работающих признают, что лучше всего их мотивирует хорошая оплата труда. Но значение заработанных денег для нас этим отнюдь не исчерпывается.
Что интересно – трудовые доходы имеют для нас иную «стоимость», нежели деньги, доставшиеся нам каким-то другим образом. «Современная западная культура различает «профанные» и «сакральные» деньги в зависимости от их происхождения, – объясняет психолог Анна Фенько. – Например, неожиданный выигрыш в лотерею, наследство, гонорар или премия рассматриваются как «особые» деньги, которые обычно тратятся не на повседневные нужды, а на покупку особых предметов или необычных переживаний»*. Вместе с тем «профанные», заработанные нами деньги могут оказаться и ловушками. Одна из самых типичных – когда мы считаем, что наши заработки – это мерило успешности. По сути это означает, что суммы, которые я получаю, показывают, сколько я стою. «Люди часто отождествляют себя с тем делом, которым они занимаются, – комментирует психотерапевт и бизнес-коуч Наталья Тумашкова. – Это закладывается еще в детстве, когда ребенку говорят: «Ты зачем это сделал? Ты плохой!» И он усваивает: оценка моих дел – это оценка моей личности».
МЫ СТРЕМИМСЯ ОСТАВИТЬ СЛЕД В МИРЕ
Когда-то философ Ханна Арендт описала два вида работы**. Один из них необходим для поддержания жизни, но в процессе такой работы мы не производим того, что останется надолго. К этому типу относятся приготовление еды, стирка, уборка и прочие наши повседневные заботы, в которых нет ничего специально человеческого, и поэтому человек в этом случае выступает как animal laborans, «работающее животное». Второй тип работы, который человечество всегда ценило больше, – это производство объектов, которые нас окружают, от чашек и стульев до домов, мостов и самолетов. Мы живем не на лоне природы, а в окружении предметов, созданных нашими руками. Накопление этих предметов создает наш мир и придает ему постоянство. Именно созидание делает человека человеком – Арендт называет его homo faber, «человек творящий». Сегодня этот высший род работы – работа-созидание – стремительно размывается. Среди нас все больше тех, кто ничего не производит руками, а лишь разговаривает и стучит по клавиатуре. Так работают финансисты, страховщики, программисты, консультанты... Все они порождают, обрабатывают и перенаправляют потоки информации. От нас требуется много знаний, усилий, креативности и воли, чтобы добиться результата, но плоды такого труда эфемерны, они не остаются в мире, не придают ему устойчивости. «Человек творящий» не может больше пощупать то, что он производит, поэтому ему трудно радоваться делу своих рук. Возможно, поэтому многие профессионалы в середине жизни чувствуют тягу к ручному труду, мечтают печь хлеб, расписывать посуду или завести собственную ферму...
МЫ ХОТИМ РАЗВИВАТЬСЯ
Зато в современном мире все более важной становится самореализация. Это слово вошло в обиход не так давно, и разные люди вкладывают в него разный смысл. Связана ли она с интересной, любимой работой? Высоким профессионализмом? С творчеством? Может быть, она зависит от того, воплотил ли человек свою мечту? Пожалуй, проще зайти с другой стороны и описать ее через наши эмоции. Мы чувствуем себя реализованными, когда раскрываем наш внутренний потенциал, когда в работе задействованы наши способности, знания и умения. «Это ощущение себя на своем месте и удовольствие от того, что делаешь, – говорит Наталья Тумашкова. – Иногда от результата, иногда от процесса, или от того и другого вместе».Самореализация подразумевает умение работать, совершать усилия, вкладываться в свой труд. «Это как в любовных отношениях: чтобы их построить, мы должны в них вкладываться, – объясняет психоаналитик Мария Тимофеева. – С работой то же самое. А для этого человеку нужна внутренняя наполненность – тогда ему есть что инвестировать. По сути, это и есть либидо – понимаемое в широком смысле, как способность к любви, которую мы можем направить на разные объекты. Те, у кого есть этот внутренний ресурс, способны много и трудно работать. Но они получают такую отдачу – удовлетворение, удовольствие, радость, – что этот ресурс не иссякает, а только пополняется».
А как же быть со стереотипом, что нам дает больше удовлетворения творческая работа? «Я думаю, что самореализация – это всегда про творчество, – рассуждает Наталья Тумашкова. – Только творить можно по-разному. Есть такая притча. В пустыне путник встречает человека, катящего тяжелый камень, и спрашивает: «Что ты делаешь?» – «Не видишь, толкаю камень, мучаюсь». Другого такого же встречает: «Что ты делаешь?» – «Зарабатываю в поте лица на свою семью». Третьего встречает наш путник и задает ему тот же вопрос. Тот улыбается и говорит: «Я строю Храм». Это как раз про самореализацию».
