Дело не в том, что Вернер Херцог похож на моего дедушку. Если бы дело было только в этом, я бы написал об осьминоге Пауле, который правильно угадывал исход матчей сборной Германии на чемпионате мира в ЮАР. Помимо того, что ровно это делал и мой дедушка, у них одно и то же имя.
Вернер Херцог
Но это немаловажный фактор, потому что именно похожесть — единственный, очевидный мне, критерий красоты. Малое количество вещей в мире так ясны, как красота и добро. Если присмотреться к интуиции, она функционирует исходя именно из них.
Собственно интуиция и есть творец. Далее, разумом, мы только поверяем то, что создала интуиция. Разница между мужчиной и женщиной в том, что мужчины больше полагаются на разум. Ровно поэтому, несмотря на все многочисленные опасения в курилках, мы всё ещё живём в мужском мире.
Особенно очевидным это становится, когда садишься писать синопсис для продюсера и думаешь о том, как объяснить этому идиоту, что ты гений. В этот же самый момент для женщины это не является предметом сомнений, потому что если ты смог выслушать её мысли по поводу прошедшего дня — ты уже гений беспрекословно (я не иронизирую, и это действительно единственный, очевидный мне, критерий гениальности).
Так вот. Из-за того, что Вернер Херцог похож на моего дедушку, мне легко и приятно наблюдать его на экране. Он мне как родной. Фильмы его, при этом, я смотреть не могу. Наверное, если бы мой дедушка снял фильм, смотреть его для меня тоже было бы мукой.
Но Вернер Херцог представляет собой огромнейшую личность. Это человек, родившийся в послевоенной Германии и проводивший жизнь на колёсах. Он был немцем, который победил текущий исторический момент. Снимал фильмы в Латинской Америке, таскал через горы корабли, забирался в сельвы, экранизировал свои фантазии о конкистадорах. Это жизнеутверждающий режиссёр, в пику большинству не то что немцев, но вообще европейцев. С Херцогом можно поставить рядом разве что Феллини. Но Феллини не похож даже на мою бабушку.
Этот человек, этот гигант духа и отец демократии, в нулевых дружил со сценаристом Заком Пенном. Казалось бы, подвизается в комиксах, что-то делает в Голливуде, ремесленник средней руки, к тому же, лысый в свои тридцать с небольшим.
Если вы откроете фильмографию Зака Пенна, вы увидите, что он снял два фильма как режиссёр, он же написал для них и сценарии. Именно в этих фильмах появляется Херцог.
На съёмках фильма «Инцидент на Лох-Нессе». Херцог впереди, Зак Пенн справа.
Сперва фильм «Инцидент на Лох-Нессе». Это мокьюментари (ложная документалистика) про то, как Херцог едет в Шотландию снимать фильм про Лохнесское чудовище, а Зак Пенн собирает для этого команду, он впервые примеряет на себя роль продюсера. В экспедиции всё идёт не так, но благодаря этому мы видим изнанку съёмочного процесса. От того, как группа ищет криптозоолога, который смог бы увлечённо рассказать о чудовище, до того, как продюсер и оператор в рабочее время обманом вынуждают красивую ассистентку раздеться до нижнего белья и лезть в воду, якобы для того чтобы поместить это в фильм. Всё это происходит на катере под названием Discovery 4, названный так продюсером из-за его любви к Жаку-Иву Кусто, о чём он неустанно напоминает на протяжении всей истории.
Второй фильм называется «Штука». Он рассказывает о шести игроках в покер, которые съезжаются на ежегодный чемпионат в Лас-Вегасе, чтобы побороться за приз в десять миллионов долларов. Это тоже мокьюментари. В нём подробно рассказывается о жизни каждого из шести игроков: как они начали играть, что их привело на турнир и почему им нужны деньги. Херцог играет одного из этих игроков по имени German (то есть «немец»). Его особенность в том, что он очень любит домашних животных — попугаев, хомячков, морских свинок, кроликов. По его собственному признанию, ему нравится убивать их, и он делает это каждый день, потому что это позволяет ему чувствовать себя живым. Но в фильме это ни разу не показывается, а к нынешней своей жертве, кролику, он неизменно нежен, из чего следует вывод, что это часть его образа для турнира. Он выставляет себя более кровожадным, чем он есть на самом деле.
… Это странное сближение примиряет полюса. Не только во мне как зрителе, который скучает по дедушке, но и в самих создателях фильма. Херцог, соприкасаясь с Пенном, становится комическим персонажем, а не романтическим. Пенн, работая с Херцогом, странным образом занимается абсолютно новаторским кино. Он обнаруживает в себе талант оригинального авторского кино, до этого бывший для него закрытым в силу механизмов индустрии Голливуда.
Но и меня как зрителя, конечно, это примиряет. Потому что я через Херцога узнал Пенна, но через Пенна ещё больше полюбил Херцога. Потому что Дон Кихоту нужен Санчо Панса. Именно его глазами мы смотрим на главного героя.
Глеб Буланников