Так что самореализация не требует непременного карьерного роста: построение карьеры считают мотивирующим фактором всего 38% россиян. «Скоро 20 лет, как я работаю учителем, – рассказывает Сергей. – Мне не раз предлагали стать завучем, а там – кто знает – может, дорос бы и до директора. Но я терпеть не могу административную работу. Мое дело учить. С детьми невозможно работать на голом профессионализме, они не дают тебе застыть на месте, постоянно заставляют искать, пробовать. С каждым новым классом я открываю в себе что-то новое». Учиться новому, лучше узнавать себя, расширять свои возможности, осознавать свое мастерство и вместе с тем чувствовать, что еще есть куда расти, – в общем-то, это значит жить полной жизнью.
МЫ НУЖДАЕМСЯ В ПРИЗНАНИИ
Представим, что на работе нас без конца критикуют, а слов одобрения мы вообще не слышим. Если наш труд, наши усилия, иногда очень серьезные, не оценены, у нас попросту опускаются руки. С другой стороны, несколько одобрительных слов в самый напряженный момент работы, когда силы уже на исходе, могут волшебным образом окрылить нас и зарядить новой энергией.
Почему нам важно, чтобы нас признавали? «В самом общем смысле признание удовлетворяет наше глубокое, всем знакомое желание почувствовать собственную важность для окружающих, – говорит психоаналитик Элен Веккьяли (Hélène Vecchiali). – Оно подтверждает, что мы – полноправные члены группы, часть целого, более того, без общественного признания невозможно самоуважение».
Однако с самоуважением не все так просто. «Признание сработает на самоуважение, когда ты сам знаешь, что его заслужил, – предупреждает Наталья Тумашкова. – Если же оно незаслуженно, то эффект может быть обратным. И наконец, если ты сам себя не ценишь, то похвала, особенно начальственная, может стать наркотиком, и нам потребуются все новые и новые дозы».
Мария Тимофеева считает, что зависимость от похвалы свидетельствует о нашем нарциссизме, этой болезни века. «Далеко не всегда мы способны опираться на собственную оценку. По идее, мы должны быть озабочены не тем, насколько мы замечательны, креативны, умелы, умны (за этим кроются гордыня и тщеславие), а тем, получилась или не получилась у нас работа. В этом случае мы опираемся на собственную оценку и испытываем радость не от похвалы, а от плодов своего труда». Зато если оценили не нас, а красоту, полезность, оригинальность или точное соответствие стандартам нашего «произведения», мы всегда сможем опереться на это достижение, чтобы двигаться дальше.
НАМ НРАВИТСЯ ДЕЛАТЬ ОБЩЕЕ ДЕЛО
Рядом с коллегами мы проводим времени не меньше (а иногда и больше), чем с семьей и друзьями. Неудивительно, что хороший коллектив мы считаем подарком судьбы. Мы можем делиться радостями и проблемами, получать необходимую поддержку и помощь. «Коллеги – это наша референтная группа, – говорит Наталья Тумашкова. – И поэтому так важна обратная связь, которую мы от них получаем».
Работа хороша еще и тем, что позволяет нам чувствовать принадлежность к чему-то большему, чем мы сами: профессии, команде, решению задач государственной важности или исследованиям, которые изменят будущее. Кто-то из нас работает эффективней, если ему есть с кем соревноваться. «В каком-то смысле эти люди берут энергию от соперника. Нет соперника – и работать неинтересно. Ведь соревноваться со временем труднее, чем с сильным конкурентом», – объясняет Наталья Тумашкова. В командной работе возникает эффект синергии (когда целое оказывается больше суммы составных частей). Мозговые штурмы, когда мы обмениваемся идеями и вместе придумываем нечто новое, общие победы или поражения, которые мы вместе переживаем, – все это сильные коллективные эмоции, которые дорогого стоят.
НАМ ВАЖНО ОЩУЩЕНИЕ ПОСТОЯНСТВА
Ну и наконец, нам просто важно ходить на работу. По крайней мере тем из нас, у кого есть сложности с самодисциплиной. «Вовремя встать, привести себя в порядок, проделать путь до места работы, пообщаться с коллегами за обедом – все это сильно людей поддерживает, поскольку дает ощущение постоянства, – объясняет Мария Тимофеева. – Необходимость ходить на работу заводит часовой механизм нашей жизни. Когда работаешь дома, на самоорганизацию уходит очень много энергии. А тут все уже сделано за тебя». Возможно, кто-то подумал, что удаленная работа в недалеком будущем лишит нас этих плюсов? «Как бы ни развивался интернет, общение лицом к лицу, в том числе и с коллегами, незаменимо, – возражает Наталья Тумашкова. – Иначе зачем было придумывать скайп?»
* А. Фенько «Люди и деньги» (Класс, 2005).
** H. Arendt «The Human Condition», (University of Chicago Press, 1958).
Алина Никольская
